Андрей Рихтер
Возможности наблюдать за интернет-кафе и блокировать сайты пока есть, но делать это становится все труднее.
Фото Reuters
Наверное, не случайно появление интернета в нашей стране совпало с зарождением свободы массовой информации. Первыми начали пользоваться всемирной сетью сотрудники Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ) и отделения ядерной физики Физического института Академии наук в 1988 году. И уже в дни путча 1991 года сотрудники ИТЭФ распечатывали обращения Бориса Ельцина, полученные по электронной почте, и распространяли как листовки.
С тех пор число активных пользователей интернета стремительно росло. Сейчас более 16 млн. россиян ежедневно выходят в сеть. По данным недавнего социологического опроса фонда «Общественное мнение», треть российских пользователей – это граждане в возрасте от 25 до 34 лет. К возрастной категории от 18 до 24 лет относятся еще 30%. Высшее или незаконченное высшее образование имеют 57%. Почти половина использующих интернет отличаются высоким доходом. Киберпространство, несомненно, усиливает позиции определенной части общества – а именно социально активной, образованной, обеспеченной и молодой по возрасту.
Интернет оказывает влияние на состояние свободы массовой информации уже тем, что он выступает проводником глобализации в информационной сфере. Получая доступ к авторитетным зарубежным СМИ и другим ресурсам, любой пользователь может верифицировать сведения, распространяемые отечественными СМИ, оценивать события под разными углами зрения. При этом многие публикации зарубежной прессы доступны на русском. Кроме того, киберпространство, выход в которое интернет открывает российским СМИ и журналистам, как правило, более свободно от государственного контроля и давления, чем традиционные печать и телерадиовещание.
СМИ или не СМИ?
Основу интернета составляет децентрализация, которая по самой своей сути ограничивает возможности государства контролировать содержание размещенной в сети информации.
И здесь возникает вопрос о том, применимо ли к киберпространству массово-информационное право. Если да, то для регулирования интернета можно прибегать к такой ключевой норме закона о СМИ, как недопустимость злоупотребления свободой массовой информации, на него будет правомерно распространять требования к СМИ, изложенные в избирательном законодательстве, в законодательстве о рекламе и т.д. Правда, с другой стороны, признание за работниками интернет-изданий прав и обязанностей журналистов, а за самими изданиями – прав редакций влечет расширение возможностей этих физических и юридических лиц в получении информации.
Интернет – это совокупность общедоступных телекоммуникационных сетей, объединенных единой технологией производства и распространения информации. Следуя этому определению и проводя аналогию, например, с телевидением, можно сравнить интернет с телепередатчиком, релейной станцией и телевизором в их технологической совокупности, но никак не с телепрограммой.
В то же время интернет имеет отношение к средствам массовой информации постольку, поскольку эта сеть используется (и все чаще) для распространения сообщений – как получаемых журналистами, так и создаваемых в редакциях СМИ. Позволяет ли это ставить знак равенства между интернетом и средствами массовой информации?
Действительно, развитие интернета и компьютерных технологий в стране идет стремительно. Но не следует считать, что компьютер и оплата сетевых услуг уже доступны основной массе граждан. Это не мешает предположить, что уже скоро интернет – благодаря большей доступности компьютеров, снижению тарифов и снятию политико-правовых ограничений на пути пользователей (там, где такие ограничения есть) – действительно станет распространять информацию массам, то есть неограниченному, неопределенно большому количеству людей. Ведь массовость – это не арифметическая сумма читателей и зрителей, не преодоление порога в тысячу или миллион человек, а отсутствие элитарности у того или иного средства информации. У нас же в стране почти повсеместно возможность иметь интернет дома или даже на работе по-прежнему говорит о высоком социальном статусе человека, показателем чего не является возможность смотреть телепрограммы, слушать радио или читать прессу.
Важным аргументом против признания интернета средством массовой информации представляется также отсутствие у него (по крайней мере в целом) характеристики периодичности, присущей всем традиционным СМИ – газетам, журналам, теле- и радиопрограммам. Другими словами, если 20 сентября 2008 года читатель получит посредством интернет-страницы ту или иную предназначенную для массового потребления информацию, то у него далеко не всегда будет уверенность, что за этой информацией последует «продолжение», которое он сможет получить на следующий день (как в случае с газетой), или через месяц (как с журналом), или даже 20 сентября 2009 года (как с ежегодным изданием).
