Владимир Козлов
Как ни силен 'административный ресурс', последнее слово остается за избирателем.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
Экскурс в историю недавних губернаторских выборов показывает, что обладание "административным ресурсом" (АР) - необходимое, но недостаточное условие для победы.
Он обладает различной ценностью и влиятельностью на федеральных (в сумме, если речь о выборах по партийным спискам, приносит победителю 12-15% голосов) и на региональных выборах (в среднем до 20-25%, в отдельных случаях для жестко управляемых в электоральном смысле регионов - до 40-50%). Это значит, что эффективность АР на декабрьских выборах в Госдуму будет в полтора-два раза ниже, чем можно было бы подумать, исходя только из регионального опыта.
Борьба за легитимность
"Административный ресурс" обладает ясно выраженной неравномерностью пространственного распределения: его влиятельность очень высока в национальных республиках и автономных округах Российской Федерации, особенно в Поволжье и на Северном Кавказе, и заметно снижается на территориях, населенных по преимуществу русскими. Определяющую роль здесь играет не политический статус субъекта Федерации, а традиции отношений между властью и обществом, политическая культура населения и элитных групп. Поэтому, в частности, такие регионы, как Коми, Карелия или Хакасия, несмотря на формальную их принадлежность к группе национальных республик, повышенной электоральной управляемостью не отличаются и ведут себя на выборах примерно как большинство обычных русских областей. Каковыми они по существу и являются - с точки зрения национального состава и преобладающих традиций.
Говоря об АР в разрезе недавних региональных выборов, следует предостеречь как от его недооценки, так и от переоценки. Случались поражения, которых никто не ожидал. Наиболее яркие примеры - результат Ивана Склярова в Нижнем Новгороде и неудачное выступление Геннадия Апанасенко в Приморском крае летом 2001 года.
Если обратиться к выборам за последние полтора года (с декабря 2001 по июнь 2003-го), то из 20 регионов, где они проходили, смена власти произошла в девяти случаях. Правда, в пяти случаях главы регионов по тем или иным причинам заранее отказывались от участия в выборах (Якутия, Ингушетия, Красноярский край, Магаданская область и Таймырский автономный округ). В четырех же регионах действующие главы чисто проиграли. Это - Коми, Алтай, Адыгея и Смоленская область. Общий счет 11:4. Так что факт обладания "административным ресурсом" хотя и весом, но ни в коем случае не является гарантией. Нужно еще что-то.
Сверхубедительно побеждали лишь те главы регионов, кто полностью доминируют на своей территории, не допуская даже тени конкуренции или зарождения контрэлиты. Это, грубо говоря, самая глухая политическая провинция, где с советских времен мало что поменялось. Об абсолютных победах, обеспечивших легитимность (параметр легитимности мы определяем как произведение процента явки на процент голосов "за") на уровне свыше 70%, можно говорить лишь в отношении Валерия Кокова (Кабардино-Балкария) и Николая Меркушкина (Мордовия). При этом Меркушкину вряд ли бы удалось так убедительно выиграть, если бы его выборы проходили в декабре, вместе с думскими, когда развернется коммунистическая агитация и лопнет несколько труб ЖКХ. Вот Кокову - тому и зима не страшна. В Кабардино-Балкарии избиратели могут на выборы вообще не приходить - там это дело поставлено на поток еще при развитом социализме.
Согласитесь, случай скорее исключительный, чем типичный.
Что же касается других удачливых региональных лидеров (Евгений Савченко в Белгородской области, Леонид Потапов в Бурятии, Шериг-оол Ооржак в Тыве, Александр Дзасохов в Северной Осетии, Сергей Катанандов в Карелии, Олег Королев в Липецкой области), то их успех, что называется, относителен. Большинство из них обеспечили явку, превышающую 50%, и победу в первом туре с результатом за 50%. Но понервничать пришлось. И уровень их легитимности все же не превышает 35%. О полной поддержке говорить не приходится.
