Рафаэль Гусейнов
Главное в романе и в киноленте – поиски немецкой агентуры группой контрразведчиков. Кадр из фильма «Август». 2025
Вышедшая недавно на экраны художественная лента «Август» напомнила о предыдущих экранизациях знаменитого романа Владимира Богомолова «Момент истины» («В августе сорок четвертого…»).
Судьба киноэкранных воплощений этого писателя на редкость удачна. Фильм «Иваново детство» снял Андрей Тарковский в 1962 году. Это была первая киноработа 30-летнего кинорежиссера, которая сразу сделала его знаменитым. «Зосю» экранизировал Михаил Богин (в главной роли сыграла польская актриса Пола Ракса). В 1975 году роман «Момент истины» попытался воплотить режиссер Витаутас Жалакявичюс, но не сложилось. Писатель не принял и работу «В августе сорок четвертого» белорусского режиссера Михаила Пташука, хотя ему удалось собрать великолепный коллектив актеров.
Главное содержание романа и фильмов – поиски немецкой агентуры группой сотрудников Смерш в 1944 году, которые проходили в белорусских лесах в тылу Красной армии.
Работа с побывавшими в плену
В апреле 1943 года, когда стали понятны масштабы работы нацистов с советскими военнопленными и грозящая в связи с этим опасность, Иосиф Сталин подписал указ о создании Главного управления контрразведки Смерш Народного комиссариата обороны и Управления контрразведки Смерш Народного комиссариата Военно-морского флота.
Сразу после выделения Смерш в особую структуру было конкретизировано, что этот орган будет заниматься «проверкой военнослужащих и других лиц, бывших в плену». На самом деле Смерш занимался активной контрразведывательной работой и еще много чем. Этим же указом статус начальника Смерш был поднят очень высоко. Он являлся заместителем наркома обороны Сталина и подчинялся непосредственно только ему.
То, что Смерш стал частью Наркомата обороны, носило особый смысл. К тому времени в армии не очень жаловали особистов, прикомандированных к войскам от НКВД. Во время боя особо настырных могли и пристрелить. В Смерш стали набирать офицеров, прошедших боевые действия, заслуженных фронтовиков, проявивших навыки оперативной и следовательской работы. Органы контрразведки всех уровней могли осуществлять обыски, аресты военнослужащих по согласованию с военным прокурором. Аресты старшего начсостава руководитель Смерша Виктор Абакумов согласовывал лично со Сталиным.
Интересно, что окончательная редакция названия «Смерш» принадлежит самому Сталину. Предложение назвать структуру «Смернеш» («Смерть немецким шпионам») – вождь отверг. Полагая, что шпионы бывают не только немецкие, он скорректировал название до «Смерш». А впервые слова «Смерть шпионам!» прозвучали еще в 1919 году в документе, подписанном Владимиром Лениным и Феликсом Дзержинским.
Несмотря на то что Смерш находился формально в структурах Наркомата обороны, он жил достаточно обособленной жизнью. Согласно официальной статистике, всего за четыре года войны Смерш обезвредил около 30 тыс. шпионов, 3500 тыс. диверсантов и свыше 6 тыс. террористов. Большая часть этих людей были военнопленными. Слово «обезвредить» следует понимать, что не все они были задержаны в результате операций военных контрразведчиков.
Очень многие из военнослужащих РККА, оказавшись в плену, сознательно шли на сотрудничество с врагом, чтобы вернуться на Родину. Перейдя линию фронта или приземлившись с парашютом, они бежали в первый же сельсовет или просили доставить их к особисту. Свыше 3 тыс. агентов забросил Смерш за линию фронта за годы войны. Опять же большинство из них были военнопленными, которые, искупая вину, как это считали власти, возвращались в подразделения Абвера. Нигде нет статистики, кто из них вернулся назад и кто остался в живых.
Татьяна Лиознова, поставившая фильм «Семнадцать мгновений весны», на вопрос, куда возвращался Штирлиц в последней серии, когда она оставила его спящим в машине недалеко от Берлина, однозначно ответила, что он возвращался, чтобы погибнуть. Так и бывшие военнопленные, страстно желавшие загладить свою «вину», были готовы возвращаться, чтобы умереть.
С помощью агентуры Абвера, которая была перевербована Смерш с апреля 1943 года по май 1945 года, было проведено 183 радиоигры. Подобного масштаба дезинформации противника не знает история мировых спецслужб. Если вы помните знаменитый фильм «В августе сорок четвертого…» по роману Владимира Богомолова, то должны понять: плененный Смерш радист Абвера, несомненно, был включен в радиоигру.
