Потребитель – двигатель прогресса

Успех реформ в Китае был достигнут благодаря акценту на товары массового спроса.
Фото Reuters

Если сформулировать задачу-минимум правительственной политики, то она должна состоять в сохранении государства. По поводу задачи-максимум мнения могут расходиться в зависимости от амбиций режима, его потенциала, представлений экспертов. Возможно, кто-то оспорит предложенный минимум и посчитает его слишком низкой планкой, но здесь применим принцип «не навреди». В свое время такая задача-минимум оказалась не по плечу советскому руководству, допустившему развал СССР, и руководству ряда социалистических стран – ГДР, Югославии, Чехословакии, которые также перестали существовать.

Виды ошибок

При всем разнообразии неправильных решений они поддаются некоторой классификации.

К первой группе относятся, так сказать, мировоззренческие ошибки, то есть выбор стратегического курса и средств его реализации. Неверным оказался сам выбор, сделанный большевиками в 1917 году и заведший страну в тупик. С самоликвидацией планового хозяйства вследствие его собственной неэффективности возобладала капиталистическая альтернатива – легализация частной собственности и рынка. С этой точки зрения Россия вступила ныне на исторически проверенный другими странами путь развития и может достичь успехов лишь на этом направлении. Поворот назад означал бы забвение уроков 1917–1991 годов, с самыми негативными последствиями.

На рубеже XX и XXI веков в российской литературе состоялась дискуссия о том, можно ли считать потерянным для России прошедший век. Были высказаны разные точки зрения. Здесь нужно учитывать два обстоятельства. Во-первых, если этот вопрос рассматривать в контексте одной страны, то есть России, то справедливой картины создать не удастся. Необходимы международные сопоставления. А они не в пользу тех, кто считает успешным прошлый век. Во-вторых, многие нынешние проблемы, перед которыми мы стоим, ведут свое происхождение не от сегодняшнего дня, а с 1917 года. Эту дату следует понимать не буквально, а как начало торжества марксистско-ленинской идеологии и ее внедрения в практическую жизнь.

Здесь могут возразить: переживаемые страной трудности лежат полностью на совести ельцинского руководства. Да, лежат. Но не полностью. Общий вывод будет таков: коммунистическая доктрина принесла стране системную деградацию при отдельных достижениях, тогда как руководство новой России, направив страну в исторически верном направлении, совершило в конкретном плане ряд крупномасштабных просчетов. Кого и за что здесь можно осуждать? Никого и ни за что. Речь идет о свершениях, уникальных по своему характеру. Сначала мы имели дело с переходом страны от капитализма к социализму, а потом обратно от социализма к капитализму. Такого опыта ни у кого не было, зато на нашем опыте многие в мире могут поучиться.

Вторую группу ошибок образуют изъяны, связанные с непреодолимыми объективными сложностями. Эти случаи можно назвать неизбежными – или простительными. Например, низкое качество прогнозов. В экономике существует много невидимого на поверхности и столь же много неясного. Эксперты не всегда находят общий язык даже в оценке прошлого развития и текущего состояния экономики, ее движущих сил. Трудности неизмеримо возрастают, когда речь заходит о будущем времени. Удача в прогнозах случайна. Индивидуальная квалификация и компьютер – слабые помощники при прогнозировании.

Коллективный разум в виде научно-исследовательских институтов и других организаций тоже ничего не гарантирует. Прогноз – это запрограммированная неудача в силу непредсказуемости экономики. Сюда же следует добавить коренной порок самой прогнозной практики: во всех сценариях применяется метод экстраполяции с поправками на предположения авторов, в результате чего происходит количественное усиление или ослабление уже известных процессов – динамика и структура валового продукта, отдача живого и овеществленного труда, энергоемкость производства и т.д. Конечно, все эти показатели важны для разных целей и их нужно рассчитывать. Но прогнозирование «по валу» не может заменить собой прогнозирование по опасностям, поджидающим государство и общество в перспективе, а это как раз и остается за кадром. Никто не может поручиться за то, по какой конкретно схеме будет развиваться экономика.

Поскольку ненадежность прогнозирования общепризнанна, то ответственность за это никто не несет, и это вполне логично. Глядя на нескончаемые корректировки, уточнения и пересмотры прогнозов, можно лишь раз за разом фиксировать слабость человеческого разума в познании будущего.

Столь же распространенными просчетами являются предсказания валютных курсов, например, в треугольнике евро–доллар–рубль. Здесь нет и не может быть постоянного попадания в цель. Можно привести и другие факты из экономической жизни, когда развитие отдельных товарных рынков сплошь и рядом не совпадает с конкретными экспертными оценками: цены на нефть, газ, металлы…

Таким образом, ошибки, относящиеся к этой категории, при всей их нежелательности могут быть хоть как-то оправданы или объяснены обстоятельствами, на которые действующие субъекты не могут оказывать влияния.

