Владимир Лысенко ВЯЛОЕ заявление фракции КПРФ в Думе о желании рассмотреть вопрос о недоверии правительству, неожиданно поддержанное пропрезидентским "Единством", можно рассматривать либо как сговор двух самых больших фракций в Думе, либо как повод для Кремля завершить концентрацию политической власти в стране в одном центре.
Сговор коммунистов с "медведями" мы уже видели в начале работы Государственной Думы зимой 2000 года, когда, полностью проигнорировав меньшинство (фракции ОВР, СПС, "ЯБЛОКО" и "Регионы России"), две фракции со своими сателлитами поделили все портфели в нижней палате парламента.
Теперь цена возможного второго сговора неимоверно выше. Это роспуск (первый за последние восемь лет) Государственной Думы и проведение досрочных выборов осенью этого года. Неподготовленность других партий к такому "блицкригу" порождает у кремлевских политиков надежду на сокрушительную победу на этих выборах пропрезидентского блока. Причем речь идет не просто о победе "Единства" или какой-то более широкой коалиции Кремля, а об абсолютной победе, то есть получении в Думе половины депутатских мест. Коммунисты же могут уверенно надеяться на второе место.
Впрочем, не исключен вариант, что Кремль, воспользовавшись желанием КПРФ, наконец, заявить о своей мнимой оппозиционности правительству, решил руками коммунистов провести "перетряску" нижней палаты парламента. Фактически речь идет о введении двухпартийной или даже, если говорить более точно, полуторапартийной системы в нашей стране.
Что же собой может представлять новая политическая многоходовка Кремля? За последние месяцы в связи с подготовкой и обсуждением президентского проекта закона "О политических партиях" все бросились изучать мировой опыт партийного строительства, искать подходящую для России многопартийную модель. Кому-то больше нравится мексиканская партийная система, где более сорока лет одна партия находилась у власти; кому-то французская, где президент представляет одну партию, а премьер, опирающийся на парламентское большинство, другую; кто-то приводит в пример немецкую систему "партийного государства", где партии получают государственное финансирование.
НАШ И ЧУЖОЙ ОПЫТ
Но сегодня вопрос не в том, кто чего хочет, а в том, какая реально в России может сложиться партийная и в целом политическая система общества, исходя из исторических традиций, опыта последнего десятилетия и современных реалий развития страны.
Исторический опыт многопартийности в России, прямо скажем, не богат и охватывает начало XX века до прихода к власти в стране большевиков. Практически последующие семьдесят лет коммунистического режима от этой нарождавшейся политической традиции полумонархической, а затем и республиканской России не оставили "живого" следа. И не случайно отдельные попытки возродить в 90-е годы XX века исторические партии (конституционных демократов, социал-демократов и т.п.) не привели к зримым результатам.
Также нельзя забывать о существовании фракций и о довольно серьезной фракционной борьбе внутри правящей Коммунистической партии в 20-е годы нашего века. Но и это довольно относительная "внутрипартийная демократия" завершилась как в обществе, так и в самой компартии сталинскими репрессиями 30-х гг.
Поэтому в конце 80-х - начале 90-х годов начинать партийное строительство в нашей стране фактически пришлось с чистого листа.
В мире исторически становление партий происходило двумя путями. В англосаксонских странах (Англия, США) с глубокими традициями гражданского общества и местного самоуправления, относительно слабой бюрократией и фактически изжитым сословным делением, партии вырастали из представительских союзов (прототипов современных профсоюзов, союзов работодателей). В остальных странах и, прежде всего, романо-германских и скандинавских, да и в дореволюционной России, партии складывались на основе клубов единомышленников, сформировавшихся вокруг той или иной идеи общественного устройства, по мере обретения ими признаков представительских организаций.
Именно вторым путем пошло формирование политических партий в России и других постсоветских республиках (за исключением, может быть, Прибалтики, где сохранились в эмиграции представители исторических партий).
РОМАНТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
За истекшие десять лет развитие политических партий России условно прошло три видимых периода.
Сначала был "романтический" период (1989-1993 годы), когда на основе многочисленных интеллигентских клубов самой разной идеологической ориентации стали как грибы возникать новые политические партии. Первыми среди них были партии демократической ориентации: Социал-демократическая партия, Демократическая партия, Республиканская партия... Они были предназначены скорее для бесконечных дискуссий, чем для серьезной партийной работы.
В это же время стали появляться и "лидерские" партии: Либерально-демократическая партия Владимира Жириновского, Народная партия социалистического развития Александра Руцкого. Следует признать, что ни тем ни другим так и не удалось превратиться в инструменты социального представительства, хотя в плане организации лидерские партии явно превосходили демократические.
