Юрий Пилипенко
Еще в конце 1980-х годов огромные ЭВМ казались невероятным прорывом в будущее. Фото РИА Новости
Идея создания в России Цифрового кодекса, обозначенная правительством РФ, вызвала споры в научной и профессиональной среде относительно целесообразности такого решения и его адекватности в определении предмета (объекта) регулирования. По мнению автора настоящей статьи, предметом регулирования в данном случае выступают не цифровые технологии, а информация. При этом, с его точки зрения, более адекватным представляется регулирование этой сферы на принципах административного права, через систему оперативных запретов, закрепленных в отдельной специальной главе КоАП.
Ключевые прорывы
Человечество эволюционировало параллельно с созданием технологий, развивая их и развиваясь на основе их использования. Наиболее прорывными из прежних технологий были овладение огнем, а впоследствии – изобретение колеса и паруса. Огонь позволил выплавлять металлы – бронзу, железо, сталь. Далее были порох, паровой двигатель, двигатель внутреннего сгорания, электричество, атомная энергия. Таковы приблизительные вехи развития технологий.
Одновременно с ним происходило становление и совершенствование элементов социальных систем, прежде всего государства и права. Можно смело утверждать, что это были во многом взаимозависимые процессы. Хотя определенное отставание регулирующих систем диалектически и логически вполне объяснимо и оправданно.
Особо в контексте настоящей статьи стоит отметить изобретение бумаги и книгопечатания, что позволило не только собирать и хранить информацию, но и распространять ее. При этом как до изобретения книгопечатания, так и длительное время после доступ к информации преднамеренно ограничивался различными властными (и не только государственными) структурами исходя из их представления об особой, даже сакральной, значимости информации. Но были и вполне естественные причины такого положения дел: уровень и условия жизни большей части населения Земли не располагали к овладению грамотой, без которой использование напечатанной на бумаге информации не представлялось возможным.
Уже значительно позже изобретение телеграфа и телефона ознаменовало собой также крайне значимый технологический скачок в возможностях человечества обмениваться информацией.
Совсем недавно по историческим меркам появились электронно-вычислительные машины, обобщенно поименованные компьютерами, и соответствующие им функциональные программы, основанные на использовании цифрового кодирования – чаще всего двоичного кода. Как у незаслуженно забытой азбуки Морзе – точка/тире. Что не исключает наличия аналоговых компьютеров, а также использования при программировании троичного или шестнадцатеричного кодов. Однако большинство микросхем (чипов) работают с двоичным кодом: 1 – есть сигнал, 0 – нет сигнала. Что, как было сказано выше, не исключает наличия в сложных современных системах и аналоговых датчиков – температуры, силы тока, света и т.д. Их объединяет общее предназначение – взаимодействие с информацией.
Технологический прорыв – вызов для человечества
Параллельно на основе прежнего опыта – как военного, так и научного – началось образование связки между различными совокупностями электронно-вычислительных машин – компьютеров. И из множества возникающих сетей победил стандарт интернета как глобальной вычислительной сети. Как побеждали в конкурентной гонке многое другое стандарты IBM на базе процессоров Intel, стандарты записи информации на компакт-диски – CD.
Этот технологический прорыв – создание высокопроизводительных ЭВМ и объединение в глобальную сеть – выделяется своей значимостью, и может так случиться, что спустя годы его можно будет сопоставлять с изобретением колеса. При этом повторимся, что изначально компьютеры использовались для сбора больших массивов данных, их обработки, трансформации, хранения и дальнейшей передачи. То есть они – средство (орудие) работы с информацией. Даже несмотря на пикантную подробность в биографии: часто ЭВМ используют как печатную машинку, такой продвинутый девайс печатного станка. А цифровизация – лишь технологический прием, обеспечивающий наиболее эффективную деятельность этих систем.
Все вышеописанные технологические достижения значительно облегчили человеческую деятельность, сделали ее менее трудоемкой, расширили ее границы. Но все еще оставались до последнего времени лишь средством (орудием) труда, пусть и высококвалифицированного.
Еще недавно существовала возможность отказаться, пусть и со значительными потерями, от компьютерных, сетевых либо, если угодно, цифровых технологий. При этом необходимо констатировать, что уровень развития самих компьютеров, программного обеспечения и сопутствующих компонентных технологий привел к тому, что уже вчера компьютер превзошел возможности человеческого мозга по быстродействию – обработке и анализу оцифрованной информации.
Компьютеры изначально были быстрее человека, но произошел скачок в объемах обрабатываемой информации. Нынешний искусственный интеллект (ИИ), хотя он, возможно, является еще не в полной мере искусственным интеллектом, а только его предтечей, обучается на огромных массивах данных, созданных за многие века людьми. И от узкоспециализированных задач, например расчета полета ракеты, уже сегодняшний искусственный интеллект пытается переходить к общим задачам, как будто бы он уже человек или даже лучшая часть человечества, собранная вместе.
Надо заметить, что первыми сдались шахматисты – знатоки одной из самых интеллектуальных игр в истории человечества, и произошло это еще в 80-е годы прошлого столетия. Но впоследствии та же участь постигла и чемпионов мира по игре Го, значительно превосходящей шахматы по количеству возможных позиций: в шахматах после первого хода возникает 120 000 вариантов ходов, а в Го – 16 000 000 000, что исключает их «механистический» расчет. А случилось это в 2016 году.
