Чем создается демократия

Евгений Примаков уверен, что подмена идеологической полемики спущенными сверху решениями навсегда ушла в прошлое.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Полемика всегда полезна, в том числе идеологическая. Только казарменные порядки в обществе могут ее исключить, подменяя спущенными сверху решениями. Слава богу, для России такие порядки ушли в безвозвратное прошлое – в этом я уверен. Думаю, что хороший повод для полемики дает лекция Владислава Суркова, прочитанная им в здании президиума РАН. Во-первых, Сурков интересный исследователь, генерирующий ряд актуальных идей. Во-вторых, он автор многих партийно-политических построений в нашей стране. В-третьих, лекция, прочитанная в РАН, – это не митинговое выступление, а продуманная, четко заявленная концепция идеологии современного российского общества. Принимая все это во внимание, я позволю себе высказать некоторые соображения.

Российский тип демократии

Демократия по-гречески – народовластие. Народ в той или иной форме всегда участвовал в общественном развитии, но в настоящее время это отнюдь не означает сращивание его с властью, с государством, как было, например, в Древних Афинах, где на общенародном собрании избирались должностные лица и принимались законы. В сегодняшнем понимании демократия – это определенное состояние общества, при котором власть (государство) осуществляет и гарантирует равенство всех граждан, главенство Закона, наделение всех членов общества политическими и социальными правами и свободами, подчинение меньшинства большинству. Это отражается не только в выборности основных органов государства и должностных лиц, но и их подконтрольности и подотчетности избирателям – не на бумаге, на деле.

Я привожу эти общие положения, так как ими должны характеризоваться различные типы демократии, начиная от парламентской, президентской, советской и кончая конституционной монархией. Должны, но не всегда и не в равной степени эти общие демократические принципы господствуют в жизни общества, в том числе, чего греха таить, и в нашей стране. Почему? Выводить ответ на этот вопрос из объективной данности – национальной специфики того или иного типа демократии, той или иной национальной культуры, национального менталитета, было бы ошибочно да и опасно. Так можно договориться до того, что тоталитаризм, автократия, авторитарная форма правления тоже рождаются из национальных особенностей.

Лучшая, я бы даже сказал, блестящая часть лекции Суркова – это раскрытие понятия русской, российской политической культуры, которая, несомненно, принимает непосредственное участие в создании нашего типа демократии. За пределами собственной культуры будущего у России нет – в этом мы полные единомышленники с автором. Однако было бы неправильно сказать, что только на этом фундаменте создается российский тип демократии – его главные отличительные черты и пропорции определяются «фундаментальными категориями и матричными структурами нашей истории, национального самосознания, культуры», а все другие факторы участвуют в строительстве, ограничиваясь лишь планировкой и отделкой. Отличительные черты? Да. Главные пропорции? Нет, не только.

Историческое понятие «культура» состоит из двух частей – духовной и материальной. Политическая культура относится к духовной части, но на нее оказывает непосредственное влияние материальная культура – техника, предметы потребления, одежда, все то, что в совокупности во многом определяет образ жизни. Между тем достижения материальной культуры связаны в значительно большей степени не с ее национальными особенностями, а с достижениями техники, технологии, организации производства, которые развиваются не в национальных рамках. Следовательно, национальные культуры, менталитет, национальные традиции нельзя рассматривать в статике, они меняются в связи с развитием общества. Сам Владислав Сурков справедливо ставит вопрос о необходимости «прагматично следовать идеологическим целям; учиться расчетливости и соразмерности действий», иными словами, во многом совершенствовать черты русской или шире – российской политической культуры.

Нельзя недооценивать и объективные процессы, сближающие культуры, цивилизации. Разве не оказывают прямого и возрастающего влияния на различные типы демократии, включая российскую, например, такие общемировые процессы, как межгосударственная интеграция, транснационализация предпринимательской деятельности?

Побудительным мотивом для Владислава Юрьевича сделать столь жесткий акцент на национальном элементе строящегося российского «демократического дома» стала, очевидно, недооценка этого, с одной стороны, теми, кто слишком увлечен прозападными настроениями, и, с другой стороны, представителями догматического, чисто классового подхода к характеристике общества. Как говорил Мао Цзэдун, «чтобы выпрямить, нужно перегнуть». Но перегибы сами порождают негативные последствия. Весьма характерно, что в полемике вокруг лекции Владислава Суркова возник парадоксальный вывод о том, что «сила национальной культуры, сила идеологий, образов и смыслов, трансформируемых нацией, – вот что приходит на смену аморфным общечеловеческим ценностям» (Дмитрий Орлов, «НГ» от 13.07.07). Слова «приходит на смену» выделены мной. Можно было бы акцентировать и эпитет «аморфный», относящийся к общечеловеческим ценностям. Их принижение и даже отсутствие – это мы уже проходили, когда просматривали все через «классовую призму». А теперь предлагается ее заменить на «национальную призму»?

