Михаил Болтунов
|
|
В годы войны Михаил Рогаткин занимал пост начальника отдела радиопомех управления войсковой разведки ГРУ. Фото с сайта www.psuti.ru |
Современные вооруженные конфликты невозможны без применения средств РЭБ. Однако осознание перспективности радиоэлектронной борьбы пришло не сразу.
Первый шаг к ведению РЭБ был сделан 2 апреля 1904 года. Японские броненосные крейсеры «Ниссин» и «Касуга» начали обстрел Порт-Артура. Эскадренный броненосец «Победа» и радиостанция на Золотой горе стали перебивать мощным сигналом своего передатчика японские радиостанции. Эта операция имела успех.
Но интенсивная подготовка специальных средств радиопомех началась только во время Второй мировой войны. 16 декабря 1942 года Государственный комитет обороны принял постановление «Об организации в Красной армии специальной службы по забивке немецких радиостанций, действующих на поле боя».
Постановление появилось в результате обращения Лаврентия Берии к Иосифу Сталину. «Красная армия, – сообщал Берия, – совершенно не занимается забивкой радиостанций противника, действующих на поле боя... В частности, нам известно, что радиостанции частей германской армии, окруженных в районе Сталинграда, держат связь со своим руководством, находящимся вне окружения».
Наши радиоразведчики совместно со связистами провели боевой эксперимент в период Сталинградской битвы. Полковник Алексей Бушуев рассказывал мне, как отдавал команды на подавление радиопередач гитлеровцев, находившихся в окружении. Была также организована дезинформация противника. Наши радисты выходили в эфир с позывными вражеских радиостанций штаба группы армий «Дон», соединения которой пытались деблокировать окруженную армию Паулюса.
Но это были единичные случаи подавления вражеских радиостанций. А нужно было выстроить систему. О чем и писал Берия: «НКВД СССР считает целесообразным организовать в Красной армии специальную службу по забивке немецких радиостанций... Необходимо в составе управления войсковой разведки Генерального штаба Красной армии сформировать три специальных радиодивизиона со средствами мешающего действия, рассчитанными для забивки основных радиостанций важнейших группировок противника».
Государственный комитет обороны принял постановление о создании трех специальных частей радиопомех. Замнаркома обороны издал директиву о формировании 130-го, 131-го и 132-го отдельных радиодивизионов. Позже, в июле 1944 года, создается еще один дивизион – 226-й.
Работу по формированию первых частей возглавил подполковник Михаил Рогаткин. Он стал начальником отдела радиопомех управления войсковой разведки ГРУ.
«НАСТРОИТЬСЯ И СОРВАТЬ ВРАЖЕСКУЮ СВЯЗЬ»
Михаил Рогаткин после войны станет генерал-майором, лауреатом Ленинской премии. В послевоенные годы именно Рогаткин обосновал необходимость создания нового направления – радиотехнической разведки, главными объектами которой стали радиолокационные и иные средства управления оружием. В 1950-е годы он добился появления самостоятельного органа по руководству радио- и радиотехнической разведкой. Так в 1955 году было организовано 6-е управление ГРУ.
Рогаткин был одним из первых, кто почувствовал перспективность ведения разведки из космоса и выступал за развертывание Центра космической разведки. Но это будет после войны. И Михаил Иванович по праву останется в истории как создатель советской системы радиопомех, которая сегодня носит название «служба РЭБ».
А сейчас вернемся в 1942 год. По штату дивизионы радиопомех имели до 200 человек личного состава, в том числе 32 офицера. На вооружении состояли автомобильные радиостанции, оборудованные приставками для создания радиопомех, радиоприемники «Вираж» и «Чайка», радиопеленгаторы «Штопор». Дивизионы также оснащались мощными железнодорожными станциями радиопомех «Пчела».
Части радиопомех не только были рождены радиоразведкой, но и остались с ней своего рода сиамскими близнецами. Без радиоразведки они существовать не могли. Опыт войны показал, что чем теснее взаимодействие радиоразведки и службы радиопомех, тем эффективнее подавление радиосвязи противника. В ту пору отсутствовали ведомственные барьеры, взаимодействие осуществлялось на уровне оперативных отделений частей.