О том, какое значение придавали этому военные власти, может свидетельствовать тот факт, что только в мае-июне 1943 года десять радиостанций перевербованных агентов использовались для дезинформации немецкого командования перед битвой на Курской дуге. Все это происходило при активном участии Генштаба под личным контролем Сталина. Всего в ходе всех радиоигр в период Великой Отечественной войны удалось задержать около 4 тыс. агентов Абвера.
Годы и судьбы
Среди людей, которые, рискуя жизнью, неоднократно возвращались в немецкий тыл, выделяется история Константина Воинова. Бывший командир саперной роты 6-й армии, он оказался в плену в самом начале войны. Уже в ноябре 1941 года Воинов перешел линию фронта в районе Воронежа и попросил встречи с контрразведчиками. Выяснилось, что его биография показалась в Абвере весьма примечательной: в 1937-м репрессированы родители жены, а сам Воинов исключен из партии. Немцы предложили ему сотрудничество, он согласился, чтобы вернуться к своим, что и выполнил.
Обратно, к немцам, Воинов возвращался с «особо ценными сведениями», что и дало ему возможность впоследствии преподавать в варшавской разведшколе. За семь месяцев он сумел не только раздобыть уникальные сведения, но и переправить их за линию фронта с перевербованным им курсантом. В результате почти все 112 агентов Абвера были задержаны и обезврежены.
Очень важно было для тех, кто оказался в плену, благополучно пройти первый допрос у контрразведчика. Это ведь тоже были разные люди. Кто-то из них служил честно и, не имея оснований, не отправлял человека в тюрьму. А кто-то был заранее настроен на поиск врага. И находил этого врага там, где его не было.
В 1942 году добровольцем пошел на фронт Амир Амаев из дагестанского аула Унчукатль. Во время танковой атаки под Моздоком оказался в плену. В один из дней всех 17 пленных фашисты решили расстрелять. Амиру чудом удалось спрятаться по дороге к месту казни и добраться до своих. Допрашивавший его офицер-особист поверил искренности парня, хотя проверить его показания было сложно. После войны Амир Амаев, закончив МИФИ, попал по распределению к академику Курчатову, стал крупным ученым с мировым именем, специалистом в области радиационного металловедения. В 1963 году ему была присуждена Ленинская премия за работы в области создания реакторных установок атомных электростанций, атомоходов, подводных лодок. Для бывшего пленного случай, прямо скажем, нетипичный.
Совсем молодым человеком, тяжелораненой попала в плен крымчанка Мария Байда. А буквально за месяц до этого, находясь на больничной койке, Мария узнала о том, что ее героические подвиги отмечены Золотой Звездой Героя Советского Союза. Начались скитания по концлагерям, где она тоже проявила себя настоящим патриотом, участвовала в подпольном движении. В мае 1945 года ее освободили из тюрьмы гестапо в Австрии. Многочисленные проверки Марии Байды о том, как она попала в плен и как себя вела, продолжались более двух лет. Для Смерш была особенно важна ее история: ведь реабилитируя ее, они открывали зеленый свет к вручению Марии высокой награды. Так и случилось: осенью 1947 года ей вручили орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». После этого она проработала заведующей загсом в Севастополе 25 лет, оставшись скромным, порядочным человеком.
В августе 1943 года над вражеской территорией протаранил немецкий самолет летчик-истребитель, Герой Советского Союза Владимир Лавриненков. Он попал в плен и был отправлен на допрос в Берлин как особо важная персона. По дороге Лавриненков бежал и, пробираясь к линии фронта, попал к партизанам. Здесь он три месяца воевал, а после прихода Красной армии вернулся в свой полк. Никаким репрессиям летчик не подвергался, ему было присвоено очередное звание, а в июле 1944 года Лавриненков стал дважды Героем Советского Союза. Военную службу он закончил генерал-полковником авиации.
Уроженец Саратова Сергей Лисин после комсомольской работы был направлен на учебу в Военно-морское училище имени М.В. Фрунзе, воевал в рядах добровольцев-интернационалистов в Испании. Во время Великой Отечественной войны командовал подводной лодкой и был представлен к званию Героя Советского Союза, но получить награду не успел. Подлодка была торпедирована, а командир и часть экипажа оказались в финском плену. После освобождения из плена капитан III ранга Лисин прошел проверку в спецлагере, которая закончилась полной реабилитацией и восстановлением в кадрах ВМФ. Уже в июле 1945 года ему вручили Золотую Звезду Героя и орден Ленина.