О понятии суверенности

Суверенитет выражает право нации на свободный и независимый политический, экономический и социальный курс при запрете на какое бы то ни было вмешательство извне. Суверенитет непосредственно проявляется в процессе осуществления государством его функции во внутренней и внешнеполитической деятельности. Надеюсь, что понимаю, почему Сурков назвал нашу демократию «суверенной». Таким образом он подчеркнул, что наша демократия осуществляется суверенным государством (собственно, и другие типы демократии тоже осуществляются суверенными государствами). Одновременно Сурков, несомненно, хотел подчеркнуть – и это абсолютно правильно – самостоятельный тип нашей демократии, невозможность навязывания нам других демократических моделей или правил, как это практикуется, особенно в последнее время, в отношении ряда стран.

Однако следует видеть и негативные моменты, связанные с термином «суверенная демократия». Тем более что, судя по лекции Владислава Суркова, он видит в этом словосочетании главную и синтезирующую характеристику основных черт российского типа демократии. Нельзя абстрагироваться от того, что термин «суверенная демократия» в России может использоваться теми, кто в нынешних условиях ведет необъявленную пропагандистскую войну с нами, как показатель справедливости своих упреков в отгороженности России от общепринятых демократических принципов.

Это политическая сторона вопроса. Что касается научной ценности термина «суверенная демократия», то она, как представляется, весьма сомнительна. Может ли существовать антипод суверенной – «несуверенная демократия»? Если да, то что это такое? Вместе с тем сама суверенность, даже будучи органично отнесенной к государственности, становится в настоящее время далеко не абсолютной. Ее относительность хотя бы в том, что в интеграционных объединениях государства делегируют часть своего суверенитета на наднациональный уровень. Относительность государственного суверенитета вытекает и из ряда положений Устава и практики Организации Объединенных Наций. Группа высокого уровня, созданная бывшим Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном, в которой мне довелось состоять, пришла к единодушному мнению о возможности (но обязательно при решении Совета Безопасности ООН) вмешательства во внутренние дела государства, если внутренняя ситуация в нем угрожает миру и стабильности в регионе или на глобальном уровне. Это положение, рассматриваемое как альтернатива американскому унилатерализму, вытекает из главы VII Устава ООН.

И еще. Владислав Сурков соотносит российскую демократию с западной. В то же время существуют и другие типы демократии, например индийская или та модель государственного управления, которая действует в ряде государств с умеренными исламскими режимами. Демократия там, несомненно, тоже обладает целым рядом особенностей, значит, ее типы можно считать суверенными.

Для чего нужна вертикаль власти

Не обедняем ли мы суть нынешнего политического и социально-экономического курса нашей страны, выводя его из российской политической культуры? Возьмем такой многократно подчеркиваемый в лекции элемент «фундаментальной особенности» России, как «вертикаль власти». Требования ее построения появились не потому, что президент Владимир Путин получил вдохновение из истории России. Строительство вертикали власти стало необходимым в результате развития тенденции сепаратизма, своевластия ряда региональных руководителей (именно это, а не тяга к единству, кстати, характерно для средневековой России), особенно после бездумного ельцинского «берите столько суверенитета, сколько сможете переварить». Необходимость становления вертикали власти была связана и с решением современных для России социально-экономических задач.

При этом укрепление вертикали власти – это не только укрепление центростремительных тенденций в российском государстве. С моей точки зрения, это создает условие решения насущной проблемы наделения субъектов нашего федеративного государства более широкими экономическими правами. Экономическая децентрализация при сохранении и укреплении вертикали власти диктуется жизненными потребностями развития производительных сил на столь огромном географическом пространстве, как Россия. Канули в Лету те времена, когда российский Дальний Восток, например, вел внешнюю торговлю, в том числе и приграничную, только через Москву и мог привлечь иностранные инвестиции опять-таки лишь через Центр. Но передача больших экономических прав регионам ни в коей мере не должна ослаблять Центр Федерации, его политические и экономические функции. Без вертикали власти будут неизбежно возрастать центробежные силы в российском государстве.

Вертикаль власти выстроена у нас пока частично – от Центра к регионам. Лишь пунктиром обозначена такая вертикаль на участке регион – муниципальные образования. Прочертить эту линию необходимо, во всяком случае, в части, касающейся отношений между властями регионов и «столичных» в субъектах Российской Федерации городов. Другая нерешенная задача вертикали власти: как совместить централизацию межбюджетных отношений с ростом экономической самостоятельности субъектов российского федеративного государства.

Провозглашая идеологизацию целей политического курса, Владислав Сурков персонифицирует политические институты. Я в не меньшей степени, чем автор лекции, отдаю дань руководству страной Владимиром Путиным. Полагаю, что он – оптимальная фигура на посту президента России и по своему уже накопленному опыту, умению увидеть главное, широте охвата, спокойной решительности, непоказной демократичности, высокому патриотизму, наконец, уникальной поддержке населением. Оптимальна фигура Путина на посту президента современной России и потому, что он начал столь необходимый стране отход от псевдолиберализации 1990-х годов. Если еще многого не сделано или делается половинчато при проявлении субъективизма, то главная причина этого, как представляется, в том, что не прерван процесс сращивания чиновничества с бизнесом и не наведена жесткая дисциплина осуществления принятых решений. Так или иначе, но идеология государственной власти не может быть пристегнутой к одному человеку – руководителю страны, каким бы большим и способным ни был этот политический лидер.