«После формирования дивизиона в Москве, в районе Останкино, – вспоминал командир 132-го дивизиона полковник Алексей Бушуев, – мы выехали на фронт. Располагались в деревне Сидоровка, недалеко от ставшей потом знаменитой Прохоровки. Оттуда и вели забивку немецких радиостанций.
Было сложно. Опыт дался не сразу. Надо ведь обнаружить радиосети противника, настроиться и сорвать вражескую связь. Нас выручала родная радиоразведка. Рядом находился 113-й дивизион ОСНАЗ, которым командовал мой товарищ Петр Костин. Благодаря ему я получал необходимую информацию...
Противник нервничал. Знаете, когда немцы ругались, кричали в эфир «русские свиньи», для нас это было лучшей похвалой: значит наша забивка достигала цели».
«ЗАБИВАЛИ РАДИОСВЯЗЬ ШТАБОВ»
Первый опыт применения созданных дивизионов радиопомех был осуществлен в ходе операции «Полярная звезда» войсками Северо-Западного фронта против немецкой группы армий «Север».
131-й отдельный дивизион прибыл на фронт в феврале 1943 года. Место для развертывания было выбрано в районе поселка Селище. Дивизион создавал помехи радиосвязи штабов группы армий «Север», 16-й и 18-й армий, 6-го, 9-го, 10-го и 27-го армейских корпусов, а также авиации 1-го воздушного флота и частям зенитной артиллерии. С февраля по апрель дивизион сорвал или затруднил прием около 500 радиограмм и нарушил более тысячи сеансов радиосвязи.
132-й дивизион Алексея Бушуева в ходе Курской битвы дислоцировался юго-восточнее Белгорода. Объектами помех была радиосвязь 4-й танковой армии, штабов танковых и пехотных корпусов и дивизий, наступающих на Прохоровку. Операторы срывали за смену до сотни радиосвязей противника. В ходе последующего наступления дивизион ставил помехи радиосвязи штабов 8-й полевой и 4-й танковой армий, 48-го армейского корпуса, а также забивал связь с авиацией.
В течение Курской битвы и в последующих наступательных операциях 132-й дивизион выставил помехи и сорвал передачу свыше 3500 радиограмм гитлеровцев. Порой передачу радиограмм немцам приходилось повторять по 15–20 раз. Все это существенно затрудняло управление войсками противника.
Этот же дивизион подавлял радиосвязь соединений группы армий «Северная Украина» в период проведения Львовско-Сандомирской операции 1-го Украинского фронта в июле-августе 1944 года.
Особенно отличились специалисты части в ходе Висло-Одерской операции в январе-феврале 1945 года, когда наши войска окружили группировку фашистов в городе-крепости Бреслау и в городе Глогау. Дело в том, что по наблюдению разведки 5-й и 6-й армий, которые взяли в кольцо эти города, снабжение окруженной группировки по воздуху осуществлялось регулярно. Но радиосвязь применялась ограниченно и шла весьма неактивно.
Представитель отдела радиоразведки ГРУ Александр Устюменко и командир дивизиона Алексей Бушуев пытались найти разгадку этому явлению. Они пришли к выводу: враг кроме радио применяет другие средства связи. Но какие? Разгадку удалось найти в Москве, обнаружив схему подземно-кабельных коммуникаций Бреслау.
Вот как об этом вспоминал Александр Устюменко: «При изучении схемы стало ясно, что крепость Бреслау располагала разветвленной телефонной и телеграфной подземно-кабельной связью со многими городами Германии... С этой схемой я срочно вылетел на фронт к Бушуеву. Вскоре разведчики 5-й и 6-й армий вывели из строя кабели на 45 участках. Как мы и ожидали, тотчас с небывалой активностью заработали радиостанции врага. Но специалисты дивизиона радиопомех мастерски подавили эти станции: вражеские радисты предпринимали множество попыток наладить радиосвязь, но безуспешно. Вскоре 40-тысячный гарнизон капитулировал».
