Михаил Рыклин 15 июля 1930 года в Эль Биаре, пригороде города Алжира, родился Жак Деррида, один из самых значительных философов ХХ века. Он приобрел мировую известность в 60-е годы своими книгами "О грамматологии", "Голос и феномен", "Письмо и различие", в которых содержится критика логоцентризма европейской метафизики, развивается идея примата письма над голосом и закладываются основы того, что вскоре получит название деконструкция. Влияние Деррида на российских интеллектуалов трудно переоценить. Раскидистое древо отечественного постмодернизма до сих пор обильно орошается его идеями.
В отличие от многих французских интеллектуалов Деррида не принадлежал к многочисленным левым партиям и группам. Но в разные периоды жизни философия активно вовлекала его в политику. В 1981 году он вел подпольный семинар в Праге, который так раздражал тогдашнее полицейское руководство этой страны, что при выезде из Чехословакии он был арестован в аэропорту, обвинен в "изготовлении и распространении наркотиков" и освобожден только благодаря энергичному вмешательству президента Миттерана. Он боролся также за освобождение Нельсона Манделлы, встречался с палестинскими интеллектуалами на оккупированных Израилем территориях.
Деррида является основателем и первым директором Международного философского коллежа в Париже. Он неизменно стремился дать право голоса в философии представителям иных культур, не имеющих прямой метафизической генеалогии. Введя в философию множество понятий, альтернативных метафизическим, он в то же время не устает настаивать на фундаментальности идущей от древних греков и иудеев традиции, которую нельзя преодолеть с помощью сколь угодно "революционных" импровизаций. Попытки такого рода ведут, по его мнению, к повторению преодолеваемого.
Еженедельные семинары Деррида на бульваре Распай собирают большую международную аудиторию. Философ не просто выступает на них сам, но уделяет много времени анализу текстов молодых участников.
В начале 1990 года Жак Деррида посетил Москву и провел несколько семинаров в Институте философии АН и в МГУ. Хотя на тот момент ни одна из его книг не была переведена на русский язык, число желающих присутствовать на семинарах превысило самые смелые ожидания. Результатом поездки стал текст "Back from Moscow, in the USSR", в котором философ читает тексты В.Беньямина, А.Жида, Р.Этьембля о послереволюционной Москве 20-30-х годов; деконструируя их, он косвенно воссоздает свои впечатления от СССР, страны, которой предстояло "умереть" менее чем через два года. В 1994 году он посетил Москву и Петербург по приглашению Французского университетского коллежа. Автор многих десятков книг, Деррида в то же время является выдающимся преподавателем философии. Его лекции и семинары в России длились до пяти часов, при этом философ обстоятельно отвечал на самые неожиданные вопросы.
Деконструкция является одним из способов философствовать после "смерти философии", которую нельзя понимать буквально. В записанной в Москве беседе он сказал: "Если кто-то выйдет на улицу с лозунгом "Долой философию!", то деконструкция будет на стороне философии, а не на стороне ее ниспровергателя". Не случайно Деррида вместе с Ж-Л. Нанси, Ф.Лаку-Лабартом и другими философами делает все возможное, чтобы не допустить снижения уровня преподавания философии в лицеях Франции. В результате более чем сорокалетнего творчества Жака Деррида философия необычайно расширила свои границы, выйдя далеко за академические рамки, хотя сам основатель деконструкции всегда ощущал глубокую связь с университетом и академией. "След", "подпись", "первописьмо", "различание", "гимен" и другие введенные Деррида понятия используются в литературоведении, искусствоведении, юриспруденции и т.д. Трудно назвать европейскую страну, в которой не работали бы гуманитарии, подвергшиеся влиянию его идей, на язык которой не были бы переведены по меньшей мере некоторые из книг философа (в США, Японии, Италии многие из книг Деррида выходят в свет одновременно с изданиями на языке оригинала).
Во время его первой поездки в Москву русские друзья шутя говорили, что слово "перестройка" можно переводить как "деконструкция". Несмотря на этимологическую близость этих слов, Деррида с таким переводом не согласился. Уже тогда он разглядел в перестройке разновидность утопии, еще одно обещание светлого будущего, упование, не поддающееся "опространствливанию". Прошедшие с того времени десять лет показали, что он был, по существу, прав. Перестройка была не столько деконструкцией, сколько деструкцией, разрушением, которое оборачивается восстановлением разрушенного в его гипотетической первозданности: попытка, свидетелями которой мы являемся в данное время.
Хотелось бы поздравить юбиляра от имени тех в России - а их десятки, - кто общался с ним и испытал влияние этого замечательного философа на себе; тех - а их многие сотни, - кто посещал его лекции и семинары; и наконец, от имени тех - а их уже тысячи, - кто читал его книги и кого они заставили несколько иначе взглянуть на окружающий мир.
