Загадки «Хрустальной ночи»

Убийство секретаря германского посольства в Париже Эрнста фон Рата дало нацистам повод для репрессий.  Фото с сайта www.nli.org.il

«Хрустальная ночь» стала прелюдией «окончательного решения» нацистами еврейского вопроса»: попытки физического уничтожения нацистами всех европейских евреев. Известна фраза, сказанная Гитлером 30 января 1939 года на праздновании шестой годовщины его прихода к власти: «Если международные еврейские финансисты, вовне и за пределами Европы, еще раз преуспеют во втягивании европейских наций в войну, то ее результатом будет уничтожение еврейской расы в Европе».

Погром «Хрустальной ночи» смерчем прошел по всей Германии. Тысячи еврейских домов, 7500 магазинов и лавок были разгромлены. Надругательству подверглись еврейские кладбища, 267 синагог были сожжены и разграблены. 91 человек был убит, сотни покончили жизнь самоубийством или умерли позже от увечий. Тысячи евреев были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря.

Еврейское население Германии должно было выплатить «искупительный штраф» в размере 1 млрд рейхсмарок, а все разгромленное восстановить за свой счет. До 1 января 1939 года евреи были обязаны продать все свои предприятия и ценные бумаги. До начала массового физического уничтожения нацистами европейских евреев в 1941 году две трети немецких евреев вынуждены были покинуть свою страну.

Несмотря на то что после «Хрустальной ночи» прошло уже 85 лет, это событие все еще таит в себе много загадок.

ПЕРВАЯ ЗАГАДКА: РОЛЬ НАЦИСТСКИХ ВОЖДЕЙ

«Хрустальная ночь» не была «стихийным проявлением» народного гнева, как утверждали в Третьем рейхе. Ноябрьский погром 1938 года был подготовлен всем ходом событий в Германии после прихода Гитлера к власти.

С 1933 года нацисты развернули антиеврейскую пропаганду на государственном уровне. 500 тыс. германских евреев, составлявших 0,76% населения страны, были объявлены врагами нации. Евреев назвали ответственными за поражение Германии в Первой мировой войне и революцию 1918–1919 годов («удар ножом в спину»), за Версальский диктат, за гиперинфляцию 1920-х, за слабость и продажность Веймарской республики, за экономический кризис 1929–1933 годов.

В Германии были приняты законы, ограничивавшие социально-экономические и политические права евреев. Евреям закрыли доступ к государственной службе. В 1935 году вступили в силу Нюрнбергские расовые законы, лишавшие немецких евреев гражданства и запрещавшие смешанные браки.

Нацисты преследовали цель изгнать из Германии всех евреев. Это было важнейшим условием создания арийского «народного сообщества». По словам Гитлера, «без радикального решения еврейского вопроса все усилия разбудить и оживить Германию обречены». Антисемитские выходки нацистов временно прекратились в связи с Берлинской олимпиадой 1936 года, но после нее возобновились с новой силой, что в дальнейшем и привело к «Хрустальной ночи».

7 ноября 1938 года в экстренном вечернем выпуске главной нацистской газеты «Фолькишер беобахтер» был брошен призыв к погрому: «Германский народ сделал необходимые выводы из вашего [еврейского] преступления. Он не будет терпеть невыносимую ситуацию. Сотни тысяч евреев контролируют целые секторы в немецкой экономике, радуются в своих синагогах, в то время как их соплеменники в других государствах призывают к войне против Германии и убивают наших дипломатов».

На следующее утро газеты рейха вышли с огромными заголовками: «Гнусный еврейский убийца Гришпан вызвал священный гнев немецкой нации».

Еще до погрома, 7 ноября 1938 года, сразу после получения известия о покушении на немецкого дипломата в Париже, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Гёббельс заявил в Мюнхене функционерам НСДАП, гауляйтерам и руководителям СА, что нацистская партия не должна выступать инициатором нападений на евреев и их синагоги на местах. Не нужно, однако, и сдерживать «внезапные демонстрации». Дело в том, что сразу же после объявления о покушении на фом Рата, когда он был еще жив, некоторые местные парторганизации НСДАП провели собрания, переросшие в еврейские погромы.

Вечером 9 ноября 1938 года в большом зале пивной «Бюргербройкеллер» собрались около 3 тыс. руководителей СА и функционеров нацистской партии, требовавших возмездия за убийство фом Рата. Перед ними выступил Гёббельс: «Фюрер решил, что национал-социалистическая партия не унизится до организации выступлений против евреев. Но если на врагов рейха обрушится волна народного негодования, то ни полиция, ни армия не будут вмешиваться».