А вот история Валентина Ситнова, летчика-бомбардировщика, гвардии капитана, сложилась более драматично. С первых дней войны летчик отлично воевал и в июне 1942 года был награжден Золотой Звездой Героя. В 1943 году в небе Донбасса самолет был подбит, раненый летчик оказался в плену. После скитаний по лагерям оказался в Освенциме, затем в Бухенвальде. Понятно, что его судьба была предрешена. Но он уцелел. Все эти годы, находясь в лагерях смерти, он смог сохранить свою награду, пряча ее во время обысков за щекой. На следователей Смерш, когда он показал им при первом допросе свою награду, это произвело сильное впечатление, что и отразилось в рапорте. Капитан был восстановлен в правах и начал служить в Северной группе войск в Польше. К сожалению, он погиб в результате инцидента с участием польских националистов в декабре 1945 года.
С кем вы, деятели культуры?
В силу разных причин в плену оказывались и ставшие после войны знаменитыми деятели культуры. Следует признать, что с ними разбирались все же в режиме наибольшего благоприятствования. Если человек не был замешан в откровенно пропагандистской деятельности против своей страны, сумел сохранить в плену свое достоинство, могли и простить.
Довольно известным писателем к началу войны был Степан Злобин. Он возглавлял секцию исторической литературы Союза писателей, был автором романа «Салават Юлаев», по которому сняли фильм. Во время войны работал военным корреспондентом и под Вязьмой, контуженный и с ранением в ногу, попал в плен, был освобожден только в начале 1945 года. В период фильтрации оказалось много свидетельств его достойного поведения в плену и к ответственности его не привлекали. В 1951 году его роман «Степан Разин» был представлен к Сталинской премии, несмотря на возражения Лаврентия Берии. По воспоминаниям писателей, роман произвел сильное впечатление на Сталина. Не сразу, но Степану Павловичу удалось напечатать и роман «Пропавшие без вести», который внес значительный вклад в дело реабилитации советских военнопленных.
17-летним добровольцем пошел на фронт Юрий Пиляр. Во время жестоких боев под Ржевом попал, раненный, в плен. Трижды пытался бежать, был в наказание переведен в Маутхаузен, участвовал в восстании лагерников. Родословная Юрия Евгеньевича уходит в знаменитый остзейский род Пиллар фон Пильхау. Обрусевшие немцы верно служили царской короне, в основном по военной линии. Одним из последних известных представителей этого рода был Роман Пилляр, комиссар государственной безопасности II ранга, расстрелянный в 1937 году. Считается, что он был двоюродным племянником Феликса Дзержинского. Юрий Пиляр свободно владел немецким языком, что тоже помогло ему выжить в лагере. После войны учился в Литературном институте имени Горького, стал автором таких известных книг, как «Все это было!» (о Маутхаузене), «Люди остаются людьми», «Забыть прошлое», «Пять шагов до бессмертия» (о генерале Карбышеве). Можно сказать, что лагерная тема стала главной в его творчестве.
Побывал в плену и знаменитый советский поэт Евгений Долматовский, автор широко известных песен «Весна 45 года», «Венок Дуная», «Где ты раньше был?», «Воспоминания об эскадрильи Нормандия–Неман», «За фабричной заставой», «И на Марсе будут яблони цвести», «Любимый город». Его отец, известный адвокат, был репрессирован и расстрелян в 1939 году. В 1941-м Евгений Долматовский в качестве военного корреспондента попал в плен под Уманью, бежал и вернулся на фронт. Всего в плену Долматовский был несколько дней, но для Смерш это не играло никакой роли. Проверку он прошел и никаких подозрений в его адрес не возникло. После войны Долматовский стал автором одной из самых страшных книг о войне – военно-исторической документальной повести «Зеленая брама». Его песни звучали в 15 фильмах, в 1950 году награжден Сталинской премией.