Известно также, что у всех СМИ периодичное обновление материала происходит полностью, с сохранением лишь отличительных признаков индивидуализации – названия, специфической верстки, постоянных авторов, основных элементов оформления обложки, звуковых сигналов, заставок и т.п. В этом смысле легче распознать периодичность у не признаваемых в качестве СМИ кинофильмов, звуконосителей (компакт-дисков и кассет), популярной книжной литературы (издающейся «сериями»), чем обнаружить ее у интернета. Исключение составляют размещаемые в интернете версии традиционных средств массовой информации, а также специально созданные и зарегистрированные в таком качестве интернет-издания и агентства. Причем первые из них, по сути, лишь иная форма «старых» СМИ, а не новое СМИ – даже если электронная версия издания частично отличается от печатной. Вторые же составляют лишь незначительную долю ресурсов сети.
Таким образом, можно сделать вывод о преждевременности распространения на интернет правового режима средств массовой информации.
Однако контролирующий правовое поле СМИ государственный орган – Россвязькомнадзор – широко практикует регистрацию СМИ, распространяемых исключительно в интернете. Сейчас насчитывается несколько сотен таких СМИ. Регистрация проводится в добровольном порядке, никакого принуждения к ней не наблюдается. Правда, по крайней мере в одном случае суд попытался наказать интернет-журнал («Новый фокус», Хакасия) за «распространение продукции незарегистрированного средства массовой информации».
Работающие в зарегистрированных интернет-СМИ авторы приобретают статус журналистов со всеми полагающимися им правами. С другой стороны, у тех же работников возникают и обязанности журналиста, а виртуальное СМИ может получить предупреждение регистрирующего органа за нарушение норм статьи закона о СМИ о недопустимости злоупотребления свободой массовой информации, и по крайней мере теоретически, быть закрытым по суду, как и традиционное СМИ.
Годы борьбы с интернетом
В России первые заявления о необходимости регулирования интернета прозвучали в 1996 году. На парламентских слушаниях представители левопатриотических движений назвали интернет «информационным оружием ЦРУ» и выступили за защиту российских информационных ресурсов. Правда, дальше слов дело тогда не пошло. Следующий этап начался в 1998 году, когда лицензирующий телерадиовещание орган обратил внимание на то, что ряд радиостанций открыли параллельное вещание в сети без получения на это отдельных лицензий. Тема стала актуальной в связи с парламентскими выборами 1999 года, которые ознаменовались массовыми «выбросами» компромата в сеть. Согласно подготовленным проектам постановлений необходимо было бы получать регистрацию на все периодически обновляющиеся страницы.
Дискуссии возобновились в 2002 году в ходе принятия Закона «О противодействии экстремистской деятельности», в первоначальном варианте которого появились статьи, регулирующие деятельность интернета. Предлагалось ввести ответственность провайдеров за материалы их клиентов. Это вызвало такой взрыв негодования онлайновой общественности, что уже ко второму чтению «интернетовская» статья закона изменилась, став ничего не значащей отсылочной нормой.
Неоднократно предлагалось ввести ответственность для владельцев интернет-форумов за экстремистские высказывания их посетителей, а для компаний, предоставляющих доступ в интернет, – за возможность доступа их клиентов к экстремистским ресурсам.
Не один год на самом высоком уровне обсуждается идея создания единого российского закона, регулирующего отношения в интернете. Но пока все дискуссии привели лишь к появлению отдельных поправок в те или иные федеральные законы.
В 2008 году проект модельного закона СНГ «Об интернете» обсуждала комиссия Совета Федерации по информационной политике. Этот документ, устанавливающий принципы и основные направления регулирования отношений в сети, был предназначен для последующего обсуждения на Межпарламентской ассамблее государств – участников СНГ в Санкт-Петербурге. В случае принятия ею он получил бы рекомендательный характер для России и других стран Содружества. Участники обсуждения в Совете Федерации решили, что документ носит декларативный характер, и отложили его в долгий ящик.
Таким образом, за 12 лет в России предлагались самые различные обоснования ограничений интернета – от защиты национальных интересов до борьбы с сетевым компроматом, но большинство предложений до сих пор так и не реализовано.
Под колпаком
Наивно полагать, что интернет не подлежит или не должен подлежать никакому регулированию и является абсолютно свободной средой общения. Правовые вопросы, связанные с интернетом, можно разделить на вопросы свободы доступа к сети и контроля над содержанием сообщений. Первая группа проблем связана с тем, что в демократическом обществе органы государственной власти не должны препятствовать праву граждан на сетевое общение или враждебно относиться к пользователям интернета, включая создателей веб-страниц и интернет-СМИ.
