Валерий Мастеров
Легенда польской политики не стареет душой: он из тех, к кому применимо журналистское клише – до всего есть дело. Фото Reuters
У одного из самых известных в мире поляков – юбилей: 29 сентября Лех Валенса отмечает 80-й день рождения. Его лихая, возможно, самая удивительная в XX веке политическая карьера началась в далеком 1970 году. Тогда, в декабре, 27-летний электрик гданьской судоверфи имени Ленина стал членом забастовочного комитета, проявив то, что отличало его всю жизнь, – характер бунтовщика и лидерские способности. Антиправительственные забастовки, вызванные сильным повышением цен, вспыхнули по всей стране. Но наиболее трагические события произошли в городах Балтийского побережья: милиция и армия применили против бастующих огнестрельное оружие, погибли более 40 рабочих. Волнения подавили, Валенса был осужден на год заключения.
В течение следующего десятилетия рабочие протесты прокатывались по всей Польше. Вехой в истории стала дата 31 августа 1980 года. Тогда на территории гданьской судоверфи было заключено соглашение, которое подписали возглавивший уже межзаводской забастовочный комитет электрик Лех Валенса и председатель специально созданной правительственной комиссии зампремьера Мечислав Ягельский. Прежняя власть почти полностью приняла «21 требование» бастующих, среди которых было официальное признание независимых от партии и работодателей профсоюзов. Так родилась «Солидарность», объединившая движение, насчитывающее к тому времени уже 10 млн рабочих.
Карнавал «Солидарности»
Польский кризис 1980–1981 годов и массовое движение «Солидарность» стали вызовом советскому руководству. 25 августа 1980 года была создана специальная комиссия для выработки политики в ответ на события в Польше. В комиссию, которую возглавил главный идеолог Коммунистической партии Михаил Суслов, вошли председатель КГБ Юрий Андропов, министр иностранных дел Андрей Громыко и министр обороны Дмитрий Устинов. В Польше задавались вопросом: войдут – не войдут? Подавление венгерской революции 1956 года и пражской весны 1968 года вооруженными силами Варшавского договора забыто не было. Генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев остудил ретивость некоторых коллег по соцлагерю, настаивающих на военном вмешательстве. Польскому руководству, которое к тому времени возглавил генерал Войцех Ярузельский, была предоставлена возможность разобраться с оппозицией самостоятельно.
Карнавал «Солидарности», как назвали эйфорию от неожиданной победы, продолжался 16 месяцев. Осенью 1981 года состоялся I съезд «Солидарности», на котором Валенса был избран ее председателем. Но власть использовала ленинский ход: отступив на шаг назад и оглядевшись, сделала два шага вперед. 13 декабря 1981 года было введено военное положение. «Солидарность» была официально запрещена, а ее деятели с лидером Лехом Валенсой интернированы.
События 1980–1981 годов в Польше воспринимали в Советском Союзе как драматический период идеологической борьбы, когда «контрреволюционные группировки в союзе с международным империализмом предприняли попытку свержения народной власти». Суть происходящего не улавливалась до конца даже в руководстве страны, не говоря уже о простых гражданах, лишенных достоверной информации.
Характерной для тогдашней оценки ситуации была выпущенная в 1983 году издательством АПН 100-тысячным тиражом книга Вадима Трубникова «Крах «Операции Полония» с обложкой, где изображался уткнутый в карту Польши обломанный кинжал. В ней говорилось о работе «подрывных центров Вашингтона и НАТО», тупиках «забастовочного терроризма» и «спасительном контрударе» власти, которая ввела 13 декабря 1981 года военное положение и, как казалось, положила конец антиправительственным выступлениям, опровергнув миф буржуазных идеологов о «смертельно больном социализме». «Данные молодого рабочего-электрика, которому тогда еще не было и 30, разбитного, с неплохо подвешенным языком, хотя и невежественного в политике, были подходящим исходным материалом для постепенной лепки из него номинального «вождя рабочей революции» – так в книге характеризовался Валенса в начале его пути в 1970 году. В разряд контрреволюционеров были зачислены Яцек Куронь, Кароль Модзелевский, Бронислав Геремек и Адам Михник, ставшие впоследствии значительными фигурами в постсоциалистической Польше. Последующие события показали, как опрометчивы выводы о кончине «Солидарности».