Интересный эпизод. В ноябре 2008 года, когда кризис уже охватил мировую экономику, английская королева Елизавета II посетила знаменитую Лондонскую школу экономики. В ходе беседы она спросила ученых, почему они не смогли предвидеть наступивший кризис. Спустя некоторое время королева получила напечатанный на трех страницах ответ, в котором говорилось, в частности, что главная причина – «нехватка коллективного воображения у ярчайших умов как в Великобритании, так и во всем мире, которое помогло бы понять риски существующей системы в целом».

Необходимо отметить и еще одну – третью группу ошибок. Они целиком определяются человеческим фактором и свидетельствуют прежде всего о непрофессионализме. О них и пойдет речь далее.

Непрофессионализм не анонимен, он имеет своих авторов. Правда, часто бывает так, что об авторах забывают, они уходят в тень, а их ущербные дела остаются и правят бал. Если не сопротивляться неверной политике и безропотно терпеть ее, то можно стать ее невольниками. Вместе с тем вряд ли можно до конца победить этот порок. Он настолько плодовит и живуч, что мы обречены жить в таком окружении. Идет – с переменным успехом – вечный бой благоразумия и нелепости, причем на стороне последней оказываются, казалось бы, вполне благопристойные и уважаемые личности.

Предлагается концепция

Итак, мы строим капитализм, но делать это надо правильно. Он должен обеспечить нам лучшее благосостояние, чем оно было при прежнем строе. Иначе зачем была нужна успешная контрреволюция начала 90-х годов? Можно сказать, что относительно цели консенсус в обществе в основном сложился. Есть, конечно, и оппоненты, но их меньшинство, о чем свидетельствуют парламентские и президентские выборы. А вот как строить – на этот счет нет четкого представления. Между тем от того, какой путь будет избран, зависят темпы роста и его качество, производительность труда, конкурентность производства и другие макропоказатели.

Нам уже неоднократно приходилось высказывать в печати свою точку зрения по этому вопросу. Ее активно поддержал, в частности, академик РАН Николай Петраков. В сокращенном виде приведем ее еще раз.

В реальных российских условиях центр тяжести должен быть перенесен на первоочередное развитие потребительского комплекса. Это – исходный пункт оздоровления экономики. Если он не будет своевременно учтен, к нему придется возвращаться на более позднем этапе, но уже с гораздо большими материальными и временными издержками.

В экономике прогнозирование всегда сопряжено с ошибками. Начиная с биржевых котировок. Фото Reuters

В ситуации, когда общий платежеспособный спрос невысок, а на некоторые виды продукции почти отсутствует, средства по логике нужно вкладывать в те подразделения, где этот спрос продолжает существовать постоянно и никогда не исчезнет. Ответ содержится в шкале первоочередных потребностей населения – питание, одежда и обувь, медикаменты, жилье, транспорт (автомобиль). Именно этот набор должен стать приоритетом государственной политики. Улучшения экономики можно достичь через пищевую и легкую промышленность, примеров чему имеется достаточно в мировой истории (в России капитализм первоначально возник как ситцевый, в Англии – как шерстяной), плюс медицинская промышленность, жилищное строительство и транспорт (автомобилестроение), отражающие сдвиг потребностей по сравнению с прошлыми периодами. Развитие этих отраслей во многом сопряжено с поддержкой малого и среднего бизнеса. Здесь применим термин «догоняющее развитие» с точки зрения как упущенного времени, так и отраслевой экономической политики. Новинки XXI века не приживутся в экономике, которая не решила задачи XIX века.

Велик соблазн собрать вместе все «красивые вещи» в мировом производстве и объявить этот перечень актуальной программой действий для России. Часто так и делается. Конечно, нельзя быть против таких необходимых направлений прогресса для нашего государства, как развитие программного обеспечения, ракеты-носители для запуска коммерческих спутников, ядерная энергетика, сверхвысокочастотная электроника, лазерные технологии и т.д. Однако будет бесполезно строить высокие технологии без «нижнего этажа» экономики, коим является потребительский комплекс. Именно он даст необходимые накопления для прорывных технологий. Не научно-технический прогресс принесет структурную перестройку, а структурная перестройка обеспечит базу для научно-технического прогресса. Быстрый оборот капитала и массовое производство – незаменимые предпосылки для внедрения инноваций.

Состав ВВП и личного потребления населения подсказывает, каким путем надо идти в фазе рыночных преобразований: поддерживать те производства, объемный спрос на продукцию которых значителен и где оборот капитала непродолжителен. Эти звенья народнохозяйственной цепи – самые экономные по затратам и самые результативные по эффективности. Одновременно они представляют собой адекватную естественную базу для подъема национальных производительных сил.

