Валентин Кудров
Пропаганда советских лет постоянно манипулировала цифровыми показателями.
Плакат Н.Ватолиной. 1948
В недавнем советском прошлом наша страна активно выдвигала задачу «догнать и перегнать» США и другие развитые капиталистические страны в экономическом отношении. При этом парадокс состоял в том, что официальные темпы экономического роста СССР были выше, чем, например, в США, в несколько раз, а публикуемые соотношения основных макроэкономических показателей СССР и США почти не менялись.
Еще в 60-е гг. прошлого века Центральное статистическое управление СССР сообщало, что национальный доход СССР составлял 63% от уровня США, промышленное производство – более 2/3, сельскохозяйственное – «примерно 85%», объем капитальных вложений – около 90%, производительность труда в промышленности – 40–50%, в сельском хозяйстве – 25–33%. Затем на протяжении почти 20 лет в этих справках официальной статистики стал складываться унылый стереотип, который прочно утвердился в сознании советских людей.
В начале 80-х гг. ЦСУ СССР определяло соотношение СССР и США по национальному доходу в 67%, промышленному производству – «более 80%», сельскохозяйственному – «примерно 85%», капитальным вложениям – «около 100%». Соотношение двух стран по производительности труда в промышленности составило «более 55%», а в сельском хозяйстве – «менее 20%», то есть эти показатели советской экономики оказались хуже, чем прежде.
Все эти сравнения широко воспроизводились в печати, в выступлениях руководителей страны и в «постановлениях партии и правительства». Публиковать какие-либо иные, альтернативные оценки, если они оказывались менее благоприятными, чем официальные, было категорически запрещено. По этому поводу существовало секретное постановление ЦК КПСС. До 1988 г. показатели ВНП и ВВП советской официальной статистикой и экономической наукой не признавались, считались вульгарными и «буржуазными», поскольку они якобы включали в себя так называемую непроизводственную сферу в виде повторного счета услуг.
Лукавые цифры
Тем временем (начиная еще с довоенных лет) на Западе бурно развивалась экономическая советология, которая всерьез занялась альтернативными сопоставлениями макроэкономических показателей СССР и США. Ставилась задача научным путем определить реальное соотношение сил двух лидеров противоположных мировых систем – социализма и капитализма. Публикация трудов западных советологов в СССР была невозможна, хотя в годы горбачевской перестройки полученные ими выводы фактически уже стали использоваться в нашей стране. Вслед за западными альтернативными оценками советских макроэкономических показателей стали появляться альтернативные оценки отечественных специалистов. Они стали возможны в перестроечный период и касались тогда преимущественно темпов экономического роста. Вспомним известную публикацию в «Новом мире» – статью Василия Селюнина и Григория Ханина «Лукавая цифра».
В прошлом году исполнилось 100 лет со дня рождения начальника ЦСУ СССР Владимира Старовского, появилось много статей с высокой оценкой его деятельности на этом посту. (Впрочем, подобные восхваления звучат даже по адресу Кагановича, Дзержинского, Куйбышева, Молотова и Берии.) Но как же выглядят сегодня сопоставления макроэкономических показателей СССР и США, проводившиеся советской официальной статистикой?
Во-первых, ЦСУ СССР сознательно завышало практически в два раза соотношение СССР и США по объемам произведенного национального дохода и промышленного производства. На деле в 70–80-е гг. прошлого века оно было равно соответственно 30 и 40%. Что тем не менее означало второе место в мире после США. Правда, в 80-е гг. Япония потеснила СССР с этого места на третье. Но Китай и ФРГ были позади нас.
Во-вторых, сознательно завышались – также практически в два раза – темпы экономического роста СССР. Делалось это путем включения инфляции в индексы физического объема производства, использования показателя «валовой продукции» («вала») вместо добавленной стоимости, путем огромных приписок на местах и наверху, использования устаревших постоянных цен 1926/27 гг. и т.д. Я уже не говорю о том, что экономический рост в СССР был экстенсивным, несовременным, приказным, темпы его задавались не реальным платежеспособным спросом, а плановыми директивными показателями. На заводах, фабриках, строительных площадках и в колхозах речь шла не о внутренне мотивированных инновациях, а только о вале и планах внедрения новой техники. Внедрение же предполагает искусственное преодоление естественного сопротивления.