Василий Бочкарев в Пензенской области и Николай Федоров в Чувашии вообще победили с результатом менее 50%. Будь законом предусмотрен второй тур, неизвестно, чем бы дело для них кончилось. Отметим, что оба они предусмотрительно изменили свое региональное законодательство и убрали пункт о втором туре, действовавший на предыдущих выборах. Что, в общем, тоже признак умелого управления административными рычагами.
Кирсану Илюмжинову в Калмыкии отменить второй тур не удалось, и для победы ему потребовалось повторное голосование, хотя в соперниках был малоизвестный банкир Баатыр Шонджиев. Понятно, что 38% Шонджиева - это протест против затянувшегося самовластия калмыцкого президента. Даже в такой жестко управляемой республике, как Калмыкия, где, казалось, все под контролем, при появлении реального оппонента расчет на АР и на предвыборные рейтинги едва-едва не рухнул. Илюмжинов прошел буквально по лезвию ножа, со скандальными манипуляциями в избирательных комиссиях. Вариант, едва ли приемлемый на выборах федерального уровня.
Городской негативизм
За неплохой в среднем статистикой губернаторских побед скрывается далеко не благостная ситуация, которая в любой момент может прорваться в виде поражения "партии административного ресурса".
Большинство даже победивших глав администраций на последних выборах заметно ухудшили свои результаты в сравнении с предыдущими. Дзасохов (Северная Осетия) потерял 20%, Илюмжинов (Калмыкия) - 17% (или 38% по первому туру), Ооржак (Тыва) - 17%, Федоров (Чувашия) - 16%, Бочкарев (Пензенская область) - 14%, Коков (Кабардино-Балкария) - 12%, Меркушкин (Мордовия) - 3,5%. При этом, пожалуй, только в Чувашии и Пензенской области у действующих глав были серьезные соперники. Остальные проиграли самим себе (или избирателю). И опять же - в большинстве случаев победы состоялись опять-таки в жестко управляемых в электоральном смысле республиках.
Нарастили себе поддержку лишь Савченко (Белгородская область) - 8%, Потапов (Бурятия) - 5,5%, Катанандов (Карелия) - 4%, Королев (Липецкая область) - 3%. Серьезных соперников у них тоже не было, к тому же случаи Савченко, Королева и отчасти Катанандова нетипичны в том отношении, что эти регионы действительно показали прогресс в качестве жизни населения и в экономике. То есть победы (кстати, нелегкие) были обусловлены не только "административным ресурсом" и контролем за выборами, но и делами. Скорее исключение из правил, да к тому же заведомо не имеющее отношения к будущим думским выборам.
Результаты в некоторых регионах были бы иными, если бы не удалось заранее снять с дистанции опасных конкурентов (Владимира Лисина в Липецкой области, Сергея Хетагурова в Северной Осетии). Этот технологический ход заведомо не проходит на думских выборах по партийным спискам, но будет активно использоваться в одномандатных округах. Как бы то ни было, "партии власти" сильно помочь он не сможет.
Очень опасная для власти тенденция проявляется в новейшей микрогеографии выборов. Большинство глав регионов перестали побеждать на своих "опорных" территориях - по принципу землячества. Не удалось это сделать ни Дзасохову, ни Потапову, ни Илюмжинову, ни Ооржаку. Еще хуже то, что произошло смещение зоны поддержки власти из городов на село. Не секрет, что результаты голосования на сельской территории гораздо сильнее зависят от воли начальства, чем в свободолюбивых городах. Поэтому раньше города активно поддерживали новые начинания, в том числе и новых, с удачным имиджем, губернаторов. Село же оставалось зоной поддержки коммунистов, поскольку это отвечало интересам сохранившей власть на местах номенклатуры. Сегодня ситуация обратная: сельские районы вслед за осознавшим свой новый интерес районным звеном руководства поддерживают центризм и стабильность (то есть склонны голосовать за "партию власти"), а разочарованные результатами (точнее, отсутствием результатов) реформ горожане все очевиднее демонстрируют негативизм. Именно в городах растет доля голосов "против всех" и за коммунистов. Что в некотором смысле сегодня почти одно и то же: коммунисты позиционированы в общественном сознании как единственная партия протеста.
