Никита Парканский ЗАПАДНАЯ Европа издавна стремилась включить Сибирь и российский Дальний Восток в свои "геоэкономическую" и "геополитическую" площадки. Сегодня Россия - один из главных торгово-экономических партнеров Европы, а европейские рынки сбыта, источники капитала и технологии являются самыми важными для России. В 2000 г. доля стран Европейского союза во внешней торговле РФ составила 40%, а после расширения ЕС в ближайшие годы увеличится до 50%. Доля ЕС в совокупной западной помощи России превышает 65%.
Экономика Европы уже включает в свой состав энергетику Сибири и Крайнего Севера и готовится распространиться на район Каспийского моря. Транссибирская магистраль и воздушные пути, проходящие по территории России и над ней, играют заметную роль в транспортных связях Европы с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Разрабатываются проекты новых транспортных путей Европа-Азия, успех которых без участия России весьма проблематичен. В ближайшие годы ожидается реанимация Северного морского пути, который, учитывая возможности современных технологий, может стать высокоэффективной транспортной магистралью Европа-Азия.
Итальянский президент К.Чампи считает, что "Россия - это часть Европы. Даже больше. Благодаря России европейская цивилизация перешла Урал и дошла до Тихого океана". Эксперт Фонда Фридриха Эберта В.Шнайдер-Детерс пишет: "На восток от Урала - в Сибири и на Дальнем Востоке - существует та же европейская идентичность, что и на запад от этого хребта. Территориальное расположение на "двух континентах"... не превращает Россию в плане культуры в "евроазиатское" государство..."
Подчеркивая "европейскость" России, на Западе сохраняют опасения по поводу российской "азиатскости". "Важнее другое - то, что вследствие своего периферийного или межевого положения Россия никогда не чувствовала себя полностью принадлежащей ни к Европе, ни к Азии, - подчеркивает Н.Макфарлейн из Центра международных отношений Королевского университета (Канада). - Более того, у нее выработалось чувство не только отличия, но и превосходства над обеими в силу своей способности синтезировать Восток и Запад". В современной Европе внимательно наблюдают за тем, какая тенденция будет преобладать во внешней политике Москвы: будет ли это понимание России как неотъемлемой части Европы и европейской безопасности или как неотъемлемой и ключевой страны Азии (причем страны, не связанной обязательствами с Европой), или же как связующего звена между Европой и Азией.
Дискуссии в российской политической элите дают европейцам обильную пищу для размышлений. Мимо их внимания не проходят публикации, содержащие утверждения российских экспертов о том, что развивается тенденция к "маргинализации европейской политики новой России", что Москва склоняется к стратегии "нового сдерживания Запада, которая, в частности, предусматривает развитие партнерских отношений с Китаем, Индией и другими региональными державами". Заместитель директора Института европейской политики (ФРГ) Б.Липперт весьма обоснованно задается вопросом: "Отдает ли Россия предпочтение прозападной ориентации или в своей политике следует особой миссии, стремясь сбалансировать отношения с Западом и Востоком?"
Между тем и в самой Европе пока нет ясного и окончательного понимания политических и экономических границ "большой Европы". "С одной стороны, на Западе отмечают, что в политическом и концептуальном плане Восток является частью Европы... - считают эксперты Федерального института восточных и международных исследований (ФРГ) Х.Г. Хеман, К.Майер и Х.Тиммерман. - С другой стороны, пока не просматривается перспективный план развития целостной Европы". В представлении ЕС, как отмечает один из германских экспертов, Европа состоит из трех геополитических центров: 1) глубоко интегрированный Запад с ЕС и Европейским экономическим пространством (ЕЭП); 2) прилегающий к нему регион Центральной и Восточной Европы и Средиземноморья; 3) район Евразии, где находится Россия и другие страны СНГ.
Именно в направлении развития Пан-Европы от Атлантики до Тихого океана видят перспективы развития ЕС архитекторы европейской интеграции. В настоящее время такая Пан-Европа существует преимущественно в рамках "европейской геоэкономической площадки", включающей сибирские и дальневосточные энергосырьевые и транспортные ресурсы. В Италии, например, российским газом пользуются примерно 13 млн. человек (т.е. каждый четвертый житель этой страны), 7 тыс. промышленных предприятий и 710 тыс. ремесленников и торговцев.
Анализ работ западноевропейских экспертов свидетельствует, что политические границы Пан-Европы еще не достигли российского Тихоокеанского побережья, но в перспективе предусматривается "возможность трансформации Европы в могущественный по демографическим показателям (700 млн. жителей) и территории, включающей Россию с ее природными богатствами, континент", в важнейшее звено системы безопасности на пространстве от Ванкувера до Владивостока. В этом контексте азиатская часть России, ее Восточно-Сибирский и Дальневосточный районы становятся форпостом Пан-Европы в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Дж.Мильо, советник в правительстве С.Берлускони и при министре иностранных дел А.Мартино, заявляет о "мобильности восточных рубежей Запада" и о желательности превращения России в "наемника Запада, защищающего его рубежи от мусульманского Юга". Официальный Рим, по мнению российского эксперта В.П. Гайдука, заинтересован в неконфронтационных отношениях России с исламским миром, поскольку они выгодны Италии и Европе в целом.
Конфигурация отношений Европы и России зависит, по мнению многих европейцев, от дальнейшего хода развития российско-китайских отношений. Подчеркивается, что в перспективе отношения между Россией и политической Европой будут зависеть от эволюции интересов России как на ее южном фланге (Кавказ, Средняя Азия), так и на китайской границе. В Западной Европе не исключают, что если Россия почувствует угрозу со стороны Китая на своей периферии (к востоку от Урала находится 75% территории и менее 30 млн. жителей России), то она проявит желание к сближению с евроатлантическими структурами безопасности, в том числе к вхождению в обновленное НАТО, сфера ведения которого распространится от Ванкувера до Владивостока.