В-третьих, в публикациях ЦСУ СССР резко занижались данные о военных расходах и резко завышались – о реальных доходах населения, урожаях зерновых, потреблении мяса на душу населения и т.д. Чего стоит, например, цифра советских военных расходов в 20 млрд. руб. в год, когда на самом деле они превышали 200 млрд. долл., что практически было равно сумме военных расходов в США и составляло более 20% национального дохода СССР. Или потребление мяса в 64 кг на душу населения, когда в действительности было 42 кг (в США – 118 кг). И уж попросту позор был с урожаем зерновых, о котором судили не по реальному результату, а по так называемому видовому урожаю, или «на корню», когда колоски зрели на полях, а затем – по сырому весу с учетом веса влаги и мусора.
Слава Богу, сейчас все принципиально изменилось. Росстат принял международные стандарты по статистике, ведет согласно им расчеты показателей ВНП и ВВП, соблюдает международные классификации и даже позволяет себя контролировать экспертам ООН, ЕС и других международных организаций. И хотя здесь тоже остаются вопросы, касающиеся прежде всего индекса потребительских цен (инфляции), прежняя тотальная ложь, произрастающая на идеологической и партийной почве, все же ушла в прошлое.
Недооцененный рубль
Как же сегодня Россия позиционирует себя в мировой экономике?
Прежде всего Россия – это уже не СССР, в бывшем СССР она давала чуть больше 60% его ВНП. Сегодня по поводу объема производства в РФ и в других странах существует множество сопоставлений, которые разные авторы, включая наших крупных чиновников в ранге министров, делают просто безграмотно, используя официальный курс рубля к доллару (примерно 1:28).
Известно, что официальный валютный курс определяется на торгах валютных бирж и опирается на цены товаров и услуг, являющихся объектами внешней торговли. В экономической науке и в практике международных экономических сопоставлений давно принят разумный принцип: сопоставлять стоимостные макроэкономические показатели надо по паритету покупательной способности валют (ППС). Такой паритет получается, если для сравниваемых между собой стран взять корзину товаров-представителей, отражающих реальную структуру продуктов (включая услуги), входящих в состав сравниваемых макроэкономических показателей, прежде всего ВНП и ВВП.
Начиная с 1988 г. наша страна не только признала показатели ВНП и ВВП и стала включать их в свою статистическую практику, но и приняла участие в Программе международных сопоставлений (ПМС) ООН. А это привело к тому, что мы регулярно представляем в ООН данные о стандартном наборе товаров и услуг, отражающем продуктовый состав нашего ВВП и включающем более 3 тыс. товаров – представителей по конечному потреблению населения («домашних хозяйств»), учреждений государственного управления и валовому накоплению основного капитала. Соотношения цен по каждому из товаров-представителей агрегируются в так называемые первичные группы, а затем полученные паритеты цен по этим группам агрегируются в паритеты для всего ВВП с использованием весов структуры использованного ВВП по его трем вышеназванным компонентам.
В результате такого расчета получается два значения ППС: один по структуре ВВП нашей страны, другой по структуре ВВП страны, с которой проводится сравнение (как правило, США). Эти два результата усредняются по среднегеометрической формуле («формула Фишера»), и затем полученный результат трансформируется, как сообщает нам Федеральная служба государственной статистики РФ, «в ППС с использованием формул многосторонних сопоставлений Элтете–Кевеша–Шульца (ЭКШ)».
Реальный паритет по этим расчетам составляет не 28 руб. за 1 долл., а 9 руб. 27 коп. за 1 доллар (данные за 2002 г.). Или можно сказать иначе: для покупки в США в 2002 г. условной корзины товаров-представителей необходимо было иметь 100 долл., а для покупки той же корзины товаров-представителей в России – 927 руб. И все.
Такие расчеты ООН проводит для более чем 100 стран, и они воспринимаются как официальные, профессионально подготовленные на согласованной международной статистической базе. Так зачем же манипулировать неофициальными и нереальными цифрами? Может быть, кому-то выгодно занижать макроэкономические показатели РФ, изображать Россию совсем уж бедной и слаборазвитой страной?
Сегодня Федеральная служба государственной статистики РФ не проводит собственных, альтернативных западным оценок своего ВВП в долларах, как это было в СССР, а полностью полагается на расчеты экспертов ООН, среди которых есть и представители от России, считая эти расчеты официальными для нашей страны (в рамках ПМС).
Так о чем же говорят последние оценки места России в мировой экономике? В последней официальной публикации Росстата сообщается, что в 2004 г. ВВП России составил 1410,7 млрд. долл. В США ВВП за тот же год – около 13 трлн. долл. Следовательно, ВВП России равен примерно 11% от уровня США. В отличие от бывшего СССР и царской России мы занимаем не второе-третье место в мире по этому показателю, а десятое. Впереди нас США, Китай, Япония, Индия, Германия, Франция, Великобритания, Италия и Бразилия. Сразу же за нами, дыша нам в затылок, идут Канада и Мексика.