В результате главы регионов (и победившие, и проигравшие) относительно улучшили свои позиции в сельских районах и утратили их в городах. Почти все показали в городах менее удачные результаты. Даже у Кокова и Меркушкина в столицах республик результат был меньше 80% - при 90-95% на селе.
Катанандов в Петрозаводске набрал 46%, Ооржак в Кызыле - 42%, Савченко в Старом Осколе - 43% (в Белгороде 55%, что есть результат большой и настоящей работы по развитию города). Двое победителей вообще проиграли выборы в своих столицах: Бочкарев проиграл в Пензе Виктору Илюхину - 36% против 43%, а Федоров - Валентину Шурчанову: 30% против 42%. Характерно, что в обоих случаях неформальный титул "городского победителя" достался кандидату от левых.
Проблема "партии АР" на думских выборах заключается в том, что в стране 74% горожан и лишь 26% селян. Даже если с помощью АР удастся полностью отмобилизовать село, в усталых и раздраженных декабрьских городах избыточная административная активность власти скорее всего приведет к обратным результатам.
Теперь о том, чему учит опыт проигравших.
Правило второго тура
По профессиональной принадлежности тех, кто смог одолеть четверых владеющих АР руководителей, можно разделить на следующие группы:
1) бизнесмен (Хазрет Совмен, победивший в Адыгее);
2) профессиональный политик из региональной контрэлиты (Владимир Торлопов, спикер регионального парламента, - Коми);
3) силовик (Виктор Маслов, генерал ФСБ, носитель АР федерального уровня, - Смоленская область);
4) профессиональный политик федерального уровня (Михаил Лапшин, лидер фракции в ГД, - Республика Алтай).
Самой убедительной, хотя достаточно неожиданной, была победа Совмена в Адыгее - 69% против 10% у президента Аслана Джаримова. Там все решилось до выборов - элитам удалось договориться о "сдаче" президента. Джаримов перестал устраивать всех. Хотя почти до самых выборов его называли основным претендентом на победу, и его (заказные?) рейтинги демонстрировали явное преимущество. Нельзя сказать, что Джаримов вел себя беспечно (перед выборами была отчаянная попытка снять с регистрации Совмена за погрешности в указании размера жилплощади), но поражение оказалось разгромным (10% и третье место). Даже "положенных" за счет АР 20% он не набрал. И не случайно: его администрация за его спиной сделала ставку на Совмена. АР сыграл против своего номинального обладателя. Что, кстати, тоже очень характерно. АР - это вид "административной валюты", а капитал (в том числе административный) всегда стремительно утекает туда, где видит большую норму прибыли. Адыгейские чиновники инвестировали свою "административную валюту" в Совмена - и оказались более дальновидными, чем Джаримов, который понял, что является банкротом (в понятиях административного капитала), только в ночь голосования.
В Коми опросы и даже номинальная поддержка элит свидетельствовали об ожидаемой победе Юрия Спиридонова. Но победил Владимир Торлопов. Отрыв составил менее 5%. Некоторые даже объясняют это скверной погодой в Воркуте, где у Спиридонова была большая группа сторонников. Отметим, однако, что успех Торлопова в значительной степени был обеспечен убедительным результатом в Сыктывкаре, где он опередил своего соперника почти на 13%. Слились два упомянутых выше фактора: негативизм городов ("верная" Воркута провалила явку, а столичный Сыктывкар давно уже разочаровался в губернаторе) и меньшая роль АР в русских по населению регионах. Коми, безусловно, русская по преобладающей политической традиции республика. Добавился еще и третий неблагоприятный показатель: на севере России, где сельского хозяйства практически нет, нет и покорного АР сельского населения. Очевидно, Спиридонов переоценил значение АР и недостаточно внимания уделил прямой работе с избирателем - что единственное сегодня может обеспечить поддержку в городской России.
