Варвара Ремчукова
Барак Обама продолжает гнуть свою линию по сдерживанию Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Фото Reuters
В минувшую пятницу, 17 апреля, президент США Барак Обама обратился со специальным Посланием конгрессу, в котором в очередной раз затронул острую для США тему новых торговых соглашений, подразумевая прежде всего Транстихоокеанское партнерство (ТТП). В обращении, опубликованном на сайте Белого дома, Обама подчеркнул, что его «приоритетной задачей на любых торговых переговорах является создание новых возможностей для трудящихся США». Памятуя о том, как часто торговые соглашения предыдущих лет на деле не соответствовали заявленным целям и амбициям, президент обязался «поставить свою подпись только под соглашением, которое действительно сможет помочь обычным американцам «осуществить прорыв». Обама также заявил, что 95% потенциальных покупателей американских товаров и услуг находятся за пределами страны, и сейчас особенно важно, «чтобы именно США, а не такие страны, как Китай, сформулировали новые правила для глобальной экономики». Заинтересованный в укреплении глобальных производственных цепочек при участии американского бизнеса, президент США подкрепил свое обращение данными о том, что «экспорт США отвечает за создание более чем 11 млн рабочих мест, оплачиваемых более щедро, чем в сферах, не связанных с внешней торговлей», а также заметил, что «сейчас – наилучшее время открыть новые рынки и возможности для товаров и услуг, о которых можно с гордостью сказать «Made in America».
Это послание президента Обамы напрямую связано с тем, что 16 апреля в Вашингтоне после продолжительных уговоров со стороны администрации президента США представители конгресса наконец-то приняли решение о внесении законопроекта «О предоставлении президенту особых торговых полномочий» (Trade Promotion Authority). Эта процедура, также известная как fast track (ускоренный режим), позволяет конгрессу рассматривать торговые соглашения по ускоренной процедуре. Президент США, в свою очередь, может вести торговые переговоры с другими странами и затем представлять результаты этих переговоров в конгресс на голосование уже в готовом виде – для голосования «за» или «против», без поправок или оттягивания времени голосования.
Однако стоит иметь в виду, что в соответствии с внесенным 9 января 2014 года в конгресс Законом «Об установлении конгрессом целей для торговых переговоров» предполагается, что администрация президента и офис торгового представителя США при согласовании торговых соглашений должны обязательно учитывать установленные конгрессом цели и задачи. Эти задачи сводятся к общим – укрепление и развитие экономики США и ее торговых партнеров – и к главным – расширение конкурентных рыночных возможностей для американских товаров (в том числе сельскохозяйственных) и услуг, создание равных условий и прав для иностранных инвесторов и американских инвесторов на территории США, уважение прав работников в соответствии с базовыми трудовыми стандартами МОТ, обеспечение универсальной ратификации и полного исполнения Конвенции МОТ № 182 «О запрещении и немедленном устранении худших форм детского труда» и пр. Таким образом, за конгрессом остается право определять стратегические рамки торговой политики США.
Впервые механизм fast track был инициирован в 1974 году. Мандат этих полномочий президента США неоднократно продлялся вплоть до 1994 года. Затем, после перерыва, связанного с широким недовольством последствиями для Америки от участия в соглашении НАФТА, fast track был приостановлен, но возобновился в 2002–2007 годах при президентстве республиканца Джорджа Буша-младшего. В этот период США были заключены двусторонние соглашения о создании зон свободной торговли с Чили, Сингапуром, Австралией, Марокко, Доминиканской Республикой, Бахрейном, Оманом, Перу. По традиции механизму fast track противостоят демократы, имеющие тесные политические связи с национальными профсоюзами. Это доставляло много сложностей президенту-демократу Обаме на пути достижения собственных торгово-политических целей, заставляло прибегать к разным маневрам.
Механизм fast track предполагает, что подписание соглашения и время его вступления в силу могут не совпадать.
Так, соглашения, вступившие в силу уже при Бараке Обаме (с Южной Кореей, Колумбией и Панамой), были подписаны еще в момент действия последнего fast track, полномочия по которому истекали в 2007 году. А переговоры по ТТП изначально велись исходя из применения механизма fast track, хотя тот и не был продлен конгрессом. И это во многом логично, так как такое сложное по составу участников и сфере покрытия соглашение, как ТТП, в принципе не может быть подписано, если президент и переговорщики не наделены свободой применять fast track.
С другой стороны, американцы используют условие допуска к ускоренной процедуре как инструмент давления на партнеров по переговорам. Например, согласие по таким вопросам, как жесткие стандарты в области инвестиций или охраны окружающей среды (прототипом для ТТП являются уже действующие в этих сферах американские законы и стандарты), может выступать в качестве решающего условия для попадания торгового соглашения на fast track.