Специалистам дивизиона удалось взломать код гитлеровских артиллеристов, и они успешно раскрывали боевые задания немцев на обстрел наших целей. К началу артобстрела советское командование выводило войска и технику из-под удара. Фашисты яростно обрабатывали пустые квадраты.
130-й дивизион радиопомех Центрального фронта под командованием капитана Лукачера, потом майора Шергина, силы которого были развернуты юго-восточнее Мценска, «забивал» радиосвязь штабов группы армий «Центр», 2-й танковой, 9-й армии, 41-го, 47-го танковых и 23-го армейского корпусов.
ОТ БОБРУЙСКА ДО БЕРЛИНА И КЕНИГСБЕРГА
Осенью 1943 года специалисты дивизиона радиопомех применили новый тактический прием: вместо излучения непрерывных колебаний или передачи цифровых групп стали имитировать работу радиостанций противника. Этим они загружали радиолинии, вводили немцев в заблуждение.
В составе 1-го Белорусского фронта дивизион участвовал в наступательной операции «Багратион» в июне-августе 1944-го, ставил помехи соединениям 9-й армии гитлеровцев в районе Бобруйска, войска которой, как стало известно из перехваченных радиограмм, готовились к прорыву из окружения. Позже 130-й дивизион радиопомех совместно с 131-м дивизионом нарушал связь штабов соединений 105-тысячной группировки немцев, окруженной восточнее Минска. В Висло-Одерской операции 130-й дивизион «забивал» радиостанции окруженной группировки фашистов в Познани. Во время взятия Берлина нашими войсками спецы дивизиона активно подавляли радиосвязь штабов армий «Висла».
«Забивочные радиосредства в Берлинской операции себя оправдали, – отметил начальник разведки 1-го Белорусского фронта генерал-майор Николай Трусов, – помогли войскам в окружении и уничтожении противника».
131-й дивизион под руководством майора Петрова участвовал в Смоленской наступательной операции Западного и Калининского фронтов. В августе-сентябре 1943-го этот дивизион, развернувшись в районе Дорогобужа, «забивал» радиосвязь штабов группы армий Центр, 4-й и 9-й армий, 15-й группы ближней авиаразведки. В Белорусской операции дивизион создавал помехи радиосвязи противника из районов северо-западнее Орши. Позже генерал-полковник Альфред Йодль напишет: «Чем дольше затягивалась война, тем лучше работали русские связисты, тем с большим искусством использовали они радиоперехват, создавали помехи и передавали ложные сообщения».
226-й дивизион, которым командовал майор Константинов, в стратегической операции 2-го Прибалтийского фронта в августе-октябре 1944 года создавал помехи радиосетям штабов группы армий «Север».
131-й и 226-й дивизионы радиопомех умело действовали в ходе Восточно-Прусской операции в январе-апреле 1945 года. В 30 радиосетях противника, объединяющих 175 радиостанций, были созданы эффективные помехи. Они были направлены на нарушение радиосетей штабов 3-й и 4-й армий, армейских корпусов и дивизий, радиосетей войск, окруженных юго-западнее Кенигсберга, а также военного гарнизона самой крепости.
В период штурма нашими войсками Кенигсберга с 6 по 9 апреля 1945 года основная радиостанция осажденного гарнизона пыталась вести связь последовательно на 43 радиоволнах. Но все они подавлялись. 9 апреля эта станция открытым текстом передала приказ командующего генерал-полковника Ляша о капитуляции.
На допросе Отто Ляш показал: «В результате ужасающей артиллерийской подготовки проводная связь в крепости была выведена из строя. Я надеялся на радиосвязь с Курляндией, с Земландской группой войск и с Центральной Германией. Но эффективные действия забивочных средств русских не дали возможности использовать радиосредства, и мои действия не могли координироваться со ставкой Верховного командования. Это послужило одной из причин моей капитуляции».