На Алтае судьба слабого губернатора Семена Зубакина была предопределена задолго до выборов. Это привлекло большое число желающих попытать счастья, которым не удалось договориться, что и растянуло выборы на два тура. Зубакину лишь во втором туре удалось набрать приличествующие статусу 23%. Что, конечно, было недостаточно.
В Смоленской области для победы над жестко контролировавшим регион губернатором Александром Прохоровым пришлось приложить значительные силы. И опять же успех Маслова с преимуществом в 6% был обеспечен главным образом за счет областного центра, где действующий губернатор получил минимальный результат.
При неучастии действующих глав, которые не смогли или были вынуждены отказаться от выхода на выборы, победили:
1) бизнесмены - Вячеслав Штыров (Якутия), Александр Хлопонин (Красноярский край);
2) силовик - Мурат Зязиков (Ингушетия);
3) профессиональные политики из региональной элиты - Николай Дудов (Магаданская область, замглавы администрации), Олег Бударгин (Таймырский АО, мэр столичного города).
За исключением "выборов-назначения" на Таймыре, где позиции Хлопонина и его команды были преобладающими, везде шла тяжелая борьба, и для определения победителей потребовался второй тур. Причем в Ингушетии, Красноярском крае и Магаданской области в финале победили кандидаты, до того уступавшие действующим главам администрации. Подтвердилось "правило второго тура": если действующая власть не выигрывает в первом туре, то во втором она проигрывает в трех случаях из четырех (Илюмжинов, например, смог выиграть).
Понятно, что во всех этих случаях действующие главы администрации изо всех сил эксплуатировали АР. Но проиграли, хотя и Александр Усс в Красноярском крае, и Николай Карпенко в Магаданской области были уверены в своей победе - как и многие из независимых аналитиков.
Стоит сказать, что и победители активно использовали АР. Николай Дудов - наследник Валентина Цветкова, Мурат Зязиков - представитель федерального Центра. Но в случае с Дудовым как раз чрезмерное давление на избирателя в пользу Карпенко вызвало вспышку негативизма (опять фактор "свободолюбивого города" и фактор Севера!), Хлопонин же опирался скорее на деньги и авторитет "Норникеля", на АР своих северных территорий, на поддержку красноярского мэра во втором туре и опять же на городской негативизм жителей Красноярска, которые проголосовали менее консолидированно, чем ожидал Усс. Кроме этого, городской негативизм на красноярских выборах очень ярко проявился в неожиданно высокой поддержке "чужака" Сергея Глазьева с его левой риторикой.
В результате вопреки предвыборным рейтингам, где уверенно лидировала местная "партия власти", и вопреки собранному в кулак АР, включая явную предвзятость краевого избиркома и его председателя, Усс проиграл партию, которую считал выигранной с самого начала.
Левая альтернатива
Основная политическая угроза на губернаторских выборах последних лет исходит от "новой левой" - представителей левопатриотических оппозиционных сил, которые, не владея административными и финансовыми рычагами, показывают на выборах высокие результаты. Причем в ключевых точках страны - в крупных городах.
Уже упоминавшийся Глазьев, не имея никакой связи с Красноярским краем и средств, которыми обладали трое других кандидатов, занял третье место в первом туре с результатом 21,5% голосов, победив в 25 из 75 территориальных избирательных комиссиях края (максимум в Минусинске - 49,5%, победы в Железногорске и Зеленогорске). Это был шок! В ходе избирательной кампании опросы, проводившиеся по заказу его штаба и предсказывающие ему результат в 20%, заносились самонадеянными конкурентами Глазьева в графу "Нарочно не придумаешь".
