Плюсы и минусы

КАЗАЛОСЬ, совсем недавно мы искренне гордились демократическим порывом августа 1991-го, прямыми телевизионными трансляциями съездов народных депутатов РСФСР. Но как-то получилось, что всю "сознательную" историю новейшей России теперь принято отсчитывать с конца 1993-го. Все, что было раньше, - только тьма, туман, "историческое бессознательное".

И этот туман с каждым днем все плотнее окутывает события, которые в приличном обществе стали вежливо называть дискуссионными: будь то Беловежские соглашения или "суд над КПСС", ельцинское "берите суверенитета..." и референдум "Да - Да - Нет - Да", Федеративный договор и Конституционное совещание, Белый дом со спиралью Бруно по периметру...

Начало 90-х все больше превращается в "скелет в шкафу" цивилизованной российской общественности. Дескать, тогда было время "черновой" истории, а после октября 93-го она наконец-то стала писаться набело.

Правду говорят, что в российской политике слишком много от психологии. Может быть, именно стремление забыть о неоднозначных событиях начала 90-х, позиция не спорить, не усложнять и сделали нашу политическую элиту такой противоречивой и комплексующей.

Но от своих комплексов нельзя убежать. С ними можно и нужно справиться, но единственным способом - беспристрастно проанализировать случившееся. Ведь наша "черновая" история никуда не исчезла.

Остались и мы - депутаты первого российского парламента. Кто-то всерьез называет депутатскую генерацию 90-го года цветом российской политической элиты. Кто-то до сих пор посмеивается над нашим политическим донкихотством. Но сами к себе мы относимся гораздо строже.

Мы гордимся тем, что сумели немало сделать. Мы сокрушаемся потому, что могли бы сделать и больше. Мы до сих пор остро переживаем прошлые ошибки и неудачи. И все еще продолжаем старые споры.

Не потому, что отстали от жизни. А потому, что граница между новой и старой Россией по-прежнему пролегает через наш депутатский корпус. Пролегает через нас.

Выборы народных депутатов РСФСР, как известно, состоялись в два тура - 4 и 18 марта 1990 г. Всего избирались 1068 депутатов - 900 oт территориальных избирательных округов и 168 от национально-территориальных.

Это были первые и пока единственные выборы в стране, проведенные целиком по мажоритарной системе: уже не было "квот КПСС" и еще не было сегодняшних партийных списков. Поэтому за каждым из народных депутатов стояли сотни тысяч, а то и больше избирателей. За мной, например, было миллион триста тысяч жителей двенадцати подмосковных городов. Это накладывало очень большую ответственность и одновременно окрыляло.

Первый Съезд должен был открыться 16 мая 1990 г. Готовясь к нему, мы много размышляли и волновались: каким он будет? Коллегией выборщиков, инструментом в руках прежней, еще вполне жизнеспособной административно-командной системы, или полновластным органом суверенной республики, органом власти народа, способным принять решения, с которых должно начаться возрождение России?

Подготовительная комиссия Съезда работала не покладая рук. Сегодня, наверное, покажутся "аппаратной рутиной" вопросы, которые вызывали у нас весной 90-го жаркие споры: пересматривать или нет принципы взаимодействия Съезда с Верховным Советом; сохранить ли деление депутатов на четыре "сорта", в результате чего узкая группа сможет определять государственную политику, а большинство превратится в управляемую "массовку"; заслушивать ли отчет Президиума Верховного Совета и правительства о положении дел в стране; оставаться депутатам и далее "при аппарате", в руках которого на тот момент были сосредоточены все рычаги манипулирования съездом, или взять управление в свои руки?

От решения этих вопросов зависело, станет ли новый российский парламент механизмом подлинного народовластия или, повторив ошибки Съезда народных депутатов СССР, будет пережеван аппаратными челюстями.

Главное впечатление, оставшееся от первого российского парламента, - раздвоенность. Внутренние противоречия изначально и определяли судьбу первого парламента новой России.

Впервые в высший орган государственной власти республики влилась мощная демократическая волна. Но одновременно реальное представительство коммунистов на съезде стало еще больше, чем в советские времена.

Съезд был наделен всеми законодательными, распорядительными и контрольными функциями одновременно. Но должен был с самого себя начать процесс реального разделения властей.

Именно первый российский парламент проголосовал за введение поста президента. Но при этом упорно пытался сохранить всевластие Советов.

Однако, вспоминая кровавые трагедии в Прибалтике и Средней Азии, Нагорный Карабах и Абхазию, нельзя не признать, что именно Съезд народных депутатов РСФСР стал тем инструментом, который в течение трех лет позволял, сколько возможно, отводить Россию от пропасти гражданского противостояния и войны. Именно благодаря Съезду удалось, несмотря на издержки, достаточно спокойно, без потрясений вывести страну из системы монопольного правления КПСС. Удалось, пусть коряво, но внедрить основные принципы демократии и разделения властей.

Лично я горд тем, что уже на I Съезде удалось утвердить систему электронного голосования, которая гарантировала избирателям открытый доступ к информации о позиции и результатах работы каждого депутата.