Следует отметить, что и среди российских экспертов имеются твердые сторонники поиска для России мощного западного покровителя, который бы предостерегал Китай от нашествия на российский Дальний Восток. В российско-итальянской монографии ("Россия и Италия". - М.: Наука, 1998) Ф.И. Новик подтверждает тезис о том, что судьба России во все времена была связана с Евразией и что в перспективе обретение Россией роли великой державы возможно только в результате выхода из кризиса и развития партнерства и сотрудничества как с Европой, так и с Азией. Он пишет: "В Европе же национальным интересам России полностью отвечает долгосрочная цель развития равноправных, полноценных партнерских отношений с Германией, вес и влияние которой в будущем еще более возрастут и которая, по всей вероятности, в перспективе будет играть роль связующего звена между Америкой и Европой, а в Европе - между западной и восточной частями континента".
Развитие особых отношений между Германией и Россией, предлагаемое планом Ф.И. Новика, противоречит интересам ряда стран Европы. Бывший премьер-министр Италии Р.Проди с опасением отмечает, что Германия "бросает свой взгляд далеко за пределы ЕС, во всяком случае, рассматривает Европу уже совсем не так, как прежде". По мнению Проди, европейцы "находятся перед лицом альтернативы - или Германия будет европейской, или Европа станет германской; любое промедление чревато угрозой германизации Европы". Проди убежден, что в интересах Италии и Европы в целом (кроме ФРГ) было бы принятие Россией роли геополитического противовеса в условиях обостряющегося соперничества между "центрами мирового развития", но Россия должна определиться относительно своей международной стратегии.
Таким образом, традиционная роль России как европейской буферной территории перед азиатской угрозой трансформируется в перспективе сначала в роль находящейся в альянсе с Западной Европой буферной территории перед лицом Китая и исламского мира, а в более отдаленном будущем, возможно, в составную часть Пан-Европы, напрямую и полноправно участвующую в процессах в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Западноевропейская сторона отнюдь не форсирует развитие приведенных сценариев. Они не исключают энергичного развития интеграционных процессов с Россией в будущем. Европейцы заявляют о том, что они отказались от стратегии изоляции России, сдерживания и санитарного кордона в Центральной Европе, и утверждают, что они гарантируют безопасность западных границ России. Однако европейские страны ожидают, чтобы Россия сначала обеспечила благосостояние своих граждан и успех проводимых реформ, чтобы она более решительно определила свою национальную идентичность, устранила препятствия для собственного развития и установила свои южные границы. По их мнению, экономическая и политическая ситуация в России остается весьма неоднозначной. "...Затянувшийся кризис позволяет сегодня многим россиянам усомниться в западных моделях, - подчеркивал статс-секретарь МИД Германии Л.Фольмер на конференции Федерального института восточных и международных исследований в Кельне в апреле 1999 г. - ...При этом свою роль играют иррациональные моменты и старые мифы, такие, как, например, о России как "Третьем Риме", который предполагает выбор "третьего пути" между Западом и Востоком... В этом столетии России пришлось проделать огромные окольные пути и потерять чрезвычайно много времени. Мы все желаем, чтобы этого не произошло еще раз".
Р.Нюберг (Финляндия) утверждает, что сегодня в России впервые отсутствует единая общепринятая национальная идеология. Во многом именно из-за отсутствия единого национального курса не решается ряд ключевых социально-экономических вопросов: не осуществлена аграрная реформа, реформы здравоохранения и социального обеспечения находятся на самой ранней стадии разработки, происходит "примитивизация" промышленности, депопуляция Крайнего Севера, упадок оборонной промышленности, усложнение экологических и демографических проблем. Российская Федерация является федеративным государством лишь формально, по существу же это по-прежнему унитарное государство, в котором весьма сильны дезинтеграционные тенденции - особенно в Сибири и на Дальнем Востоке. Остается нерешенной проблема Северного Кавказа, возможны осложнения в Центральной Азии, продолжается территориальный спор с Японией.
С учетом перечисленного у западноевропейцев "не вызывает удивления, что процесс расширения ЕС на восток развивается весьма динамично, но Россия из него исключена. Излишнее сближение с Россией было бы для Европы сегодня весьма накладным экономически и политически. М.Фуше пишет в связи с этим, что основное возражение против включения России в политический союз состоит в том, что он в результате этого был бы выведен из равновесия и что интеграция в него России не произвела бы моментального усиливающего эффекта. Необходимо, по мнению Фуше, чтобы Россия более решительно определила свою национальную идентичность, устранила препятствия для собственного развития и установила свои границы.
По словам В.Шнайдера-Детерса, "ЕС нуждается в России. Европейскому полуострову Евразийского континента важно и азиатское измерение РФ". Как считает руководитель делегации Евросоюза на встрече 2000 ведущих западноевропейских и российских предприятий (октябрь 2000 г.), "может сложиться ситуация, когда Европа будет больше нуждаться в России, чем наоборот".
Пока в России сохраняется нынешняя ситуация, европейцы будут заняты тем, чтобы политически привязать Россию к Европе через построение замкнутой сети договоров, соглашений о разоружении и сотрудничестве, которые могут быть развиты путем регулярных политических консультаций (Франция-Германия-Россия, Россия-Европейский союз), дипломатического посредничества совместно с ООН и участия России в коллективных миротворческих акциях. Не более и не менее.