Имя Глазьева стало грозой для губернаторов. Его называли среди возможных претендентов на губернаторские посты в Свердловской, Новосибирской областях, Санкт-Петербурге. Но скорее всего соперникам стоит его опасаться именно на думских выборах. И даже не столько персонально Глазьева, сколько неясной "новой левой альтернативы", которую избиратели воспринимают как единственную возможность высказать свое негативное отношение к преобладающим политическим процессам. А быть недовольным сейчас остро модно - если уж не экономическим положением, то внешней политикой, Думой и вообще всем сформировавшимся "политическим классом" России, который ассоциируется прежде всего с правыми и с "Единой Россией".
Пример Глазьева не единичен. В весьма динамично развивающейся и успешной Белгородской области бесцветный 62-летний депутат-списочник от КПРФ Василий Алтухов (правда, связанный по бывшей работе с областью - глава Щебекинского района) без особых усилий получил 21,9% - тот же результат, что и Глазьев в Сибири. В Старом Осколе он взял 27%, а в своем родном Щебекинском районе - 37%.
Более же яркие депутаты от левых - Илюхин в Пензе и Шурчанов в Чувашии - показали весьма высокие результаты: первый 41% (против 45,5 у победившего Бочкарева), второй - 37,5% (против 40,5 у победившего Федорова). Причем имеются серьезные подозрения в злоупотреблениях при подсчете голосов - естественно, не в пользу коммунистов.
Понятно, что на предстоящих думских выборах они, как и многие другие представители левопатриотических сил, имеют очень неплохие шансы в своих одномандатных округах. Надежды их соперников на АР губернаторов помогут далеко не везде. Сил губернаторов едва хватило на себя самих. К тому же территории многих субъектов Федерации делятся на несколько округов, и может случиться, что некоторые округа окажутся вообще вне действенного административного контроля. Это будут, как легко догадаться, главным образом городские округа.
Таким образом, несмотря на радужные сводки и отчеты снизу, "партии власти" не стоит всерьез полагать, что на местах действительно "все схвачено". То же самое относится и к оптимизму социологов. Надо иметь в виду специфику массового мышления России: отвечая интервьюеру, будущий избиратель на всякий случай стремится сказать "как надо", опасаясь, что его искренний ответ может потом выйти ему боком. Этим, в частности, объясняется устойчивый "социологический феномен" Владимира Жириновского: во всех федеральных избирательных кампаниях он стабильно получает больше голосов, чем ему обещают социологи. Во время опросов люди не хотят признаваться, что им симпатична ЛДПР. А в кабинке для голосования они чувствуют себя раскованней - и Жириновский стабильно набирает больше, чем ожидали прогнозисты.
Сегодня "не принято" поддерживать коммунистов и "принято" - "Единую Россию". Есть реальная опасность, что по итогам реального голосования первые наберут заметно больше, чем обещали социологи, а вторые - заметно меньше. Этому будут способствовать очевидная самонадеянность федеральных и региональных лидеров "Единой России" и избыточное педалирование пресловутого АР, а также вспыхнувший в последнее время публичный конфликт между кремлевскими "партиями власти".
Существенная опасность заключается в том, что "Единство", победившее на прошлых выборах ОВР (воплощенную "партию административного ресурса") как раз за счет прямого диалога с избирателем - хоть бы и через посредство Сергея Доренко и имидж Владимира Путина, - сегодня, объединившись с ОВР, усвоило чиновную "овээровскую" манеру общения с народом и опасные навыки сугубо аппаратного ведения кампании. Может статься - с тем же безрадостным электоральным итогом в конце. Было бы гораздо дальновидней к активной работе с АР добавить не менее активную работу в области прямого воздействия на избирателя через пиар и информационные поводы.
Это более чем актуально в ситуации крушения "инерционного сценария", когда АР губернаторов непредсказуемо разойдется минимум по двум "партиям власти", заявившим себя в повестке дня.