Речь Гёббельса, по сообщению председателя партийного суда НСДАП Вальтера Буха, была понята присутствующими таким образом: «Внешне роль партии как инициатора демонстраций не должна быть заметна; но на самом деле именно партия организует и проводит антиеврейские демонстрации».

Таким образом, Гёббельс определил форму антиеврейской акции: «волна народного негодования» под руководством партии; роль провокаторов из народа должны играть члены НСДАП, штурмовики из СА и активисты нацистских молодежных организаций. Чтобы продемонстрировать «стихийное возмущение народа, направленное против евреев», погромщики были одеты в гражданскую одежду.

Об ответственности Гёббельса за погромы говорил и его советник Леопольд Гуттерер. По его словам, в 1942 году в кругу своих близких Гёббельс вспоминал: «Влиятельные круги в экономическом руководстве партии утверждали тогда, что невозможно устранить евреев из экономической жизни Германии. Поэтому мы решили: хорошо, тогда придется мобилизовать улицу и покончить с этой проблемой за 24 часа».

Кроме Гёббельса в подготовке, проведении и извлечении дивидендов из «Хрустальной ночи» главные роли играли Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Рейнхард Гейдрих и Генрих Мюллер. Погром планировалось осуществить к 10 ноября – дню рождения великого немецкого церковного реформатора Мартина Лютера, который был ярым антисемитом. 500 лет назад Лютер призвал жечь синагоги и изгонять из Германии евреев. В Третьем рейхе был издан пропагандистский плакат «Что завещал Лютер, выполнил Гитлер». Юдофобские памфлеты Лютера изучались в школе. Тем самым демонстрировалась «историческая преемственность» германской юдофобии.

Террор против евреев и все приготовления к погромам были педантично спланированы. Вечером 7 ноября шеф полиции безопасности и СД Рейнхард Гейдрих вылетел из Парижа в Берлин, а в 1.20 ночи он отправил по телетайпу в штабы и участки полиции и СД приказ организовать совместно с руководителями партии и СС «демонстрации» против евреев. Приказ Гейдриха гласил:

«1. а) Должны приниматься только такие меры, которые не будут представлять опасности для жизни и имущества немцев (например, синагогу можно поджечь только в том случае, если не существует угрозы, что пожар перекинется на соседние дома); б) Деловые и частные дома евреев могут быть разрушены, но не разграблены

2. Полиция не должна разгонять демонстрации

5. Арестовано может быть столько евреев, особенно богатых, сколько их поместится в имеющихся тюрьмах. После их ареста надлежит немедленно связаться с соответствующим концентрационным лагерем, чтобы препроводить их в этот лагерь в кратчайшие сроки».

Одним из главных действующих лиц в организации ноябрьских погромов был начальник тайной государственной полиции (гестапо) Генрих Мюллер. Когда телеграмма Мюллера о том, что «в ближайшее время по всей Германии начнутся акции против евреев, особенно против их синагог» была получена 9 ноября в 23.55 в полицейских участках, бесчинства, по свидетельству очевидцев, уже начались.

Важными документами для оценки роли гестапо и СД в происшедших событиях являются телеграммы Мюллера и Гейдриха от 9 и 10 ноября о руководящей роли гестапо при проведении «полицейских мероприятий в целях безопасности». Гейдрих хотел своими приказами направить события в нужное русло. Распоряжения Гейдриха об арестах были отданы гестапо и СД после полуночи, когда беспорядки были в полном разгаре. Своими действиями Мюллер предупредил распоряжение Гейдриха; историк Герман Грамль (ФРГ) полагал, что шеф гестапо действовал по своему условному плану.

Следствием погромов 9 и 10 ноября было инициированное премьер-министром Пруссии Германом Герингом создание 11 февраля 1939 года подведомственного Гейдриху «Имперского центра по еврейской эмиграции». Центр возглавлял сначала Мюллер, а с октября 1939 года руководитель «еврейского реферата» гестапо Адольф Эйхман. Бюро имперского центра были открыты в Берлине в Вене. На судебном процессе в Израиле в 1961 году Эйхман утверждал, что перед ним была поставлена задача максимально ускорить процесс оформления евреям выездных документов, при этом вытянув у отъезжающих как можно больше денег.

