Виктор Колесников Если непредвзято проанализировать взаимоотношения России со странами СНГ за минувшее десятилетие их суверенного и независимого "плавания", то выяснится, что меньше всего проблем Москве доставил за эти непростые годы Туркменистан.
Судите сами. России не пришлось выделять из своего бюджета финансовые субсидии для поддержания на плаву экономики Туркмении, республика не имела и не имеет долгов перед Москвой.
На границах Туркмении не гибли и не гибнут, защищая чужие рубежи, российские пограничники. Здесь не было эксцессов на межэтнической или религиозной почве, благодаря чему Россия не получила дополнительного потока беженцев. Туркменистан первым из государств СНГ подписал с Россией соглашения о двойном гражданстве и защите прав переселенцев. Москве не пришлось тратить дипломатические и иные усилия на урегулирование военных конфликтов Туркмении с ее соседями - таковых конфликтов просто не было.
По большому счету Ашхабад практически постоянно сохраняет политическую лояльность Москве, и единственное, на чем он неизменно настаивает, - просит учитывать нейтральный статус Туркменистана, узаконенный на уровне специальной резолюции Генассамблеи ООН, а также предлагает равноправное и взаимовыгодное партнерство во всех сферах экономики.
Собственно, если и возникали сложности в двусторонних связях, то как раз на уровне торгово-экономического партнерства, да и то главным образом не по вине этой центральноазиатской республики. Вспомним хотя бы Рема Вяхирева с его неуклюжей газовой политикой по отношению к дружественной стране, с его выражениями о том, что "туркмены никуда не денутся, сами приползут" или "клиент не дозрел", когда речь шла о президенте Туркменистана.
В результате бывшему главе "Газпрома" пришлось публично извиняться за оскорбительные выпады и восстанавливать замороженное на два с половиной года сотрудничество с Ашхабадом в газовой отрасли. Жаль только, не ответил он за те сотни миллионов долларов, что Россия недополучила в качестве оплаты за транзит туркменского газа┘
С приходом прагматика Владимира Путина многое изменилось в лучшую сторону и в российско-туркменском партнерстве. Во всяком случае, две страны терпеливо и настойчиво ищут точки соприкосновения, где сотрудничество могло бы принести обоюдную пользу. Возобновились крупномасштабные поставки голубого топлива через российскую трубопроводную систему, идет подготовка к реализации совместных проектов. Как показало состоявшееся недавно первое заседание Межправительственной российско-туркменской комиссии по экономическому сотрудничеству, Ашхабад и Москва намерены совершить серьезный прорыв и пойти на подписание долгосрочного, вплоть до 2020 г., соглашения о стратегическом партнерстве в газовой отрасли. Туркмения готова предоставить россиянам в разработку перспективные углеводородные месторождения на шельфе Каспия, экспортировать в Россию свое хлопковое волокно и продукцию из белого золота, приглашает "Газпром" и другие компании к участию в прокладке Трансафганского трубопровода, строительстве дорог и иных коммуникаций в Южную Азию через территорию Афганистана.
Как подчеркивает президент Туркменистана Сапармурат Ниязов, "для россиян у нас открыты все двери, мы готовы к широкомасштабному и комплексному сотрудничеству по всем взаимовыгодным направлениям". Похоже, Владимир Путин также настраивает российские ведомства и корпорации на динамичное развитие партнерства с Туркменией. Время показало, что очень верным было его решение назначить сопредседателем двусторонней комиссии министра энергетики РФ Игоря Юсуфова. Во всяком случае, министру удалось в переговорах с Туркменбаши найти согласие по всем ключевым моментам, определяющим дальнейший прогресс экономических связей.
Но, видимо, не всем российским чиновникам и депутатам по душе нынешнее серьезное оживление в российско-туркменском партнерстве, появление впечатляющих перспектив. Чем еще объяснить, например, с виду политологические, а на деле провокационные рассуждения зампредседателя комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками Вячеслава Игрунова о якобы имеющихся не только у США, но и у России планах смены власти в Ашхабаде, неких сценариях "ухода" Туркменбаши.
Оговариваясь, что он не знает "ни одного российского политика, который бы нашел хоть сколько-нибудь внятную альтернативу Туркменбаши", и утверждая на страницах "НГ" (10.09.02), что "Туркменбаши - это тяжелый случай и, возможно, тупиковый для Туркмении", господин Игрунов тем самым наносит оскорбление целому народу, который выдал кредит доверия Сапармурату Ниязову, а не, скажем, беглому экс-председателю ЦБ Туркмении Худайберды Оразову, с кем, по информации из достоверных источников, депутат Госдумы РФ дружен. А чем еще можно объяснить его обращение в Генпрокуратуру России с просьбой не принимать мер по поиску, аресту и выдаче правоохранительным органам Туркменистана бывшего главного банкира этой республики, разыскиваемого сегодня в связи с обвинениями в совершенных им уголовных преступлениях? Тем, что Игрунов искренне убежден в том, что его "подзащитный" преследуется по политическим мотивам? Но трудно поверить в то, что депутат не располагает подлинной информацией по данному делу. Ведь только будучи пойманным, что называется, за руку, Оразов незаконно покинул Туркмению и уже в России стал примерять маску диссидента и оппозиционера. Кстати, принимая решение об объявлении Оразова в розыск, российская Генпрокуратура, думается, весьма внимательно изучила представленные туркменскими коллегами обширные материалы о далеко не правозащитной деятельности экс-банкира на его родине.
Следует заметить, что депутат Вячеслав Игрунов не одинок в своем стремлении к публичным выпадам в адрес законно избранного руководителя Туркменистана. Его коллега Борис Немцов, ни разу в жизни не бывавший в этой республике и, видимо, черпающий сведения о ней либо в желтой прессе, либо у отставленных Ниязовым, а потому смертельно обиженных на него бывших высокопоставленных чиновников туркменского правительства, тоже в своих интервью частенько позволяет себе оскорбительные выпады в адрес Сапармурата Ниязова, дает не соответствующие действительности оценки руководству страны, состоянию экономики и уровню жизни населения, высокомерно "предлагает" варианты демократизации Туркменистана по рецептам СПС.
При этом оба депутата не видят ничего зазорного в том, чтобы походя называть президента Туркменистана "диктатором", применяют и другие образчики явно недопустимой для государственных деятелей лексики.
Получается, что, провозглашая на словах поддержку политики Владимира Путина в отношении ближнего зарубежья, народные избранники своими же высказываниями ее дискредитируют, позволяют себе вмешательство во внутренние дела суверенной страны, не дающей для этого никаких поводов.
Никто ведь в Ашхабаде не отрицает того бесспорного факта, что и Туркмения сталкивается с определенными трудностями в развитии национальной экономики, по-своему трактует понятие демократии и строит общество не по российской, американской или какой-нибудь иной модели. Достаточно послушать хотя бы одну телетрансляцию выступления Сапармурата Ниязова на очередном заседании кабинета министров, чтобы понять: здесь не скрывают недостатков, но в то же время умеют гордиться достигнутым. Туркмены (кто их хорошо знает, согласится со мной) - народ мудрый, неспешный, с многовековой историей и традициями, они стремятся самостоятельно решать свои проблемы. Прислушиваются к советам со стороны, но делают все по-своему. И не очень-то приветствуют тех, кто пытается поучать целую нацию, кто лезет со своим уставом в чужой монастырь.
Нам бы в своих проблемах разобраться, господа депутаты
