Азиз Ниязи Как и следовало ожидать, на теракт 11 сентября Америка отреагировала стереотипно. Военно-политические задачи решаются в рамках привычных для нее шаблонов поведения. Однако эти шаблоны уже изначально несут в себе потенциал глобальной дестабилизации. Дело в том, что конфликт разворачивается в совершенно иной системе координат, нежели та, к которой привыкли политики, а именно - в сфере столкновения мировоззрений, образов жизни.
Война без линии фронта
Главная трудность для Соединенных Штатов в этой войне - отсутствие линии фронта, расплывчатость целей. Разбомбить идеологию с самолетов невозможно. Со временем военная машина будет давать все больше и больше сбоев. Неэффективность широкомасштабных военных действий, поглощающих огромные средства и дающих обратные результаты, рано или поздно заставит американцев отказаться от избранных ими методов. Вслед за осознанием бесперспективности ведения войны придет время всерьез переосмыслить свое прошлое и задуматься над будущим. Тот факт, что в качестве целей террористы выбрали главные символы государственного, экономического и военно-политического могущества Америки, вызывает много вопросов, требующих глубокого анализа. Несомненно одно - через кровь и страдания человечество вступает в новую фазу своей истории. На смену идеологиям ушедшего столетия приходит новая парадигма. Мир начинает двигаться в сторону "третьего пути" развития. 11 сентября 2001 года начался отсчет новой эпохи и для США. Американский народ ждут, по всей видимости, большие перемены.
Новая альтернатива
В последние годы о серьезных недостатках американской модели развития говорилось много. Крупные ученые из разных стран не без основания отмечали, что модель эта, на протяжении десятилетий считавшаяся локомотивом прогресса, терпит крах. Из этого и проистекала наблюдавшаяся в последние годы агрессивность Соединенных Штатов в геополитике и геоэкономике. Такая ситуация вызывала тревогу даже среди самих американских аналитиков. Так, Збигнев Бжезинский, известный у нас больше как советолог и антикоммунист, а на Западе как ведущий теоретик развития, еще несколько лет назад писал, что современная постиндустриальная система унаследовала все черты общества потребления: вседозволенность, эгоизм и неспособность к моральному самоограничению. Это общество "рога изобилия", подчеркивал он, является ориентиром вовсе не стабильности, а дестабилизации и ведет не к миру, а к конфликту, не к удовлетворению, а к росту неудовлетворенности.
Обращу внимание на еще более важную мысль, высказанную в последнем обращении ушедшего от нас в прошлом году академика Никиты Николаевича Моисеева к коллегам. Она многое объясняет в сегодняшнем положении дел. По мнению этого крупного русского мыслителя, планетарный миропорядок, называемый PAX AMERICANA, рушится. "Вследствие этого мир надолго потерял стабильность, хотя это обстоятельство не всеми пока осознается. Но в отличие от того, что произошло с Советским Союзом, разрушение PAX AMERICANA происходит пока без видимых катаклизмов. Однако "под ковром" уже идет жестокая война, и исход ее неотвратим". К сожалению, эта скрытая война все же вырвалась на поверхность.
Глобальный кризис появился не после 11 сентября 2001 года. Мы уже жили в нем. Но с этой трагической даты его очертания стали более рельефными. Суть этого масштабного кризиса в том, что индустриально-потребительские модели развития, практиковавшиеся в ушедшем столетии по всей планете, в том числе и у нас, завели человечество в тупик. Выстроенные на технико-материалистической идеологии безграничного потребления, они ведут к исчерпанию последних соков земли, к производству ненужной, а то и просто вредной для человека продукции. В недрах этой идеологии родилась система ценностей, которая считается универсальной для всего человечества и очень часто навязывается другим народам насильственно. Накладываясь на матрицу устоявшихся веками социальных и хозяйственных отношений других народов, эта идеология зачастую тормозит общественное развитие, а то и порождает конфликты. В ходе грандиозных социально-экономических экспериментов резкой ломке подверглась традиционная культура, извечные человеческие ценности теряют смысл. Более того, впервые за всю историю нарушилась относительная гармония человека с окружающей средой. На мировой авансцене возникает главное противоречие нового времени - между разрушительной для человека и природы индустриальной (постиндустриальной) потребительской системой и новой идеологией развития, идеологией "третьего пути". На Западе новая альтернатива проявляется, например, в социал-демократическом, антиглобалистском и "зеленом" движениях, в мусульманском мире - в теориях "исламского государства". В мировом научном сообществе эту альтернативу именуют "устойчивым развитием", среди наших ученых - "эпохой ноосферы". Каждый идет к ней своим путем, и тенденция обращения к ней проявляется все отчетливее.