После «Хрустальной ночи» власти рейха проводили политику усиления еврейской эмиграции. Они делали это специфическими методами государственного террора. Полицейские отчеты свидетельствуют: чтобы усилить эмиграцию, около 25 тыс. мужчин-евреев были временно заключены в концлагеря.

По оценке историка Ганса Моммзена (ФРГ), главной целью «Хрустальной ночи» был захват еврейской собственности. Узнав, что в ходе «Хрустальной ночи» только стекол было разбито на 5 млн марок, которые страховые компании должны были возместить потерпевшим, Геринг сказал Гейдриху: «Лучше бы вы убили 200 евреев, вместо того чтобы уничтожать столько ценностей». Миллионы марок страховщики действительно выплатили. Однако эти деньги были «ариизированы» вместе с другой еврейской собственностью.

12 ноября 1938 года Геринг провел совещание, на котором потребовал полностью удалить евреев из сферы хозяйства: «Немецким евреям придется в качестве наказания за свои гнусные преступления уплатить 1 млрд марок. Это сработает. Эти свиньи не совершат больше убийств. Кстати, должен заметить, что я не хотел бы сейчас быть евреем в Германии».

Геринг стремился как можно скорее снять в рейхе «еврейскую проблему». Но «Хрустальная ночь» вызвала возмущение в мире. 14 ноября президент США Франклин Рузвельт в знак протеста отозвал из Берлина американского посла Хью Вильсона для консультаций. Протест выразили Лондон и Париж. Однако дипломатические отношения с нацистской Германией западные демократии не разорвали.

С осуждением антисемитских эксцессов в Германии выступил Советский Союз. Газета «Правда» писала в номере от 11 ноября 1938 года: «По своим размерам и жестокости погром превосходит все происходившее до сих пор. Еврейское население избивается прямо на улицах городов».

Так утром 10 ноября 1939 года выглядели магазины, собственников которых погромщики посчитали евреями.  Фото Национального управления архивов и документации США

Гершель (Герман) Гриншпан родился 28 марта 1921 года в польско-еврейской семье портного Зенделя Гриншпана и его жены Рифки (урожденной Зильберберг), которые в апреле 1911 года переехали из Царства Польского (тогда входившего в Российскую империю) в германский Ганновер. Как и его родители, Гершель имел польское гражданство. До 1935 года он посещал восьмилетнюю школу, но не окончил ее. Был членом сионистской группы «Мизрахи» и спортивного клуба «Бар-Кохба». По словам его учителей, Гершель обладал незаурядным интеллектом, но не отличался прилежанием.

При поддержке своей семьи и еврейской общины Ганновера Гершель поступил во франкфуртскую еврейскую академию (иешиву), но через 11 месяцев ушел оттуда. К тому времени дискриминация евреев в Германии приняла конкретные формы, и Гриншпан не мог найти себе ни работы, ни места обучения. Он подал заявление на выезд в подмандатную Великобритании Палестину, но британские власти отказали ему как несовершеннолетнему и предложили обратиться через год.

В июле 1936 года 15-летний Гершель с польским паспортом и въездной визой в Германию, действующей до 1 апреля 1937 года, отправился в Брюссель к своему дяде Вольфу Гриншпану, намереваясь дожидаться визы на въезд в Палестину. В сентябре друзья Вольфа Гриншпана тайно переправили Гершеля во Францию к другому его дяде – Аврааму Гриншпану, который жил в Париже. Гершель прибыл в Париж, мучаясь болями в желудке и частой рвотой. Нездоровье его усугублялось тщедушностью: рост его составлял 1,54 м, а вес – 45 кг.

Как ортодоксальный иудей, Гершель в Париже регулярно посещал синагогу. Изредка он помогал дяде в работе, но постоянных занятий не имел. Встречался с друзьями, ходил в кино и посещал притоны, где собирались гомосексуалисты. Немецкий историк Ганс-Юрген Дёшер пришел к выводу, что Гриншпан и фом Рат были знакомы: они посещали одни и те же злачные места.

В течение двух лет Гершель Гриншпан безуспешно добивался вида на жительство во Франции. Так и не получив его, он пожелал вернуться к родителям, сестре и брату в Германию. Но начальник полиции Ганновера отказал Гриншпану, заявив, что его документы не в порядке (срок действия польского паспорта и немецкой визы истек). В августе 1938 года Гриншпан получил распоряжение покинуть Францию, но дядя спрятал его. Положение Гершеля стало безвыходным: ни документов, ни работы. Он находился в розыске и был вынужден скрываться.