Первую же роль не только в этот период, но и в последующем играла Коммунистическая партия, построенная по принципу жесткой иерархической вертикали - по тому же принципу, по которому организован государственный аппарат. Сократившись на порядок, КПРФ сохранила в своих рядах около 300 тыс. членов (что больше, чем во всех остальных партиях, вместе взятых) и первички во многих городах и селах.
В этот период предпринимались попытки укрупнения партийных структур и справа, и слева, но все они заканчивались неудачей.
Так, возникшее осенью 1991 года движение "Демократическая Россия", включавшее в себя все основные демократические партии, так и не смогло перерасти в единую организационно-политическую структуру. Внутренние противоречия и постоянные дрязги, нежелание президента Бориса Ельцина опираться на серьезную политическую силу вскоре привели к расколу "Демократической России" и дальнейшему перманентному кризису демократического движения.
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
Второй, "прагматический", период, начавшийся с октябрьских событий 1993 года и продолжающийся по сей день, характеризуется попытками "встроить" политические партии в систему власти "суперпрезидентской республики", сложившейся в результате принятия на референдуме ельцинской Конституции.
В результате проведения в декабре 1993 года парламентских выборов по смешанной системе в Государственной Думе политические партии стали преобладающей силой, но только в Думе. Ни в обществе, ни в политической системе партии не стали главным инструментом осуществления политической власти.
Ельцинская Конституция, провозгласив в ст. 13 многопартийность, сделала все, чтобы отстранить политические партии от принятия важнейших политических решений, не допустить реальной конкуренции (бюрократии, чиновничеству) в борьбе за власть. Да и сама президентская республика, провозглашенная в Основном законе страны, как свидетельствует международный опыт, может сосуществовать только с двухпартийной системой англо-американского образца.
Попытки создания двухпартийной системы предпринимались с 1993 года. Сначала на роль "партии власти" претендовал "Выбор России" во главе с бывшим премьером российского правительства Егором Гайдаром, а также ПРЕС, возглавлявшийся вице-премьером Сергеем Шахраем. Однако на выборах 1993 года по партийным спискам неожиданно для многих победила ЛДПР Владимира Жириновского Это сразу же спутало карты Кремля, который оказался в первой Думе в меньшинстве. В связи с этим желание идти на какие-либо дальнейшие эксперименты по модернизации партийной или избирательной системы отпало, более того, не раз возникали идеи вернуться к мажоритарной системе советских времен, когда при помощи административного ресурса удавалось избирать "кого надо".
В Первую Государственную Думу прошло 8 политических партий: ЛДПР, "Выбор России", КПРФ, Аграрная партия России, "Женщины России", "ЯБЛОКО", ПРЕС и ДПР. Фактически был представлен основной политический ландшафт России, который серьезно не изменился и сегодня: правые - "ЯБЛОКО", "Выбор России"; КПРФ и аграрии - левые; ЛДПР - праворадикальное ("патриотическое") крыло; слабым был только политический центр.
После этих выборов изменения в российской партийной системе в основном происходили в двух плоскостях: на каждых последующих выборах менялась "партия власти" и возникавшие новые партии практически все были лидерскими партиями (как, к примеру, Народно-Республиканская партия Александра Лебедя).
На парламентских выборах 1995 года Кремль почти открыто попытался создать двухпартийную систему, поручив за "правый центр" отвечать тогдашнему премьеру Виктору Черномырдину ("Наш дом - Россия"), а за "левый" - председателю Госдумы Ивану Рыбкину (Блок Ивана Рыбкина). Однако для Бориса Ельцина и его окружения результаты были еще хуже, чем в 1993 году. Правящая партия - НДР - получила на выборах меньше 10% и заняла лишь 3-е место, после коммунистов и ЛДПР, а блок Ивана Рыбкина вообще не попал в Думу.
В Думу в 1995 году прошло 4 партии, набравшие чуть более 50% голосов избирателей. Основные партийные игроки остались те же.
И, наконец, на парламентских выборах 1999 года новым был только один момент. Вместо НДР "партией власти" стало "Единство" (партия Путина), выигравшее на финишной прямой соревнование за этот "почетный титул" у блока Примакова-Лужкова "Отечество - Вся Россия" и почти сумевшее догнать КПРФ по голосам, набранным зa партийный список.
В Думу прошли шесть политических партий. К старым игрокам (КПРФ, ЛДПР и "ЯБЛОКО"), кроме "Единства" и ОВР, добавился также "Союз правых сил".