Время системных кризисов
Поскольку трагедия в США случилась в фазе нарастания деструктивных процессов планетарного характера, одними военно-политическими шагами желаемой цели не достичь. Борьба будет вестись с последствиями, но не с причинами, порождающими нестабильность и конфликты. А причины эти надо устранять, и чем быстрее, тем лучше. Необходимо прежде всего менять сложившееся положение, когда 20% населения Земли, живущих в богатых странах, потребляют 80% всех мировых ресурсов. В такой ситуации шансов на благополучие у бедных стран не остается. К тому же в развивающиеся страны в обмен на ресурсы закачиваются грязные технологии, ввозятся крайне опасные отходы.
Сегодня можно с уверенностью говорить о возникновении во многих ареалах планеты системных кризисов нового поколения, в основе которых лежат взаимоотношения общества и культуры с окружающим миром.
Подобные системные кризисы охватывают, в частности, подавляющую часть мусульманского мира, порождают лавину региональных конфликтов. Конфликты эти в последнее время все чаще вспыхивают из-за растущего дефицита водно-земельных, продовольственных и энергетических ресурсов. Мощные исламские движения появляются там, где жить становится тяжело не только в материальном, но и в духовно-психологическом плане, где творится насилие над природой и над самим человеком, его духовно-культурным миром. В традиционном сознании все эти беды обычно связываются с современной западной цивилизацией, и в первую очередь с ее символом - США.
Надо признать, что в этом есть своя правда, поскольку мусульманским народам пришлось крайне болезненно ощутить издержки индустриальной модернизации ХХ века. В аграрных и традиционных в своей основе обществах она сопровождалась игнорированием сложных природно-климатических условий и демографической ситуации. Индустриализация по западному образцу вступила в противоречие с исламским строем жизни. Все это в конечном итоге привело к разрушительным последствиям как для окружающей среды, так и для самих обществ, обернулось деградацией во многих сферах жизни. В мусульманском обществе обострилось ощущение творящейся в мире несправедливости. Процессы деградации в биосфере и социуме вызвали повышенный уровень конфликтогенности, социальной агрессивности, направленной вовне и вовнутрь.
Слово - за учеными
Мир раскололся на полюса в мировоззренческом плане. Для одних Соединенные Штаты олицетворяют прогресс, для других они символизируют разрушение мироздания. Выходить из такого конфликтного биполярного состояния придется прежде всего через фундаментальные внутренние перемены в самих развитых странах. В этой связи возникает потребность в социальном управлении рыночными механизмами, так что в будущем они уже не будут занимать доминирующего места в развитии общества.
Облик мира в нынешнем веке определят три глобальных фактора: рост населения, истощение невозобновимых природных ресурсов и деградация окружающей среды. В такой системе координат неизбежен вынужденный отказ от приоритета экономики над социальным развитием и экологией, что повлечет кардинальные изменения в способах производства и потребления. Соответственно усилится регулятивная деятельность государства, имеющая целью ужесточение контроля над потреблением и производством и даже сокращение их ради сохранения окружающей среды и предотвращения региональных конфликтов. Скорее всего модели либерально-демократического устройства с приоритетом личного над общественным сменятся социально ориентированными, уравновешивающими интересы личности и общества. При необходимости придется поступиться отдельными демократическими нормами и личными свободами в их нынешнем западном проявлении в пользу коллективных прав и обязанностей. Другая, не менее важная задача - содействие развивающимся государствам в новых технологиях (возможно, в обмен на сырье).
Рано или поздно постиндустриальный мир вынужден будет, как это ни трудно для него, перейти к более умеренному потреблению. Придется направлять огромные средства и интеллект в экономику бедных стран. В свою очередь, те вынуждены будут уходить от подрывающих их изнутри индустриально-сырьевых схем развития. Таков вкратце прогноз будущего, дающий нам шанс жить в мире с самими собой, природой и Творцом.
Другой вариант - продолжать двигаться по накатанным рельсам технократической цивилизации ХХ века, провозглашающей первостепенной целью материальный комфорт. Тогда идея безудержного экономического роста и производства максимального количества товаров будет, как и прежде, ломать гармонию жизни, разрушать культуру, разум, природу, что в конце концов вызовет планетарную катастрофу, с которой нынешние беды не сравнить. В таком случае встанет вопрос о выживании человека как вида. По прогнозам специалистов, времени для решения сложнейших глобальных проблем нам отведено не так уж много - 40-50 лет.
11 сентября 2001 года в США прозвучал набатный колокол для всего человечества. Сейчас политики слышат в основном голоса военных. Но прислушаться следует в первую очередь к мировому научному сообществу. За ним главное слово в ХХI веке. Передовая фундаментальная наука, занимающаяся проблемами устойчивого развития, уже давно вскрыла глубинные причины нынешних несчастий и обозначила принципиальные направления новой альтернативы. n
Азиз Ниязи - старший научный сотрудник отдела сравнительно-теоретических исследований Института востоковедения РАН, директор Института проблем развития Центральной Азии.