Тем временем в Германии семья Гриншпана (члены ее оставались гражданами Польши, хотя и проживали в Германии более 20 лет) была арестована в рамках «Збоншинского выдворения» – высылки из Германии польских евреев 28–29 октября 1938 года.

На территории Германии проживало 50 тыс. евреев с польскими паспортами и еще 10 тыс. жили в Австрии, весной 1938 года присоединенной к германскому рейху. Польское правительство опасалось, что в результате принуждения к эмиграции со стороны властей Германии польские евреи вернутся в Польшу. 1 марта 1938 года президент Польши Игнаций Мосцицкий подписал указ о лишении гражданства польских граждан, проживавших за пределами страны более пяти лет.

В ответ на это германское правительство арестовало 12 тыс. немецких евреев с польскими паспортами – или же евреев из Польши, лишенных немецкого гражданства. Эти люди были насильственно депортированы через немецко-польскую границу в районе поселка Збоншинь. Среди них были родители, сестра и брат Гершеля Гриншпана. Депортируемым позволили взять с собой один чемодан на человека и 10 немецких марок. Оставшееся имущество евреев было захвачено в качестве трофеев местными нацистскими властями и их соседями. Несколько дней люди без денег и вещей, без крова и пищи под проливным дождем скитались вдоль границы, изгоняемые из приграничных деревень полицией и местными жителями. Некоторые беженцы пытались вернуться в Германию, но задерживались пограничными властями или попадали под огонь пограничников.

О депортации своей семьи Гершель узнал из письма сестры. 6 ноября он написал прощальное письмо родным: «Мое сердце облилось кровью, когда я узнал о вашей судьбе, и я должен протестовать так, чтобы об этом узнал весь мир».

На следующий день Гершель покинул свое укрытие, купил в оружейном магазине револьвер и отправился во дворец Богарне, где находилось посольство Германии во Франции. Его без регистрационных формальностей и свидетелей принял секретарь посольства Эрнст фом Рат. Гриншпан прокричал: «Вы грязный бош! Сейчас я предъявлю вам счет от имени 12 тыс. преследуемых евреев!». После этого он пять раз выстрелил в немецкого дипломата.

Затем он без сопротивления сдался французской полиции. Согласно полицейскому протоколу, Гриншпан после ареста заявил: «Я решил убить сотрудника германского посольства в знак протеста, чтобы обратить внимание мира на то, как в Германии обращаются с польскими евреями».

Покушение Гриншпана вызвало осуждение как французов-христиан, так и членов еврейской общины Франции: они опасались, что убийство немецкого дипломата будет использовано нацистами как повод для возмездия евреям Германии. К сожалению, эти опасения подтвердились.

Американский философ Ханна Арендт, немецкая еврейка по происхождению, изучавшая «банальность» нацистского зла, писала:

«Мотивы покушения Гриншпана так и остались непонятными... Суд принял как данность, что это был акт мести за высылку 15 тыс. польских евреев (на самом деле 12 тыс. – прим. автора), в том числе и семьи Гриншпана, с территории Германии… Но общеизвестно, что это неверное толкование событий. Гершель Гриншпан был психопатом, не способным окончить школу, он несколько лет болтался по Парижу и Брюсселю, из обоих городов его высылали. Он предстал перед французским судом, и его адвокат сбивчиво нарисовал картину гомосексуальных отношений, а добившиеся его экстрадиции немцы так и не судили его.

Ходили слухи, что он пережил войну – словно в подтверждение «парадокса Освенцима», где неплохо обращались с евреями, имевшими уголовное прошлое.

Эрнст фом Рат стал странной и неподходящей жертвой: из-за его открытых антинацистских взглядов и сочувствия евреям за ним следило гестапо; не исключено, что легенду о его гомосексуальности тоже сфабриковало гестапо.

Гриншпана могли использовать вслепую агенты гестапо в Париже, одним выстрелом убивавшие двух птичек: создавали предлог для погромов в Германии и избавлялись от противника нацистского режима, не понимая, что у них это не получается – невозможно было, убив Рата как гомосексуалиста, имевшего противозаконную связь с еврейским юношей, одновременно превратить его в мученика и жертву «мирового еврейства».

Остаются «белые пятна» и в биографии Гриншпана – в частности, история подготовки так и не состоявшегося суда над ним и его дальнейшая судьба. В 2016 году немецкая газета «Зюддойче цайтунг» опубликовала статью «Загадка Гершеля Гриншпана»:

«Более чем 70 лет спустя после конца нацистской диктатуры остается открытым большой вопрос: что произошло с Гриншпаном? В июле 1940 года, после завоевания немцами Франции, французы передали заключенного нацистам, которые перевезли его в Берлин в тюрьму гестапо. Власти планировали затем предъявить Гриншпану обвинение и осудить на показательном судебном процессе как представителя постоянно упоминавшегося режимом Гитлера мирового заговора.