Глубокий экономический кризис в стране, рост цен и ужесточение репрессий, несмотря на отмену военного положения в июле 1983 года, привели к волне забастовок в разных регионах Польши. Власть начала устанавливать контакты с оппозицией. В феврале 1989 года за круглым столом в Наместниковском дворце Варшавы собрались представители правительства и оппозиции, которую возглавлял Валенса. Продолжавшиеся два месяца переговоры открыли путь к легализации «Солидарности» и частично свободным состоявшимся 4 июня парламентским выборам, в итоге которых оппозиция получила 35% мест в нижней палате – Сейме – и 99 из 100 мандатов в возрожденном Сенате. На возвращенный президентский пост парламентарии избрали Войцеха Ярузельского, а первым некоммунистическим премьером стал Тадеуш Мазовецкий.
Второй после папы Римского
Через год Ярузельский подает в отставку, и во втором туре теперь уже всеобщих президентских выборов побеждает Лех Валенса, который день своей присяги определяет как начало III Речи Посполитой. Его президентский срок до сих пор вызывает разные оценки. Многим не нравился стиль его правления, а также неукротимый язык и своеобразное словотворчество, которое приправлялось «валенсизмами» вроде таких, как «Я – за и даже против» или «Не хочу, но должен». Его укоряли за благосклонность к посткоммунистам и роспуск парламента. В то же время отмечают его причастность к выводу советских войск, умение находить общий язык с соседними странами, соблюдение демократических норм. Он не щадил сеющих смуту, поэтому решительно изгнал из своей канцелярии некогда соратников по «Солидарности»: братьев-близнецов Качиньских, один из которых – Ярослав (ныне лидер правящей партии «Закон и справедливость») ее возглавлял, а Лех (будучи президентом погиб в авиакатастрофе под Смоленском 10 апреля 2010 года) отвечал за вопросы безопасности.
Совершенно неожиданным стало одно из первых решений Валенсы-президента: оставить послом Польши в Москве Станислава Чосека – члена политбюро ЦК ПОРП, отвечающего за информационно-пропагандистскую политику и контакты с профсоюзами во времена ПНР. С правительственной стороны Чосек был организатором и участником упомянутого круглого стола власти и оппозиции в 1989 году. Политики с родословной «Солидарности» хотели завершения его дипломатической миссии в СССР. Но Валенса настоял на своем, объясняя, что Чосек лоялен к новой власти и сумеет договариваться с «товарищами в Москве». «Чосек для коммунистической России как бальзам на душу», – говорил Валенса, не отзывая его весь свой президентский срок. Более чем шестилетнее пребывание в Москве Чосека на посту посла в СССР и России стало рекордом в польской дипломатии.
В начале правления Валенсы еще был СССР, Варшавский договор и СЭВ. К концу его пятилетнего президентства они перестали существовать. Валенса не дал себя политически обыграть и использовать, он был независимым – таким, как и его профсоюз.
Накануне президентских выборов в 2020 году Rzeczpospolita опросила поляков, кто был лучшим президентом в истории III Речи Посполитой. После 1989 года в Польше было пять президентов, избранных на всеобщих выборах (Войцех Ярузельский, как упомянуто раньше, был выбран парламентом) – Лех Валенса, Александр Квасьневский, Лех Качиньский, Бронислав Коморовский и Анджей Дуда. Большинство с большим отрывом (37,6%) указало на Квасьневского. Валенса, с 12,8% оказавшийся на четвертом месте перед Коморовским, бурно на это отреагировал. «Мне интересно, какие аргументы принимаются во внимание при оценке деятельности президентов. Невозможно представить ситуацию в Польше и с Польшей без моих достижений. В будущем, пожалуйста, не выставляйте меня на подобные соревнования, потому что я просто вне конкуренции», – говорил он. Зато в опросах Центра исследования общественного мнения Валенса оказался на втором месте в списке соотечественников, которыми поляки могут гордиться, – вслед за папой Римским Иоанном Павлом II, опередив Юзефа Пилсудского, Фредерика Шопена и Николая Коперника.