Совсем другой расклад возникает, когда мы начнем сравнивать ВВП в расчете на душу населения. Здесь мы уступаем очень многим странам мира (то же было и в СССР). Согласно оценкам ООН по ППС, наш душевой ВВП равен примерно 7 тыс. долл., в то время как в США – 38 тыс., Японии и Германии – 27 тыс., и т.д. Удивляет, как Россия отстает от ряда стран с переходной экономикой, раньше нас ступивших на путь системной трансформации и уже ставших полноправными членами ЕС. В Эстонии, например, ВВП в расчете на душу населения равен 10 тыс. долл., в Польше – около 10 тыс., а в Чехии – свыше 14 тыс. долл., хотя в среднем по ЕС-15 (старые члены ЕС) этот показатель составляет около 25 тыс. долл. Украина по этому показателю пока отстает от России, но уже скоро время покажет, сохранится ли это ее отставание или она обойдет нас, как это делают многие другие страны.
Эпоха инноваций
В последнее время в мире появилось множество всевозможных сопоставлений тех или иных показателей разных стран, включая Россию. Среди них следует обратить внимание на работы известного английского экономиста и статистика Ангуса Мэддисона, проводимые под эгидой Организации экономического сотрудничества и развития. По его оценкам, ВВП России в границах СССР в 1913 г. составлял около 45% от уровня США (это соотношение явно завышено; по расчетам известного российского экономиста и статистика Сергея Прокоповича, оно тогда было равно 25%), в 1950 г. – 35%, в 1973 г. – 43%, а в 1998 г. (в границах нынешней России) – 15,3%. Если взять из работ Мэддисона сопоставления уровней производительности труда в народном хозяйстве наших двух стран в тех же границах, то они окажутся следующими: 1913 г. – 27%, 1950 г. – 25%, 1973 г. – 29%, 1998 г. – 18,5%.
Сегодня наше внимание должны привлечь и международные сопоставления уровней конкурентоспособности экономики и развития человеческого потенциала. По уровню конкурентоспособности своей экономики Россия сегодня из 117 стран мира занимает 75-е место. Начиная с 1996 г., когда впервые появились эти оценки, проводимые швейцарской организацией Всемирный экономический форум, Россия пропустила вперед себя по этому показателю такие страны, как Болгария, Румыния, Казахстан и даже Филиппины и Шри-Ланка. Что касается индекса развития человеческого потенциала, то Россия к 2003 г. тоже заметно снизила свой рейтинг и уступила не только всем развитым капиталистическим странам (как всегда было и в СССР), но и большинству стран с переходной экономикой, а также многим развивающимся странам.
Прав Андрей Илларионов, который считает, что уровень экономического развития и эффективности производства той или иной страны напрямую зависит от степени открытости и рыночной свободы экономики, от эффективности действия ее конкурентного механизма. По индексу экономической свободы наша страна, к сожалению, находится в самом хвосте списка стран современного мира.
Следовательно, сегодня надо говорить не о секторальных национальных программах развития России, а о стратегии продолжения и укрепления уже начатых, но далеко не доведенных до конца системных рыночных и демократических реформ, о повышении конкурентоспособности российской экономики как о национальной идее (на эту тему высказывался Владимир Путин) и, конечно, о формировании в нашей экономике вместо старой и традиционной модели индустриального экстенсивного развития новой инновационной модели. Современная экономика – это экономика постоянных инноваций, это не просто экономика, основанная на знаниях (знания могут пассивно находиться в головах немотивированных профессионалов и на книжных полках их кабинетов), а экономика, основанная на знаниях и на неукротимой творческой активности.
Сегодня страны мира особенно рельефно отличаются друг от друга не по таким традиционным критериям, как общий объем производимого конечного продукта (ВВП, экономическая мощь), не по военной мощи, а по конкурентоспособности и инновационности своей экономики. Почему бывшие когда-то частью нашей страны Финляндия и страны Балтии сегодня на порядок обгоняют нас по этим важным критериям? Это вопрос для дальнейших размышлений, для разработки программ модернизации нашей обрабатывающей промышленности и нашего научно-технического потенциала. И если мы не справимся с этой задачей (а мы уже 15 лет говорим на эту тему), то нас ждет очередное историческое поражение, неизбежный отход на дальнюю периферию мировой экономики, чего допустить, естественно, нельзя.
