Обострение "классовой" борьбы в современной школе

Набор предметов для школьного расписания предполагается определять тестированием на способности и тип мышления.  Фото Светланы Холявчук/PhotoXPress.ru

«Назрела необходимость плавного перехода от классно-урочной системы к стратовой системе обучения сразу после начальной школы. Ребенок должен иметь индивидуальное расписание конкретных предметов. Набор таких предметов школа будет определять соответствующим тестированием, определяющим потребности каждого ребенка, его мышление и способности», – приводит слова депутата РИА Новости.

На первый взгляд депутат как будто продолжает мысль президента РФ России Владимира Путина, который накануне попросил Российскую академию наук (РАН) и Российскую академию образования (РАО) комплексно обновить программы по математике и естественным наукам, а также сбалансировать объем учебного материала, сделать его доступным, понятным и интересным для школьников. Тем более что предложение депутата прозвучало почти сразу же за президентским заявлением. И некоторые СМИ выдают эти две новости «дуплетом», тем самым как будто объединяя их одним смыслом.

Но это совершенно разные заявления. Поясню, что я имею в виду.

Конечно, ученые уже много лет работают над идеей эффективного обучения детей с разными способностями. И многое уже сделано на этом пути. И некоторое время назад была озвучена модель стратового обучения, где страт (именно «страт», а не «страта») – это типологическая группа детей со своими учебными возможностями и запросами. Для этих групп возможны различные образовательные маршруты. И такие методики разрабатываются. Их много. Опыты по внедрению таких моделей в школы тоже проводятся. И их тоже много. При этом... универсальной модели для типовой школы, годящейся для массового внедрения, нет. И скорее всего быть не может. Почему?

Потому что идеальная модель стратового обучения при соприкосновении со школьной действительностью сталкивается с несовершенством человеческой природы. И не будем здесь говорить о нашей какой-то особой отечественной ментальности. Я даже для понимания приведу в пример известный зарубежный опыт, описанный в учебниках по педагогике.

Однажды американка Джейн Эллиотт, учительница младших классов в маленьком городке Рисевилл, штат Айова, провела очень рискованный эксперимент. По цели он был призван донести до сознания младших школьников, что расизм – это очень плохо. Сразу отметим, что в городке, где жила и работала Джейн, большинство населения было белым.

В апреле 1968 года Эллиотт решилась на следующее: она разделила детей на кареглазых и голубоглазых и назвала при всех голубоглазую группу «высшей по статусу». Учительница наделила эту группу особыми привилегиями, а кареглазой – «низшей» группе – поставила ряд ограничений. Она не разрешила представителям групп общаться между собой. При этом, общаясь с голубоглазыми, постоянно делала акцент на более низкий статус кареглазой группы. Эллиотт говорила всем детям, что кареглазые глупее, хуже, грязнее голубоглазых и постоянно доставляют проблемы: «Открываем страницу 127. Все готовы? Все, кроме Лори. Готова, Лори? У нее карие глаза. Вы увидите сегодня, что мы потратим кучу времени, ожидая кареглазых».

Случилось то, что учительница и ожидала. У голубоглазых детей выросли успеваемость и самооценка, а их оценки улучшились. И очень быстро голубоглазые дети начали травить кареглазых учеников, что выражалось в словесной и физической агрессии, высокомерии. У кареглазых детей – соответственно снизились успеваемость и самооценка.

Потом Джейн провела эксперимент еще раз в том же классе, но со сменой ролей – голубоглазые стали группой угнетенных. Учительница заявила, что все перепутала, и это голубоглазые хуже и глупее. Результаты второго опыта оказались аналогичными: вчерашние угнетенные тут же начали вести себя высокомерно, демонстрируя свое доминантное поведение. Они также оскорбляли одноклассников и применяли к ним различные физические воздействия.

Эллиотт позднее сообщала в интервью, что детям понадобилось всего 15 минут, чтобы превратиться «из разумных, хороших детей в мерзких злобных шовинистов». Причем «угнетенные» школьники у доски действительно терялись и нервничали, многие пребывали в сильном стрессе, который мешал эффективно усваивать знания.

Теперь вернемся к стратовому обучению, вернее, к той вульгарной его интерпретации школами, которая уже встречается сегодня. Итак, что на самом деле происходит в некоторых школах, объявивших о «стратовом обучении»? В таких школах проводят тестирование, на основании которого учеников распределяют по классам. Итого: в классе «А» собирают одних отличившихся, в «Б» – одних недотянувших до них, «В» – абсолютно посредственных, «Г» – «неприкасаемых» и т.д. И вроде бы все складывается замечательно: у детей в классах примерно одинаковый уровень знаний. У них одинаковые цели, стремления, мотивация, настрой на учебу и т.д.

Но дальше вся красота идеи стратового деления в массовой школе теряется: в классе «А» преподают лучшие учителя школы, их возят на экскурсии в разные инновационные и технологические лаборатории, туда брошены все силы и средства. В других классах – силы и средства идут «по остаточному» принципу.

Далее – в каждом из этих классов («А», «Б», «В», «Г») появляются свои отличники и двоечники. И класс вскоре становится самым обычным. При этом в самой школе набирает силу неуправляемый процесс клеймения: «Ты из «В»? Ну все с тобой понятно! Из «Г»?..».

Через эту систему стратов происходит и деление педагогов на привилегированных и не очень. Начинаются ссоры, споры, давление и недовольства. Конфликты учеников между собой, родителей между собой и администрацией теперь неминуемы. Дальше обеспеченные родители одолевают администрацию школы, и все их дети совсем не загадочным образом оказываются в классе «А», вытеснив оттуда наследников менее богатых.

В общем, если в советские времена этот тщательно скрываемый и неявно закрепленный смысл деления классов на «А», «Б», «В» и «Г» оставался неразоблаченным очень долгое время, то сегодня такое, конечно, не пройдет. И образовательное гетто создать на территории школ теперь никто не даст. Родители рано или поздно проголосуют ногами: уйдут туда, где страт нет. Подумайте сами: неужели нормальный родитель согласится на пребывание ребенка в школе, где ученику насаживают комплекс неполноценности по интеллектуальному признаку?