Валенса, Горбачев и Ельцин
В каждой нашей беседе, когда мы касались советско-польских и российско-польских отношений, Валенса говорил о Борисе Ельцине. И всегда в позитивном ключе. Даже главу в своей книге «Моя III Речь Посполитая», вышедшей после президентства, он назвал «Наш друг Ельцин». При первой же вести о кончине первого российского президента Валенса принял молниеносное решение поехать на его похороны. Валенса считал, что у них схожие характеры, схожее умение выслушивать аргументы и принимать конкретные решения. Можно добавить, что оба – с большими амбициями. Распуская парламент, он пригрозил применить «вариант Ельцина». Валенса все время подчеркивал, что не разделяет антироссийских настроений, что мы обречены на соседство, а значит, необходимо устранять пережитки прошлого. Он видел в Ельцине доверительного партнера для установления хороших отношений с Россией. Для него знаковым событием стало, что Ельцин первым из российских руководителей в августе 1993 года в Варшаве на Повонзковском кладбище возложил венок к Катынскому кресту. С Ельциным Валенса связывает вывод российских войск из Польши и закрытие вопроса о вступлении страны в НАТО. Говорит, что не просил разрешения и не ждал согласия, загнав в угол Ельцина вопросом: «Прошу прощения, вы президент Польши или я? По-соседски ставлю вас в известность, но о вашем мнении на этот счет спрашивать не буду».
В своей книге «Роман с президентом» пресс-секретарь российского главы государства Вячеслав Костиков отмечает, что сам Ельцин был довольно жестким переговорщиком, всегда знающим последний предел уступке или компромиссу. Но манеры польской стороны шокировали его. Во время визита Ельцина в Польшу Валенса даже не считался с тем, что положение хозяина обязывает его хотя бы к формальной вежливости. «Особенно неприятно было то, что во время приема в загородной резиденции Валенса откровенно пытался споить Бориса Николаевича. Официант, стоявший за спиной у Ельцина, по знаку Валенсы все время подливал Борису Николаевичу водки до краев. При этом произносились всякого рода лихие, насквозь фальшивые тосты, за которые как бы положено пить до дна. Все это было похоже на провокацию. Я сидел неподалеку от президента и со страхом наблюдал за исходом этого странного поединка… Мне так и хотелось подсказать: да закусывай же, закусывай, Борис Николаевич! Но беда в том, что Ельцин относится к тому типу людей, которые мало едят даже при серьезной выпивке. Расчетливый же Валенса отнюдь не забывал про свою тарелку. Конечно, это не тот случай, когда с гордостью хочется сказать «наша взяла». Но тем не менее Борис Николаевич оказался покрепче польского президента», – вспоминает Костиков.
В одной из бесед с Валенсой я спросил его: это правда? «Правда что задница – каждый сидит на своей», – сразу отрезал Валенса. Потом добавил: «Как мужчины мы, конечно, выпили, но не до такой степени, чтобы я оказывал на него давление и вытягивал согласие на вступление в НАТО. Ведь сначала была работа, бумаги, соглашения, у нас завязался хороший диалог, мы не хотели обводить друг друга вокруг пальца, все было по-человечески, мы были в пространстве порядочности. Я хотел установить хорошие отношения с Россией не маневрируя, не в борьбе, а на понимании и согласии».