Таким образом, можно констатировать, что с формальной точки зрения зa 1993-2001 годы в России сложилась 4-6-партийная система с политическим центром ("Единство" и ОВР), правым (СПС и "Яблоко"), праворадикальным (ЛДПР) и левым (КПРФ) флангами. Все эти шесть партий прошли с большим отрывом от всех остальных. Сегодня весьма мала вероятность, что новые политические партии смогут попасть в следующую Думу.
ВЗГЛЯД ИЗБИРАТЕЛЯ
А как менялись настроения избирателей за прошедшие семь лет? Данные выборов показывают, что уменьшалась поддержка правых и праворадикальных партий и росло число голосов левых и центристских партий. Так, если на выборах 1993 года за демократические партии ("Выбор России", "ЯБЛОКО", ДПР) проголосовали около 30% избирателей, то в 1995-м и 1999 году - в два раза меньше (15-16%%). Также существенно снизилась за это время поддержка праворадикальных партий. Если в 1993 году ЛДПР имела 23% голосов, то в 1995-м - около 10%, а в 1999-м - около 6%.
В то же время КПРФ и ее союзники, получив в 1993 году около 20% голосов, на последующих двух выборах достигли планки в 30% голосов. А партии центристской ориентации увеличили свое влияние в парламенте с 15% голосов в 1993 году до 24% в 1995 году и до 37% - в 1999 году.
Таким образом, налицо ослабление правого фланга (что связано прежде всего с неудачей проводимых реформ) и усиление левого фланга (ностальгия наиболее пострадавшей от перемен части населения по старым временам). Налицо также рост центристских настроений у населения, что объясняется завершением "революционного" этапа в жизни страны и переходом к эволюционному развитию, когда доверие к действующей власти возрастает.
Нельзя не видеть, что в стране наблюдается определенный политический откат, связанный с неудачей политики реформ прошлого десятилетия. Значительно усиливаются консервативные и антидемократические настроения и ожидания в нашем обществе, которые неизбежно отражаются и в политическом развитии. Наша страна вступила в период "управляемой демократии", который в большей степени отражает наши исторические традиции и нынешние реалии, чем современные модели западной демократии и многопартийности. Я имею в виду прежде всего глубоко укоренившуюся патерналистскую традицию в сознании нашего народа, находившую выражение в правлении одного лица (монарха, генсека, президента), отсутствие зрелого гражданскою общества и местного самоуправления, очень сильные (со времен заката КПСС) антипартийные настроения, политическая и идеологическая нетерпимость...
Все это на самом деле оставляет очень мало пространства для дальнейшего развития партийной системы, зажимает ее в жесткие заданные рамки общего развития страны. А ведь политика - это искусство возможного, а не желаемого.
ЧТО ПОЛУЧИЛОСЬ
Оглянемся вокруг, и посмотрим, что происходит в партийном плане с нашими соседями по бывшему "социалистическому лагерю". На Востоке в бывших республиках Средней Азии и в Закавказье уже давно установились авторитарные режимы с однопартийной или псевдомногопартийной системой, классическим из которых является режим "туркмен-баши" в Туркменистане. Хотелось также заметить, что в ряде республик Российской Федерации (Калмыкия, Башкортостан, Татарстан, Якутия) также установились патерналистские режимы.
При объедении ГДР и ФРГ в единое государство произошло пересаживание западной партийной модели на восток Германии, и здесь с некоторыми модификациями (Партия демократического социализма, наследница СЕПГ) функционирует "прозападная" партийная система.
В странах Восточной Европы сложились многопартийные системы в основном парламентского типа, как с историческими партиями, так и с новыми партийными образованиями. В Польше, Венгрии, Чехии, республиках Балтии и ряде других власть уже несколько раз переходила от одних политических сил к другим, что свидетельствует об укоренении демократической многопартийной системы. В этих странах в левом спектре по-прежнему сильные позиции имеют бывшие коммунисты, реформировавшие свои партии в социалистические (как в Венгрии, Болгарии) или социал-демократические партии (Литва).
Россия же вместе с Украиной и Белоруссией оказалась на распутье, "раздираемая" между Европой и Азией. По форме наша партийная система вроде бы ближе к западной, европейской. У нас много зарегистрированных партий; смешанная, а не мажоритарная система парламентских выборов; в парламенте идет постоянная борьбы между политическими фракциями; существует свобода слова, собраний, объединений... Однако по содержанию нашей партийной системы мы все же ближе к Азии: за прошедшие десять лет у нас ни разу реально не произошло смены власти; в президентской республике политические партии крайне слабы и безответственны, они не участвуют в формировании правительства и не принимают важнейших решений; все руководство страны беспартийно; сильнейшая зависимость существующих партий либо от исполнительной власти, либо от олигархов, в том числе теневого коррумпированного капитала.
