Сергей Костяев
Правительства всех стран хотят найти поддержку у деловых кругов США, сосредоточенных на Уолл-стрит в Нью-Йорке, но сделать это непросто.
Фото Reuters
России необходимо использовать особенности политической системы США для легального лоббирования своих политических и экономических интересов. При этом необходимо принимать во внимание ряд объективных обстоятельств и правил игры, уже сложившихся в федеральном округе Колумбия. Рассмотрим четыре модели иностранного лоббизма в США и вытекающую из них стратегию РФ.
Наиболее эффективным примером государственного лоббизма в Вашингтоне является израильское лобби, аналогичной модели придерживаются Украина, Грузия, Польша и др. Основные параметры таковы: низкий товарооборот, а соответственно отсутствие базы для значимого экономического лоббизма. Основное содержание составляют политические вопросы: ядерная программа Ирана, отмена поправки Джексона–Вэника, финансовая и военная помощь и т.п. Платой за поддержку Вашингтона является вынужденное ограничение самостоятельности внешнеполитического курса и во многом вынужденная поддержка всех внешнеполитических авантюр Белого дома (Ирак, бомбежка Югославии).
Вторую модель можно назвать китайской – гигантский товарооборот, крайне низкая политическая составляющая. КНР не только крупнейший кредитор США, финансирующий американский бюджетный дефицит, но и одна из основных причин беспрецедентного дефицита торгового баланса США. Вашингтон безуспешно пытается добиться от Пекина ревальвации юаня, однако там, видимо, напоминают о том, кто платит за снижение налогов, увеличение оборонных расходов, за пособия по безработице и т.п. США находятся в серьезнейшей экономической зависимости от Китая, что позволяет последнему проводить весьма свободную внешнюю политику. Более того, своего рода «пятой колонной» выступает сам американский бизнес, заинтересованный в сотрудничестве с КНР. Он, по существу, является основной опорой китайского лобби в США, заставляющей Белый дом стыдливо закрывать глаза на нарушения прав человека и легкий антидемократизм политической системы Поднебесной.
Третья модель отчетливо видна на примере Японии и Великобритании, которые при значительном товарообороте, а значит, и существенной базе для экономического лоббизма, в силу разных исторических обстоятельств, являются сателлитами США. Тут, как в гегелевской диалектике, синтезируются черты израильской и китайской моделей – безропотная поддержка внешнеполитических инициатив Вашингтона, порой создающая серьезнейшие внутриполитические проблемы (вспомним бедолагу Тони Блэра), сочетается с развитыми внешнеэкономическими связями.
Четвертая модель – Франция, Канада, Германия – опровергает попперовскую критику диалектики старого доброго Гегеля и представляет собой «снятие» негативных моментов японской модели. Развитость экономической базы межгосударственных отношений сочетается с самостоятельной внешней политикой. Это, однако, требует больших финансовых затрат – по данным министра юстиции США, в 2000 г. лидером по объему лоббистских расходов была именно Франция, со времен де Голля известная своим фрондерством в отношении Белого дома. Еще более удивителен пример Канады, которая, казалось бы, благодаря экономическому доминированию со стороны США имела все основания стать младшим братом, однако исторические традиции берут верх: еще в период англо-американской войны 1812–1814 гг. канадцы силой оружия отвергли «предложение» Америки стать очередным штатом.
Для начала продвижения своих интересов в Вашингтоне российское руководство выбрало не самый лучший момент. В Конгрессе США отношение к нашей стране крайне негативно в связи с отменой губернаторских выборов, сворачиванием свободы электронных СМИ, делом ЮКОСа. Член палаты представителей Томас Лантос (автор закона о нашей демократии), приехавший в США из Венгрии по академической стипендии в 1947 г., создал в Конгрессе на пару с конгрессменом К.Коксом кокус «Свободная Россия», призванный содействовать демократическому развитию нашей страны. В Государственном департаменте, судя по вильнюсской речи Ричарда Чейни, дело обстоит не лучше. Вашингтонские «мозговые центры», крайне влиятельные при выработке внешнеполитического курса Белого дома, традиционно заполнены советологами и кремленологами. Правда, с последними уже начал работать частнопрактикующий вашингтонец Джеймс Дентон, рекламирующий грантовую программу российского правительства. Однако нужно понимать, что эти «мозговые центры» нужно обрабатывать очень долго и при этом не делать дурнопахнущих вещей вроде Благовещенска и дела ЮКОСа, способных мгновенно свести на нет все усилия и потраченные средства. Казалось бы, Китай тоже не жалуют в вашингтонском истеблишменте, зато очень любят в истеблишменте ньюйоркском. А деньги, как говорят в Америке, – материнское молоко политики.
Нас не любят ни на Уолл-стрит, ни в Капитолии. Зато начинают любить на К-стрит – улице, где расположены крупнейшие фирмы «по отношениям с правительством», которые одна за другой стали открывать свои филиалы в Москве. Первой стала Cassidy & Associates, крупнейшая лоббистская фирма Америки. За ней последовали Akin Gump Strauss Hauer & Feld и Hogan & Hartson, лидеры среди вашингтонских юридических фирм по размеру доходов от лоббистской деятельности. Однако, поскольку российское лобби в США не носит этнического характера, т.е. нет организованной русской диаспоры, а соответственно, и возможности легально в больших масштабах финансировать всяческие выборы, то единственным каналом влияния остаются лоббистские фирмы, которым не запрещено вносить «свои личные» средства в предвыборные фонды кандидатов. При этом нужно отдавать себе отчет в том, что при наличии выработанной политической позиции Госдепартамент не обратит особого внимания на попытки лоббистских фирм изменить политический курс в отношении такого субъекта мировой политики, как Россия.
Но важно помнить, что в 1960-е гг. в Госдепе очень скверно относились к Израилю, который достиг вершин политического могущества в Вашингтоне не через узкую калитку Белого дома, а через широкие ворота Капитолия. Поэтому российскому руководству, желающему лоббировать свои интересы в США, необходимо умерить антиамериканскую пропаганду на государственных каналах и начать с израильской модели иностранного лоббизма в США, развивая экономические отношения, чтобы постепенно перейти к японской или сразу к французской. Но для этого определенно следует скорректировать не только государственную пропаганду, но и внутриполитический курс.