Михаила Горбачева Валенса воспринимал иначе, признавался, что восхищался им, не скрывал, что советский лидер и его перестройка оказали большое влияние на события в Польше. Он даже поставил руководителя КПСС в один ряд с папой Римским как близких по своим убеждениям людей. Валенса со свойственной ему парадоксальностью главным успехом Горбачева назвал его поражение, имея в виду, что тот не смог спасти ничего из того, во что верил: коммунизм, СССР, Варшавский договор. «Если бы ему удалось осуществить задуманное, мы до сих пор жили бы при коммунизме в несвободном обществе», – резюмировал Валенса.
После своих президентских сроков Валенса и Горбачев встречались многократно. В сентябре 2012 года оба приняли участие в дискуссии на Европейском форуме новых идей в Сопоте. Горбачев тогда в пух и прах разнес европейские структуры Европы, заявив, что они не гарантируют безопасность граждан и способствуют разделению. «Мы разочарованы Европой. Европа пошла не туда, куда должна, не по той последовательной дороге, которая вела бы к сплоченности и объединению. Больше нет людей, которые могли бы управлять Европой. Европа сейчас вместо того, чтобы быть двигателем перемен в мире, на самом деле является тормозом», – посетовал он. Валенса тогда сказал, что современное поколение должно построить новый порядок в мире: «Если мы этого не сделаем, то будет много беспорядка, анархии и несправедливости. Мы все равно должны пойти по этому пути».
Потом они несколько раз виделись в разных странах на встречах нобелевских лауреатов Премии мира. В ноябре 2019 года Валенса выложил на своей странице в соцсетях фото с Горбачевым, что вызвало шквал критических комментариев. Один из комментаторов зло подначивал: «А якобы воевал с красными». От внимания критикующих не ускользнуло то, что под пиджаком у Валенсы была футболка с принтом «Конституция», причем на русском языке. У него всегда был опознавательный знак. Сначала на лацкане крепился образ Ченстоховской Богоматери, позднее – эмблема «Солидарности». Теперь он появляется на публике с надписью на свитере «Конституция», от которой избавится, как говорит, тогда, когда в Польше будут соблюдаться законы, восторжествуют демократия и свобода слова.
Национальное достояние
Валенса остается критиком нынешней власти, рубя с плеча и не признавая рамок корректности. «Дуда, Шидло (экс-глава правительства, ныне депутат ЗиС в Европарламенте. – «НГ») и все, кто приложил руку к нарушению Конституции, предстанут перед государственным трибуналом. Но сначала должны подвергнуться аресту», – предупреждал он. В этом году 4 июня Валенса выступил в Варшаве перед огромной толпой в начале антиправительственного марша, в котором приняли участие полмиллиона сторонников оппозиционной «Гражданской платформы» (ГП). Дата марша, организованного бывшим премьером и председателем Евросовета, а ныне лидером ГП Дональдом Туском, который считает Валенсу национальным достоянием, была неслучайной. В этот день 34 года назад состоялись первые после войны частично свободные парламентские выборы. Они стали успехом «Солидарности» и концом коммунистической власти. Валенса был приглашен Туском как счастливый знак победы грядущей – выборы в польский парламент будут 15 октября.
Обращаясь к участникам Марша оппозиции, Валенса несколько смущенно признал, что такого количества слушателей в его жизни уже не случится. И начал вспоминать действия ранней «Солидарности», объясняя, почему некоторые называют его успешным человеком тысячелетия: он рабочий, электрик, у него много детей, четыре звания почетного профессора, более 100 докторских степеней, а медалей больше, чем у Брежнева. Собравшиеся дождались и главных на сегодняшний день для них слов: «Я верил, что придет день, когда мы скажем Качиньскому: «Тачки стоят. Вперед!»