Съезд народных депутатов РСФСР стал также своеобразной "колыбелью" для отечественной многопартийности. В конце 1992 г., после решения о запрете одновременного членства депутатов в нескольких фракциях, официально были зарегистрированы 14 депутатских групп и фракций самого разного политического "оттенка".

Однако атмосфера, в которой в начале 90-х шел процесс отечественного партстроительства в каком-то смысле была тепличной. Может быть, поэтому многие политические объединения, быстро набиравшие вес в стенах Кремлевского Дворца съездов, оказались неукорененными в реальной ситуации. Выборы декабря 93-го это подтвердили.

Вспоминая историю первого российского парламента, так и хочется поделить страницу пополам и начать вписывать в разные колонки "плюсы" и "минусы". Не удивлюсь, если у представителей демократического крыла и левой оппозиции оценки реальных событий будут зеркально противоположными. Но, как ни странно, у каждого из нас итоговая "плюсовая" сумма будет больше.

У меня тоже есть "гамбургский счет" к Съезду. Трудно переоценить роль первого российского парламента в создании правовых основ нового российского государства, его политического и экономического устройства. Но ключевых событий, на мой взгляд, было три.

Первое началось 12 июня 1990 г., когда Съезд принял Декларацию о государственном суверенитете России, и закончилось 31 марта 1992 г. принятием Федеративного договора. Сейчас можно услышать, что, дескать, не будь этой Декларации, не распался бы и Советский Союз. Но тем, кто знает подоплеку событий, очевидно - не будь этого документа, сегодня не было бы и России.

Безусловно, Декларация о суверенитете РСФСР и Беловежские соглашения - звенья одного исторического процесса. Безусловно, в случившемся не последнюю роль сыграло противостояние российской и союзной партноменклатур. Но кто виноват в том, что союзное руководство, вместо того чтобы всерьез озаботиться состоянием государства, которое к концу 80-х подошло к критической черте, вместо того чтобы обратиться к людям и честно рассказать о проблемах, погрузилось в политические интриги? Рост авторитета РСФСР показался опасным ЦК КПСС - и была сделана ставка на так называемый сценарий автономизации.

План "боевых действий" союзного ЦК против роста влияния нового российского руководства строился в расчете на автономии, на выведение их из- под реального влияния России. Внешне это выглядело чрезвычайно привлекательно и демократично: речь шла о "выравнивании прав" союзных и автономных республик, расширении суверенитета автономий в соответствии с Законом СССР, который был принят 26 апреля 1990 г. - до того, как был создан Верховный Совет России, а Борис Николаевич Ельцин избран его председателем.

А за фасадом этого внешне демократичного закона скрывался вполне конкретный политический расчет. Чтобы компенсировать объективное ослабление государственной машины и предотвратить "разбегание республик от Центра", планировалось вместо государства с 15 союзными республиками, каждая из которых обладала правом свободного выхода, создать государство из 35 субъектов за счет добавления 20 новых субъектов Федерации (путем повышения статуса автономий), но, как мыслилось, уже без права свободного выхода.

И в результате за счет "выделения" из РСФСР 16 (а затем 20) автономных республик Россия потеряла бы более 51% территории с 20 миллионами населения и практически всем объемом стратегических ресурсов и природных богатств. Одновременно невосполнимую потерю понес бы и Советский Союз: ведь без единой России - "станового хребта" - он развалился бы моментально и, главное, без каких-либо перспектив на возрождение общего государства в будущем.

В таких условиях Декларация о суверенитете РСФСР, которую мы приняли в 1990 году, была не только попыткой сохранить целостность России, но и давала реальный шанс построить обновленный Союз.

Второе важное событие - принятие среди первоочередных решений закона о референдуме. Признание прямого волеизъявления народа "последней инстанцией" в решении особо важных государственных вопросов стало не просто переворотом в мировоззрении. С практической точки зрения всенародный референдум оказался действенным инструментом разрешения острых конфликтных ситуаций.

Третье исключительное по своему значению решение - создание Конституционного суда.

Практически до конца 80-х функции конституционного надзора и контроля выполняли партийные органы через Верховный Совет. Идея создания специального государственного института, контролирующего соблюдение Конституции - Комитета конституционного надзора СССР была, помнится, выдвинута Михаилом Горбачевым на XIX Всесоюзной конференции КПСС в июне 1988 г. В Конституции РСФСР аналогичная норма появилась в октябре 1989 г. Формирование Комитета конституционною надзора РСФСР было отнесено к ведению Съезда народных депутатов РСФСР.

Однако на I Съезде избранный председателем Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин заявил, что выступает за создание Конституционного суда и предложил внести соответствующие поправки в Конституцию. На II Съезде, в декабре 1990 г., эти поправки были приняты, началась подготовка закона о Конституционном суде.

В то время я был председателем Комитета по законодательству. Наш комитет не только разработал законопроект, но и рассмотрел, обсудил всех кандидатов на посты будущих конституционных судей.

Однако левое большинство упорно "гробило" принятие закона, поскольку, согласно их логике, столько сил положить на создание Конституционного суда мог только человек, который готовит "под себя" место его председателя. Пришлось, как говорится, пойти навстречу и официально заявить, что я заранее снимаю свою кандидатуру с любых постов в Конституционном суде. Как ни странно, это сработало.