Пренебрежение производством товаров повседневного спроса, приносящим скорую прибыль, привело к тому, что отечественный рынок во многом отдан иностранным товарам. Выгодность этого бизнеса подчеркивается также тем обстоятельством, что им живут как торговля (в том числе челночники), так и зарубежные производители. Здесь же сосредоточена основная часть теневой экономики. Значительные товарные и финансовые потоки могут и должны быть отвоеваны у иностранных фирм и перемещены в отечественные каналы.

Первоочередное развитие потребительского комплекса имеет решающее значение не только для подъема экономики, но и для улучшения социального положения людей. Такой курс позволит устранить недостаточное питание значительной части населения в нашей стране, обеспечить другие жизненные потребности и позитивно повлиять на катастрофически развивающуюся демографическую ситуацию с точки зрения как численности населения, так и состояния генофонда. Успех реформ в Китае был предопределен тем, что там первостепенное внимание уделялось отечественному производству предметов потребления. Это позволило удовлетворить первые потребности людей и тем самым одновременно создать источники накопления капитала для развития высоких технологий.

Позиция правительства

Посмотрим теперь, что делают наши власти для подъема потребительского комплекса. В апреле 2012 года была утверждена правительственным распоряжением Стратегия развития пищевой и перерабатывающей промышленности Российской Федерации на период до 2020 года. Документ фиксирует высокую импортную зависимость страны по отдельным видам продукции (25% по импорту мяса и мясопродуктов, 24,6% – рыбы и рыбопродуктов, 19,2% – молока и молочных продуктов). Как отмечается, остается ниже рекомендуемых медицинских норм потребление важнейших продуктов питания, а это не может не вызывать беспокойства. В 2010 году среднедушевое потребление составило:

– мяса и мясопродуктов –

68 кг при норме 70–75 кг;

– молока и молокопродуктов – 247 кг при норме 320–340 кг;

– рыбы и рыбопродукции – 21,2 кг при норме 22–28 кг;

– овощей и бахчевых культур – 105 кг при норме 120–140 кг;

– фруктов и ягод – 57 кг при норме 90–100 кг.

Учитывая управленческие стандарты в нашей стране, надо сказать спасибо составителям документа хотя бы за то, что они эти данные не скрывают. Здесь мы исходим из того, что статистические показатели отражают существующие реалии.

Впечатляет отсталая техническая база отраслей. В крупяном производстве 30% мощностей начали эксплуатироваться после 1917 года и около 14% – довоенной постройки. В хлебопекарной промышленности физический износ основных производственных фондов составляет 50–80%. Составленная по всем правилам бумаготворчества Стратегия расписывает на десятках страниц, что нужно сделать, создать и построить, какие риски надо учитывать при ее реализации. Однако, кроме слов, реальных усилий по исправлению положения не просматривается. Раздел об источниках финансирования, занимающий меньше страницы, дает самую общую информацию о текущей поддержке отраслей и заканчивается следующими двумя строчками: финансовые ресурсы для реализации положений Стратегии будут складываться из средств частных инвесторов и кредитов банков. То есть правительство самоустраняется от своих обязанностей по переустройству хозяйства или (в лучшем случае) намерено ограничиться советами. Отметив вначале, что в пищевой и перерабатывающей промышленности полностью завершен процесс приватизации, оно, видимо, решило сделать ставку на то, что комплекс будет выживать за счет собственных сил. Это странное обстоятельство – неучастие бюджета в пищевой цепи – было отмечено в российской печати (см. «КоммерсантЪ» от 03.05.12). Далее обратим внимание на следующие цифры. Индекс производства пищевых продуктов в 2000–2007 годах в среднем составлял 106–107% (за 2010 год – 105,4%). В 2020 году производство пищевых продуктов должно увеличиться в 1,4 раза при среднегодовом темпе прироста 3,5–5% к уровню 2010 года. Если эти данные сопоставимы, то возникает вопрос: как власти планируют решать перечисленные задачи (обновление мощностей, повышение конкурентоспособности, импортозамещение и др.) при снижении отраслевой динамики, коль скоро они их не решили при более благоприятных условиях?

* * *

Все (именно все!) меры по подъему экономики в обход приоритетного развития потребительского сектора по большому счету бесполезны. Это печальный факт нашей экономической истории после 1917 года. Никакая политика не может встать над объективными закономерностями. Переложенные на экономику, они требуют первоначального удовлетворения основных потребностей главной производительной силы, рабочей силы. Это фундамент, и пока данное свойство экономики не будет понято, решающего сдвига в жизни населения не будет.

Рекомендуемая нами политика была бы выгодна и самому правительству. Оно может и дальше делать капитальные ошибки в других направлениях, допускать произвольные траты на весьма спорные проекты, расписаться в бессилии в борьбе с коррупцией. Но прогресс народного благополучия на основе собственного производства создаст весомый запас прочности в хозяйстве и обществе.