Но затем все повернулось иначе. Гриншпан неожиданно заявил, что он убил фом Рата не по политическим мотивам, но что речь шла о преступлении на почве страсти. Назревал скандал: гомосексуальные нацисты в Париже? Невообразимый позор для немецких пропагандистов… Обвинители опасались, что на запланированном процессе Гриншпан сообщит общественности о гомосексуальности не только его жертвы, но и других национал-социалистов в Париже.

В июле 1942 года процесс был отложен. Гриншпан попал сначала в концентрационный лагерь Заксенхаузен, а позднее был переведен в каторжную тюрьму Магдебурга.

До сих пор историки предполагали, что он умер в какой-то момент в 1942/1943 году или, возможно, был убит нацистами в конце войны в концентрационном лагере. По просьбе его родителей, переживших Холокост, в 1960 году Гриншпан был официально объявлен судом в ФРГ умершим, благодаря чему его семья получила право на возмещение ущерба. Однако некоторое время назад в Еврейском музее в Вене всплыла фотография, которая переворачивает существовавшие до сих пор предположения.

Криста Прокиш, работающая там архивистом, случайно нашла этот снимок среди группы фотографий 1946 года. На снимке показаны еврейские демонстранты, требующие от британских оккупационных властей возможности выехать в Израиль. Один из мужчин на фотографии – Гершель Гриншпан. Так по крайней мере утверждает немецкий журналист и историк Армин Фурер, который уже много лет занимается историей Гриншпана. И компьютерная программа по распознаванию лиц соглашается с ним: 95% сходства. Теперь историки надеются установить с помощью нового следа дальнейший путь Гриншпана».

НЕМЕЦКИЕ ИСТОРИКИ О ХОЛОКОСТЕ И «ХРУСТАЛЬНОЙ НОЧИ»

Моральный облик послевоенной Германии, по словам Александра Солженицына, был определен «нравственным импульсом», «облаком раскаяния», которое «наполнило ее атмосферу». Однако раскаяние и покаяние пришли далеко не сразу.

По определению мюнхенского историка Норберта Фрая, тематика Холокоста была в Германии долгое время оттеснена в «гетто еврейской памяти». Холокост, по оценке писателя Мартина Вальзера, оставался в Германии «провалом в историческом сознании». До показа в январе 1979 года по западногерманскому телеканалу АRD американского художественного сериала «Холокост» в Германии не было серьезных исследований о расовой политике нацизма.

С начала 1980-х годов в ФРГ постепенно разворачивался сложный и противоречивый процесс «преодоления прошлого», означавший длительное, многоплановое, общенациональное извлечение уроков из истории нацизма и его сущностной характеристики – Холокоста. Понятие-символ «преодоление прошлого» стало в Германии призывом к моральному очищению, к восприятию и осмыслению правды о Третьем рейхе и развязанной им преступной войне, к покаянию и ответственности за преступления гитлеризма. «Преодоление прошлого» включало в себя и правду об «окончательном решении еврейского вопроса» и Холокосте.

В современной германской историографии тема Холокоста является одной из важнейших. Основные направления исследований Холокоста в ФРГ были сформулированы Гансом Моммзеном: «изучать геноцид по отношению к евреям в рамках комплексной истории Третьего рейха»; понять, «какие механизмы управляли антисемитской индоктринацией населения, почему антисемитские акции не встретили никакого отпора».

Историк Вольфганг Бенц, 21 год возглавлявший Центр исследований антисемитизма при Берлинском техническом университете, отмечал, что всегерманский еврейский погром в ноябре 1938 года стал поворотным пунктом в истории Третьего рейха. «Как никакое иное событие, он показал цинизм нацистского режима, продемонстрировавшего отказ даже от видимости конституционности. Антисемитизм и ненависть к евреям, которые всегда пропагандировала нацистская идеология, обрели примитивную форму физического насилия и преследований. «Хрустальная ночь» стала вершиной пути к «окончательному решению» – к убийству нацистами миллионов евреев по всей Европе».

В расовой ненависти к евреям, которую пропагандировала нацистская идеология, и состоит главная отгадка темных пятен «Хрустальной ночи».