Уже в июне 1991 г. Верховный Совет принял доработанный проект закона, а 12 июля 1991 г. закон о Конституционном суде утвердил V Съезд народных депутатов и в октябре того же года избрал 13 из 15 судей.

Правда, как известно, первоначальные этапы судьбы этого органа оказались не только противоречивыми, но и по-своему трагическими. Задуманный как инструмент строительства правового государства и укрепления политической стабилизации, Конституционный суд тем не менее "пошел в политику".

Весной 1993 г. этот орган устами его председателя осудил мартовские решения президента Ельцина о введении "особого порядка управления" в стране и предложил решить вопрос о его отставке. Тогда для импичмента не хватило 36 голосов. Политический конфликт между парламентом и президентом - двумя всенародно избранными властями, грозивший вылиться в кровавое противостояние, разрядил апрельский референдум.

А в сентябре 1993 г. действия Конституционного суда, в экстренном порядке признавшего неконституционным указ # 1400, фактически стали последней каплей, столкнувшей политическую ситуацию с точки и без того крайне неустойчивого равновесия.

Но, несмотря на этот негатив, сегодня очевидно - создание Съездом Конституционного суда было абсолютно правильным и своевременным. Переболев политикой, этот орган не просто занял подобающее место в системе разделения властей, но стал одной из несущих опор нового государственного здания.

Чтобы представить огромный объем проделанной Съездом "строительной" работы, достаточно перечислить названия наиболее важных из принятых им законов.

Именно Съезд создал правовые условия, открывшие дорогу экономическим преобразованиям в стране. Это законы о собственности (1990), о земельной реформе (1990), о банках и банковской деятельности (1990), о предприятиях и предпринимательской деятельности (1990), о крестьянском (фермерском) хозяйстве (1990), о плате за землю (1991), о приватизации государственных и муниципальных предприятий (1991), об основах налоговой системы (1991), о денежной системе (1992), о валютном регулировании и валютном контроле (1992) и многие другие.

Именно Съезд впервые законодательно закрепил гарантии прав и свобод человека и гражданина, приняв, например, законы о свободе вероисповеданий (1990), о СМИ (1991), о реабилитации жертв политических репрессий (1991), о гражданстве (1991), о языках народов РСФСР (1991), о праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства (1992).

Постепенно на обломках союзных органов создавалась новая система обеспечения национальной безопасности России - приняты законы о ЧП (1991), о милиции (1991), о внешней разведке (1992), о федеральных органах госбезопасности (1992), об обороне (1992), о безопасности (1992), о внутренних войсках МВД ( 1992).

В сфере госстроительства, как уже упоминалось, были приняты законы о референдуме (1990), о выборах президента России (1991), о резиденте России (1991), о Конституционном суде (1991), об Арбитражном суде (1991), о прокуратуре (1992). Кроме того, чуть ли не "дежурным вопросом" повестки дня каждого из девяти прошедших съездов стало обсуждение проекта новой российской Конституции.

Перечислять можно еще долго. Но нельзя не признать, что именно этот депутатский корпус сделал принимаемые законы половинчатыми, а политические решения - противоречивыми. Перефразируя известную ленинскую формулу, двигался по принципу "шаг назад, два шага вперед".

История не терпит сослагательного наклонения. Но скольких проблем и сегодняшних трагедий мы бы избежали, если бы Съезд и Верховный Совет поступили в начале 90-х чуть-чуть по-другому.

Если бы Верховный Совет согласился с введением в Чечне ЧП в 1991-м, когда у мятежного Дудаева было всего полторы сотни боевиков, наверное, не было бы сгоревших танков на грозненской площади Минутка в декабре 1994-го, не было бы капитуляции в Хасавюрте в 1997-м и взрывов жилых домов в центре России в 1999-м.

Если бы демократическое крыло Съезда и оппозиция не пытались решать вопрос о власти с помощью внесения противоречивых поправок в действовавшую тогда Конституцию РСФСР, вряд ли мы бы увидели в новейшей истории России ситуацию почти классического двоевластия со всеми вытекающими из этого обстоятельства трагическими последствиями.

Даже когда противостояние властей стало перерастать в "горячую фазу", еще оставались пути мирного разрешения конфликта. Если бы депутатский корпус и президент договорились о модели одновременного досрочного переизбрания парламента и главы государства, то трагедии октября 1993-го просто не случилось бы.

Эйфория начала 90-х, живая поддержка народа, пьянящее ощущение избранности и права руководить страной в режиме "ручного управления" породили у Съезда ощущение вседозволенности и безнаказанности. Если в 1990-1991 гг. Съезд был символом свободы и демократии, передовым отрядом российского общества, то уже к началу 1993-го он, измученный внутренними противоречиями и амбициями, потерял последнее представление о реалиях жизни.

Сколько в трагическом финале первого российского парламента было объективного и сколько - субъективного? Можно спорить до бесконечности. Но очевидно одно, парламент-90 объективно сыграл ключевую роль в истории современной России.