А вот у другого знаменитого советского поэта Ярослава Смелякова все сложилось гораздо сложнее и драматичнее. Уже в 22 года он был членом Союза писателей СССР, его печатали в центральных изданиях, вышла первая книжка стихов. Смелякова не случайно называли комсомольским поэтом, стихи он писал не только хорошие, но и вполне патриотичные. А вот на язык, судя по воспоминаниям тех, кто его хорошо знал, был несдержан. Первый раз его арестовали в 1934 году, в эти же годы сгинули его близкие друзья – поэты Павел Васильев и Борис Корнилов. В этом смысле Смелякову «повезло», он получил лагерный срок и отсидел. Говорят, он не одобрил массовые посадки после убийства Кирова. Но Евгений Евтушенко утверждал, что Смеляков справил малую нужду на портрет Сталина. В 1937 году Смеляков вернулся из лагеря, продолжал писать. В 1941-м ушел на фронт и попал в финский плен, где и пробыл до 1944 года. Интересно, что в 1943 году в Москве издали стихи о войне советских поэтов, где напечатали и Смелякова. После освобождения из плена его несколько лет «фильтровали» уже в советских лагерях. При поддержке Константина Симонова Смеляков вернулся в большую поэзию. Но груз предыдущих отсидок висел над ним, и в 1951 году его арестовали вновь. На этот раз срок был нешуточным – 25 лет. Компания в лагере у него была неплохая – знаменитые в будущем сценаристы Юлий Дунский и Валерий Фрид. Впоследствии они вспоминали о Ярославе Васильевиче как о «тонком, тактичном и, даже больше того, нежном человеке». В 1955 году он возвратился домой по амнистии. Он много писал, активно печатался, воздерживался от критики властей даже в кругу близких людей. Можно сказать, что он получил в полной мере общественное признание: ордена, медали, Государственная премия. Это было по заслугам, все признают его незаурядный поэтический дар. Ему даже выделили для проживания бывшую дачу Александра Фадеева в Переделкине. По тем временам это дорогого стоило. Был ли он счастлив по-настоящему? Не знаю. Но лагеря остались в памяти на всю жизнь. Об этом стихи, обращенные к следователю, который его допрашивал:
В какой обители московской
В довольстве сытом иль нужде
Сейчас живешь ты,
мой Павловский,
Мой крестный из НКВД?
Я унижаться не умею
И глаз от глаз не отведу,
Зайди по-дружески скорее.
Зайди. А то я сам приду.
Побывали в плену, но не были репрессированы и стали писателями, поэтами со сложившейся творческой судьбой Константин Воробьев, Борис Бедный, Николай Войткевич, Виктор Кочетков.
Далек от мысли идеализировать работу советской военной контрразведки. На войне часто бывает так, что наказывают невиноватых, а награждают непричастных.
Осень 1955 года стала памятной для многих заключенных советских лагерей. После того как была достигнута договоренность с правительством ФРГ об освобождении немецких военнопленных, держать в плену отечественных коллаборационистов было бы странно. В рамках амнистии 1955–1956 годов почти все осужденные были освобождены.
В свое время некоторых из них осудили небрежно, также и выпускали наряду с теми, кто служил у нацистов конюхами и поварами, настоящих убийц, полицаев, преступников. Если дела находились в стадии рассмотрения, то они были прекращены. Те из изменников, кто отбывал сроки более десяти лет, получали амнистию на половину приговора. Всего к ноябрю 1956 года на свободу вышли 107 979 человек.
Надо признать, что в свое время многих из этих людей осудили только за сам факт участия в тех или иных подразделениях вермахта, СС, администрации оккупационных властей. У суда было мало свидетельских показаний. Эти люди выходили на свободу, многие возвращались к себе домой, заводили семьи. Некоторые даже сделали карьеру, становились «ветеранами войны», пользовались всеми положенными льготами, выступали с лекциями перед школьниками. Далеко не всех справедливое наказание настигало через много лет.
Бывало и так, что об отсидевших свое вспоминали через годы и сажали снова, полагая, что заслужил. Интересно сложилась судьба офицера Павла Стефановского. Попав в плен, он закончил школу Абвера и был заброшен за линию фронта. Сразу сдавшись своим, Стефановский активно участвовал в радиоигре и вроде бы заслужил прощение. В 1949 году в метро Стефановский встретил полковника Михаила Рюмина, с которым ему пришлось иметь дело, когда тот был лейтенантом в Смерш. Расспросив Стефановского о том о сем, Рюмин невзначай узнал, где живет его бывший подследственный. Через две недели за наивным Стефановским пришли.
Офицеры Смерш не отсиживались в тылу, рисковали жизнью, как и другие военнослужащие Красной армии. В среднем оперативник служил три месяца, после чего выбывал из-за гибели или ранения. Только во время боев за освобождение Белоруссии (об этом и роман Владимира Богомолова) погибли 236 и пропали без вести 136 военных контрразведчиков. Достаточно сказать, что все четыре офицера Смерш, удостоенные звания Героя Советского Союза, были награждены посмертно.
Не будем забывать и то, что именно Смерш было поручено заниматься депортацией ряда народов Северного Кавказа, что и было исполнено. В кабинетах офицеров этой структуры были сфабрикованы материалы, на основании которых были арестованы и осуждены в 1946 году нарком авиационной промышленности СССР Алексей Шахурин, командующий ВВС, маршал авиации Александр Новиков и ряд других генералов. За всех ответил начальник Смерш Виктор Абакумов, расстрелянный в 1954 году.