Другая группа вопросов обусловлена способностью интернета передавать конфиденциальную информацию на большие расстояния моментально, без таможенного декларирования и пограничного контроля. Это усложняет задачу охраны национальной безопасности, охраны государственной тайны, но и не делает решение этой задачи невозможным. Чтобы предотвратить шпионаж и другие противоправные действия, государство занимается мониторингом содержания распространяемых через интернет материалов. Системы такого мониторинга есть в США, Великобритании, других развитых странах.
В России действует «Система технических средств содействия оперативно-разыскным мероприятиям» (СОРМ), которая позволяет Федеральной службе безопасности отслеживать интересующую ее информацию и каналы, по которым она идет. «Под колпаком» оказываются и провайдеры. Помимо ФСБ к помощи СОРМ могут прибегать МВД, налоговые органы и др. – всего восемь субъектов. Разработка и установка СОРМ объясняется необходимостью усиления борьбы со шпионажем, экстремизмом и террористической деятельностью.
Эти меры сами по себе не препятствуют развитию интернета, получению в нем информации и мнений из независимых от органов власти источников. Остановить этот процесс можно, только прибегнув к самым уродливым формам контроля.
На нынешнем этапе развития телекоммуникаций в нашей стране еще возможно взять под наблюдение спецслужб все интернет-кафе и блокировать доступ к нежелательным сайтам. В некоторых зарубежных странах запрещают пользоваться интернетом «ненадежным» группам населения (например, диссидентам и независимым журналистам), вводят особую регистрацию для пользователей. Кое-где предусмотрено уголовное наказание за написание «подрывных» статей для зарубежных сайтов и за нелегальный выход в онлайн. Однако все эти меры не являются окончательным решением «проблемы интернета»: всегда возможно придумать и наладить те или иные обходные пути. Идет классическое соперничество меча и щита. И в этой борьбе между новыми технологиями и способностью государства управлять ими поражение власти неизбежно.
Самиздат нашего времени
Говоря о перспективах развития российской журналистики, профессор Ясен Засурский предполагает три возможных сценария событий. Согласно первому из них экономические реформы создадут цивилизованный рынок, СМИ получат экономический толчок благодаря платежеспособной и образованной аудитории, разнообразному рекламному рынку. У более качественных изданий вырастут тиражи, а в целом произойдут «деполитизация и декриминализация журналистики». Это оптимистический сценарий.
При втором, пессимистическом, сценарии роль государства возрастет настолько, что СМИ превратятся в «симбиоз пропаганды и паблик рилейшнз с одновременным выплеском бульварных изданий».
Наконец, по третьему, застойному, сценарию нынешняя ситуация в СМИ сохранится при жестких экономических обстоятельствах, несколько снизятся тиражи и уровень качественных изданий, увеличатся тиражи и влияние бульварщины.
Однако при любом из трех сценариев возрастают роль и присутствие интернета, «он становится важнейшим фактором развития публичной сферы и гражданского общества, новым открытым пространством для сбора, хранения и распространения информации».
Эту точку зрения энергично поддерживает Иван Засурский: «Сеть представляет собой самиздат в режиме реального времени, который уже на световые годы ушел вперед от ритуального содержания как электронных, так и печатных СМИ. В сети другая повестка дня, другие темы, другая жизнь». Впрочем, политическая информация – ничтожная часть содержания интернета, и поэтому, по мнению Засурского, энергия политической жизни уйдет в другое русло, в сферу культуры и составляющих ее содержание метафор и символов.
Действительно, основную часть содержания интернет-ресурсов составляет развлекательная информация. Но само существование открытых телекоммуникационных сетей создает новую информационную – в том числе и массово-информационную – реальность. Широкое каждодневное использование интернета усилило потребность в получении обществом все большего и большего количества информации. И эта реальность диктует новые правила не только в интернете, но и в традиционных СМИ.
По мере распространения доступа к телекоммуникационным сетям становится ясно: если в интернете невозможно и нецелесообразно осуществлять цензуру, оказывать давление на журналистов, распределять частоты и другие ресурсы среди лояльных компаний и т.п., то какой смысл осуществлять эти действия по отношению к традиционным СМИ? Ведь такая политика приведет лишь к маргинализации последних, что еще больше усугубляет бессмысленность контроля над ними.