Инициативную группу конгрессменов по вопросу ускоренного режима возглавили два республиканца – сенатор от штата Юта, председатель комитета по финансам Оррин Хэтч и член палаты представителей от штата Висконсин, председатель бюджетной комиссии Пол Райан – и один демократ – сенатор от штата Орегон Рон Вайден. Президент Обама в своем обращении отдельно выразил благодарность этим конгрессменам, так как, по его мнению, «механизм предоставления особых полномочий позволит согласовывать торговые соглашения, которые будут полезны одновременно и экономике, и бизнесу, и трудящимся в США». Однако чтобы получить одобрение со стороны демократов, по словам газеты New York Times, республиканцы взяли на себя обязательство ужесточить требования к сделке. В особенности – в положениях, касающихся защиты прав трудящихся, включая компенсации тем работникам сферы производства и услуг, которые могут потерять рабочие места из-за усилившейся в результате участия в ТТП глобальной конкуренции, охраны окружающей среды, защиты прав человека.
Важнейшим компромиссом между администрацией и конгрессом явилось подтверждение безусловного приоритета американского законодательства в вопросах регулирования торговли. Из этого следует, что в случае судебного разбирательства с другими странами ТТП все, чего они смогут добиться, – это наложение взысканий на американских граждан или компаний, а вовсе не пересмотра законов США. Помимо этого условием предоставления президенту особых торговых полномочий является договоренность о том, что текст соглашения о ТТП появится в открытом доступе за 60 дней до подписания в конгрессе.
На данном этапе основная задача сторонников ускоренной процедуры – убедить скептически настроенных конгрессменов, что принятие fast track не равносильно автоматическому одобрению текста Транстихоокеанского партнерства. И в случае, если текст ТТП покажет, что офис торгового представителя США и администрация в ходе переговоров не следовали параметрам и целям, заданным конгрессом, сенат оставляет за собой право проголосовать большинством в 60 голосов «против» и приостановить механизм предоставления fast track по данному торговому соглашению. Тогда администрация вернется за стол переговоров улучшать и дорабатывать текст соглашения.
Недвусмысленно прозвучал призыв президента Обамы не дать Китаю сформировать новые правила игры в мировой торговле. Несмотря на провозглашаемый открытый характер интеграции в ТТП, участие Китая в партнерстве в ближайшие годы представляется маловероятным и на повестке дня ни у Китая, ни у ТТП вроде бы не значится. Очевидно, что такое беспрецедентно крупное торговое объединение азиатско-тихоокеанских стран нанесет Китаю ущерб – отклонит часть торговых потоков, оттянет определенное количество прямых иностранных инвестиций, снизит его конкурентоспособность в вопросах ведения торговли, в том числе из-за существенной либерализации нетарифных барьеров между странами ТТП и улучшения качества их нормативно-правовой и институциональной базы. Однако на данный момент именно Китай обладает системой отлично налаженных торгово-производственных связей, закрепленных соглашениями с рядом государств – участников ТТП. Например, с точки зрения торгового соглашения между Китаем и АСЕАН в случае заключения ТТП одновременно перекрестно участвовать в обоих соглашениях будут Бруней, Вьетнам, Сингапур и Малайзия.
На последнем форуме АТЭС в Шанхае в ноябре 2014 года Китай предпринял попытку сформировать свою зону свободной торговли в АТР под названием «Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство» (предполагается, что она может включить в себя Китай, все страны АСЕАН, Японию, Южную Корею, Индию, Австралию и Новую Зеландию), и это также поспособствовало желанию США перейти к решительным действиям по формированию ТТП. Много говорится о китайском проекте по созданию Нового шелкового пути. Здесь, правда, основой интеграции станет не торговое соглашение, а строительство комплексной сухопутной и морской инфраструктуры для продвижения в мир всего китайского.
Сторонники fast track говорят о том, что этот механизм позволяет удачно объединить полномочия исполнительной и законодательных ветвей в США. А новые торговые соглашения помогут экспортерам из США своевременно сформулировать условия для торговли товарами и услугами. Это представляется особенно актуальным в условиях, когда ВТО в рамках Доха-раунда перестала справляться с подписанием многосторонних соглашений, отвечающих потребностям современного бизнеса, уже давно выходящим за пределы снижения тарифных барьеров. Противники fast track говорят, что переговоры по ТТП – крайне непрозрачны, отвечают в первую очередь интересам ТНК, к тексту соглашения имеют доступ представители бизнеса, входящие в консультационный совет, и в отсутствие рабочего доступа большинства конгрессменов к непосредственному правовому содержанию соглашения ТТП рискуют стать новой НАФТА.
Следующая неделя покажет, получит ли внесенный законопроект поддержку в сенате и повысятся ли шансы Барака Обамы переформулировать правила международной торговли на американский лад в очередной раз.
28 апреля ожидается визит в Вашингтон премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Одной из тем переговоров будет согласование позиций сторон по ТТП. Президент Обама придает большое значение этим переговорам. Если все получится, как он задумал, соглашение о Транстихоокеанском партнерстве может стать крупнейшим политическим наследством его президентства.
