Кристофер Уокер Выдвижение и последующее одобрение в России нового законодательства по неправительственным организациям не случайно привлекли столько внимания за рубежом и внутри страны. Закон, подписанный президентом Владимиром Путиным, вооружает власти новым набором инструментов для мониторинга и контролирования сектора НКО. Сам факт столь бурной реакции на законодательство указывает, что те, кто по-настоящему заинтересован в демократическом развитии России, признают: на карту поставлено многое.
В то же время важно упомянуть, что данные ограничения в отношении НКО – это не единственный изолированный пример новейшей истории политического развития России. Это лишь последняя из серии мер, в том числе законодательного порядка, предпринятых в последние пять лет для приглушения независимых голосов, пытающихся влиять на политику современной России. С учетом целого ряда действий, предпринятых Кремлем для установления контроля в политической и деловой сферах, а теперь еще и в гражданском обществе, новый закон об НКО не может рассматриваться в вакууме.
Закон о неправительственных организациях – это важная часть идущей кампании по упразднению значимых институциональных «сдержек» влияния Кремля. Эта тенденция серьезно отражается на некоторых важнейших вопросах, включая способность России к диверсификации собственной экономики с целью снижения зависимости от энергетического сектора, а также способность бороться с коррупцией и террористической угрозой.
Согласно новому закону, НКО должны представлять детальные отчеты об источниках финансирования из-за границы и их деятельности внутри России. Некоммерческие организации, появившиеся после распада Советского Союза, предупреждают, что введенные ограничения могут повлечь их закрытие. Отныне НКО и иные частные организации будут вынуждены официально регистрироваться, указывая, чем конкретно они намерены заниматься. За НКО будет следить новая руководящая бюрократия, наделенная правом решать, соответствует ли деятельность неправительственных организаций российскому законодательству. Новый закон, кроме того, предусматривает не только подробные отчеты об источниках финансирования, но и о том, как средства были истрачены. Полный запрет на финансирование зарубежными НКО своих филиалов в России, присутствовавший в первоначальной версии законопроекта, был снят до того, как под ним была поставлена подпись президента Путина.
Российские власти попытались охарактеризовать свои действия желанием реформировать сектор НКО, чтобы сделать его более прозрачным. Однако многие в сообществе неправительственных организаций и в крупных международных структурах, включая Совет Европы, восприняли их как попытку еще больше запугать НКО.
Всесторонний анализ закона, предпринятый авторитетным Международным центром по исследованию законодательства об НКО, указал на опасности, вытекающие из ряда расплывчатых положений, в случае если они будут применены. Совет Европы четко заявил, что разделяет озабоченности относительно того, как эти новые меры могут осуществляться на практике.
Такие опасения оказываются особенно обоснованными, если учесть, что другие ключевые институты, призванные гарантировать демократическую ответственность, уже нейтрализованы Кремлем. На протяжении последних пяти лет власти успешно устанавливали контроль над национальными СМИ. Таким образом, редко можно услышать независимые или критические оценки решений и действий властей. Кремль также взял под контроль Госдуму и губернаторов, сведя к минимуму институциональные возможности обеспечения политического противовеса исполнительной власти. Наконец, судебная система не сумела установиться как независимая сила, способная продвигать верховенство закона.
С учетом недостатка независимости у СМИ, законодательной и судебной ветвей власти российское руководство было в состоянии зажимать рот любому, кого оно посчитало политически неблагоприятным, еще до принятия нового закона. Тем временем нехватка демократической ответственности стала питательной средой для развития коррупции. Михаил Дмитриев, руководитель Центра стратегических исследований, верно заметил на недавней конференции на Алтае, что лучший способ борьбы с коррупцией – развитие демократических институтов.
Сектор НКО способен сыграть ценную роль в качестве противовеса исполнительной власти, стать источником ценной ответной реакции для властей, способствовать расширению разнообразия идей в дебатах по формированию политики. Длинный список структурных проблем России – увеличение эффективности государственного управления, борьба с бюрократизацией, диверсификация экономики, реформирование армии и служб безопасности – не решить одним декретом.
Это особенно важно ввиду приближающихся парламентских и президентских выборов, намеченных на 2007–2008 гг. Оба эти голосования должны стать форумом для оживленных дискуссий о том, как победить коррупцию в России и как ответить на иные вызовы, стоящие перед обществом. К сожалению, загнанный в угол сектор НКО не сможет внести в эти дебаты вклад, который удовлетворял бы интересам общественности.
Эта реальность позволяет нам говорить о последствиях нового закона об НКО. Как ни печально, но общим знаменателем в новых ограничениях НКО, а также во всех иных шагах по уменьшению независимости судебной власти, парламента, губернаторов и СМИ стало сокращение ответственности ключевых институтов российского народа.
Нью-Йорк