Отсюда следует, что искусственный интеллект, как порождение взрывного прогресса компьютерных технологий, становится для человечества вызовом, от которого, даже при осознании всех опасностей, сложно отказаться, развитие которого сложно затормозить.
Вместе с развитием технологий развивались и социальные институты, прежде всего государство и право. Однако темпы прогресса компьютерных (информационных, цифровых) технологий наводят на мысль о возникновении все более и более заметного разрыва или даже отставания социальных регуляторов. Чем, казалось бы, вызвана острая необходимость в принятии неотложных регулятивных мер.
|
|
Изобретение книгопечатания позволило не только собирать и хранить информацию, но и распространять ее. Фото D. Bachert/Gutenberg-Museum |
В странах с континентальной системой права, к которым относится и Россия, сложилась традиция кодификации, то есть сбора ранее разрозненных или вновь принимаемых норм в единый законодательный акт. При этом кодифицированные нормы должны быть связаны предметом, объектом и иными признаками, характерными для единой группы общественных отношений, часто, хотя и не всегда, коррелирующих с тем либо иным стержнем технологического уклада.
Следует отметить, что увлечение кодификацией, в частности в Российской Федерации, не всегда оправданно. Например, наличие Кодекса внутреннего водного транспорта, Кодекса торгового мореплавания и Водного кодекса можно обосновать, однако это похоже скорее на искусственное дробление естественной совокупности соответствующих общественных отношений и регулирующих их норм права.
Удивительно, что еще Гражданский кодекс избежал разделения на Хозяйственный, Предпринимательский и Коммерческий кодексы вслед за разделением отрасли гражданского права на несколько научных дисциплин. Впрочем, эта проблема не является предметом настоящей статьи.
Очевидно, что и компьютерные технологии, которые все чаще определяются как цифровизация или цифровая трансформация, уже породили некоторое количество относимого нормативного материала, но кажется, что еще более обозначилась потребность в дополнительном и более предметном их регулировании. Тем более что подразумеваемые новые возможности, порожденные дальнейшим развитием цифровых технологий, тот же искусственный интеллект, уже определенно настораживают и требуют, возможно, упреждающих регулятивных шагов со стороны человечества и его передового отряда – государства.
Отсюда, возможно, и появилась идея создания в России Цифрового кодекса, обозначенная на уровне решения правительства РФ. Что вызвало определенные споры в научной и профессиональной среде относительно целесообразности такого решения и его адекватности в определении предмета (объекта) регулирования.
И здесь, вернувшись к основам, следует определить предмет уже сложившегося, складывающегося в моменте и планируемого в будущем регулирования. Стоит вспомнить, что компьютер – это синоним такого понятия, как электронно-вычислительная машина (ЭВМ), которая обрабатывает (какой бы смысл мы в этом ни находили) оцифрованные данные с использованием цифровых же программ.
Представляется очевидным, что цифра как таковая является лишь средством (орудием), посредством которого получается, накапливается, хранится, трансформируется и передается дальше (это не полный перечень функционала) информация.
Следовательно, можно предположить, что более логичным для будущего кодекса было бы наименование Информационный кодекс, так как предметом его потенциального регулирования будут не электронно-вычислительные машины, не их оцифрованные программы, а именно информация. На это нужно указать хотя бы из принципа, из необходимости следовать научному подходу.
Однако и поименование будущего законодательного акта как Цифрового кодекса можно считать всего лишь казусом, а не серьезной ошибкой. Определенно, все потенциальные пользователи поймут, к чему относятся нормы, содержащиеся в планируемом кодексе, даже если он будет принят и назван как Цифровой, а не Информационный кодекс. Тем более что в преобладающем количестве стран, в том числе и недружественных, термины «цифровая экономика», «цифровая трансформация» стали наиболее часто встречающимися, когда речь идет о рассматриваемом технологическом укладе.
Стоит ли создавать нормативный акт, который придется часто исправлять?
Более принципиальным представляется вопрос о потенциальном содержании планируемого законодательного акта, тем более с учетом того, что предусматривается он в форме кодекса. Анализ уже имеющегося нормативного материала, который можно было бы отнести к регулированию работы с оцифрованной информацией, прежде всего Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», показывает наличие значительного количества норм общего содержания. Норм-принципов, норм-понятий. Представляется, что это неспроста и определяется прежде всего особенностями предмета регулирования.
Можно предположить, что нормы, которые могут быть представлены как новеллы будущего Цифрового или Информационного кодекса, также будут иметь характер скорее этического регулирования либо будут отнесены к нормам-принципам. Определять глоссарий отрасли права. Исключить возможность создания искусственного нормативного материала нельзя, но это приведет в будущем к постоянному и частому возвращению законодателя к данному нормативному акту. Что не удивительно для современной российской законодательной практики, но представлять именно такое развитие событий как то, к чему нужно стремиться, или то, что можно сознательно допускать, не стоит.
Более адекватно регулирование на принципах административного права
Характер социальных, экономических, производственных или сервисных отношений, подпадающих под существующее или предполагаемое регулирование, наводит на мысль, что методы административного регулирования в данном случае могут быть наиболее эффективными.
Бурно и не всегда предсказуемо развивающиеся компьютерные (цифровые) технологии должны регулироваться государством, и более адекватным в данном случае представляется регулирование на принципах административного права, через систему оперативных запретов, содержащихся в отдельной специальной главе КоАП.
По крайней мере такой подход позволил бы в условиях формирующегося представления о содержании будущего кодифицированного акта разрешать уже возникающие проблемы в этой сфере.
