Андрей Никонов – На днях в одном из специализированных изданий вы выступили с нетривиальной идеей создания «экономики счастья». У вас, руководителя главного контрольного ведомства страны, осталась толика оптимизма?
– Пессимизм – это настроение, а оптимизм – воля. Это качество сегодня должно проявиться на всех уровнях власти. Я убежден, что, пройдя очищение кризисом, мы создадим экономику будущего, экономику счастья для наших людей. Ведь среди многих причин кризиса одна, возможно, весьма существенная – утрата связи с нравственностью.
– Хотите моральную категорию внедрить в рационализм бизнеса?
– А разве нравственно делать деньги из ничего, диспропорционально обогащаясь на фоне удручающего кризиса в реальном секторе и пауперизации занятых в нем? Выйдем из кризиса тогда, когда удастся увязать экономическую жизнь с моралью, бизнес – с нравственностью. А то получается, как у Чехова – «человека забыли».
– А вы предлагаете забыть о деньгах?..
– Экономика счастья не подменяет измерения благосостояния, основанные на доходе. Она дополняет их более общими измерениями благополучия – здоровье, семейное положение, профессиональный и гражданский статус. В более широком плане это еще и гармонизация интересов общества, бизнеса и власти. Кризис привел к беспрецедентным трудностям в бизнесе. Некоторые структуры на грани несостоятельности – не могут исполнить свои кредитные обязательства. Власть с согласия подавляющего большинства общества помогает им. Ведь они – структурообразующие, в них – сотни тысяч рабочих, за которыми – семьи. Но общество не поймет, если власть будет помогать этим структурам за гранью разумных пределов. Тут уж они должны сами улаживать свои отношения с кредиторами. И знаете: в условиях России от обеих сторон требуется сочетание протестантской трудовой этики, двигающей бизнес, с христианским милосердием, свойственным российскому предпринимательству XIX – начала XX веков. Заимодавец не должен быть Растиньяком.
– А это не идеализм?
– Я прочно стою на земле. Это – закон. Точнее, Гражданский кодекс России. 451-я статья, предполагающая возможность изменения условий договоров в результате возникновения обстоятельств непреодолимой силы. Она просто провидчески включена в Гражданский кодекс – настолько концентрированно сочетает в себе интересы бизнеса и представления о милосердии. Будет сохранен status quo на текущий момент – будет восстановлен и баланс интересов сторон в будущем. При этом в выигрыше общество и государство.
– Сергей Вадимович, а вы не предлагаете очередной уникальный путь для России?
– Отнюдь. Хотя каждая страна имеет право на уникальность. Но, несмотря на это, участники закончившегося на днях в Пекине заседания Рабочей группы Международной организации высших органов финансового контроля (ИНТОСАИ) по ключевым национальным показателям были единодушны: мировой аудиторский корпус может и должен стимулировать минимизацию финансовых рисков за счет содействия гармонизации интересов власти, бизнеса и общества в целях преодоления кризисных потрясений.
Дарья Гармоненко