Энергия и темперамент Валенсы помогали ему как из рога изобилия генерировать идеи. Он собирался сделать из Польши вторую Японию, пустить коррупционеров по миру в одних носках, а всем полякам раздать по 100 млн. В свое время он предлагал образовать Соединенные Штаты Европы, а недавно заявил, что при нынешних разногласиях в Евросоюзе его нужно распустить и по-новому принимать страны, причем строптивые, вроде Польши и Венгрии, не допускать. Едва закончив свой президентский срок, Валенса выдвинул концепцию глобального правительства. Она включает в себя переформирование ООН в глобальный парламент, НАТО – в Министерство обороны, а Совет Безопасности – в правительство. Все они должны заняться разрешением приграничных конфликтов, устранением антисемитизма, расизма и этнических чисток, а также борьбой с терроризмом. «Если считаете такую концепцию плохой, придумайте лучшую», – бросает вызов Валенса.
Он быстро освоил компьютер и интернет, а его комментарии текущих событий и высказываний политиков появляются иногда быстрее сводок информагентств. Еще недавно он срывался из-за стола в своем бюро в Гданьске и мчал туда, где пахнет жареным. Во время украинского кризиса 2014 года он, бросив все, поехал в Киев помочь украинцам разобраться в себе. «Если вы заметили – я не надевал оранжевого шарфика, но сказал, что с первого раза победу надолго не обретешь, – рассказывал мне Валенса по возвращении. – Еще я говорил, что конфронтация с Россией ни к чему хорошему не приведет. Россия – великий сосед. Свобода свободой, но есть еще и сотрудничество, без которого не обойтись».
На обвинения в сотрудничестве с агентами Службы безопасности просоветской Польши у Валенсы один ответ: «Ну что за абсурд? Если кто-то с кем-то и сотрудничал, так это они со мной, а не я с ними. Да, я пользовался этим максимально. Слабые люди всегда ищут возможность очернить меня, но им верят единицы. Я смог победить СССР, а они называют меня его агентом. Нынешние польские власти не могут вывезти самолет, в котором разбился президент Лех Качиньский. Я же смог добиться вывода Советской армии из Польши».
Валенса утверждает, что смоленская катастрофа будет разделять поляков до момента, когда будет раскрыто содержание разговора между Лехом и Ярославом Качиньскими, который состоялся за четверть часа до катастрофы. «Тогда все сложится, ибо никто не выдержит правды о тех событиях. Знаю, что разговор был наверняка, в ситуации, когда пилоты не хотят приземляться, назревает скандал, опоздание, так что я не верю, что тогда был какой-то семейный разговор. Это неправдоподобно», – говорит Валенса.
Захоронение президентской четы Леха и Марии Качиньских в усыпальнице кафедрального собора краковской крепости Вавель в одной крипте с Пилсудским далеко не у всех поляков вызвало одобрение. Валенса уклонился от публичной оценки, хотя и сказал, что у него своя точка зрения на этот счет. Сам покоиться в Вавеле он не стремится: «Я только сказал своим близким, что если встанет вопрос о земле, то прошу меня сжечь, не доставлю червям удовольствия». Позже в своем блоге он выложил инструкцию своих похорон: «Пожалуйста, запомните и присмотрите, чтобы на моих похоронах категорически не было никаких выступлений и даже проповедей. Только месса с пением и молитвами. Продолжительность не более двух часов».
Самых близких у Леха Валенсы и его жены Дануты много: четыре дочери, три сына (43-летний Пшемыслав был найден мертвым в своей квартире в Гданьске шесть лет назад), зятья, невестки, внуки, правнуки… «Все разъехались, и общаться стало трудно, но на Рождество сбор трубить не надо – все приходят сами», – говорит глава семейства.
Опыт «Солидарности» и деятельность ее легенды призван обобщить созданный по примеру Горбачева фонд «Институт Леха Валенсы». С февраля этого года институт возглавил 52-летний сын Валенсы – Богдан, в 1983 году вместе с матерью Данутой получивший в Стокгольме от имени отца Нобелевскую премию мира, которой Валенса удостоен за поддержку рабочего движения и борьбу за права человека.
«Я хотел выиграть борьбу без крови и победить систему. Передал победу народу». В этих словах Леха Валенсы – удовлетворенность от дела жизни.