В данных условиях получается замкнутый круг: власти предержащие не могут передать власть партиям, потому что они очень слабы и маловлиятельны в обществе, а партии не могут эту власть взять потому, что созданная политическая система по сути своей антипартийна: она принижает реальную роль партий до инструмента принятия выгодных для исполнительной власти и олигархического капитала законов.
Поэтому надеяться, что в этих условиях мы сможем быстро и безболезненно ввести современную демократическую партийную систему, утопично. Мы также не можем ее экспортировать из-за рубежа (как произошло в ГДР), поэтому России, как всегда, остается ее выстрадать.
ПРОГНОЗ
Отсюда весьма вероятно, что на волне популярности нынешнего президента Владимира Путина (около 70% населения поддерживают его курс) будет предпринята попытка перехода "демократическим" путем к партийной системе, отражающей сегодняшние реалии страны и ожидания большинства наших сограждан. Это что-то среднее между монополией КПСС и нынешней "безвластной" многопартийностью, а именно полуторапартийная система. Суть этой системы, классическим образцом которой является Япония, - получение на парламентских выборах "партией власти" более 50% мест в парламенте. И тогда независимо от позиции остальных партий все решения будет принимать эта партия, а все остальные, сколько бы их ни было, будут вечным, ничего не решающим меньшинством.
Сегодня это вполне решаемая задача, если президент позовет под знамена правящей партии и организацию "Отечество - Вся Россия" (13% голосов на последних выборах); и профсоюзы Михаила Шмакова, и предпринимателей Аркадия Вольского, и "Россию" Геннадия Селезнева (кстати, последний может и возглавить этот пропрезидентский блок), женские и другие общественные организации. Не говоря уже о таких депутатских группах, как "Народный депутат", "Агропромышленная группа", возможно, "Российские регионы". Полагаю, что и часть депутатов правой ориентации перейдет на индивидуальной основе в правящую коалицию. Не менее двух третей губернаторского корпуса с удовольствием поддержат сильную "партию власти".
Хорошо или плохо будет для страны, если утвердится полуторапартийная система?
История знает разные примеры. Так, в Италии после Второй мировой войны Христианско-демократическая партия несколько десятилетий была правящей в коалиции с несколькими более мелкими партиями, что способствовало движению страны по демократическому пути. В Японии созданная в 1955 году в результате объединения Либеральной и Демократической партий Либерально-демократическая партия уже около пятидесяти лет с небольшим перерывом находится у власти. Причем внутри этой партии существует несколько влиятельных фракций, в борьбе между которыми и происходит выработка программы партии, курса страны, распределение важнейших министерских портфелей. Здесь демократия существует на азиатский манер. В Мексике же и Индии многолетнее правление правящих партий в предшествующие десятилетия было мало демократичным.
Поэтому теоретически и полуторапартийная система в России может быть увязана с демократической процедурой, но при следующих условиях:
- все остальные политические партии должны иметь равные права с правящей партией;
- должна быть обеспечена полная свобода средств массовой информации;
- должны быть обеспечены в полном объеме права граждан;
- должен быть сохранен федерализм, являющийся одним из главных гарантов демократии в Российской Федерации;
- но, самое главное, должна быть обеспечена демократия внутри правящей партии:
а) демократическая процедура принятия решений снизу вверх;
б) демократическая процедура выборов;
в) демократическая процедура внутрипартийной жизни, включающая в себя свободу фракций и групп; право каждого вступить в партию; периодическую сменяемость.
Конечно, в нашей стране довольно трудно рассчитывать на выполнение в полном объеме этих условий правящей партией и исполнительной властью. В то же время полуторапартийная система как переходная к демократической многопартийной системе может помочь президенту быстро провести через Думу непопулярные экономические и социальные меры и тем самым успешно провести экономическую реформу, обеспечив реальное повышение благосостояния общества, без чего стабильная демократия невозможна. И, наконец, как бы это ни было тяжело осознавать демократической интеллигенции, эта система больше отвечает менталитету нашего народа и переходному состоянию общества от монополии КПСС на власть к многопартийности, чем существующая многопартийная, но маловлиятельная партийная система.
А вот готов ли президент и его окружение, сохраняя демократический строй, использовать сложившийся политический кризис во благо страны, большой вопрос.
