Евгения Ярцева
Хорошо строить игрушечный бизнес в сарае, подсвечивая фонариком.
Рисунок Алисы Ганиевой
Папы уже две недели нет на даче. Он уехал на самолёте в большую командировку.
И вот сегодня он наконец приезжает обратно. С самолёта – прямо на дачу.
Мама по этому случаю готовит праздничный ужин – картофельный салат и жюльены. И печёт пирожные «Альказар».
Мы с Мишей, глядя на маму, тоже захотели чем-нибудь встретить папу. Я нарисую ему в подарок автопортрет. А Миша сделает из конструктора летающий вездеход.
Миша поискал конструктор, но ни в шкафу, ни под столом конструктора не было. Тогда Миша полез к себе под кровать. Там можно найти всё.
Кое-что под кроватью и вправду нашлось. Но не конструктор, а игра «Монополия», которую нам подарили на Новый год. Мы о ней совсем забыли!
И нам вдруг неудержимо захотелось сыграть в «Монополию»!
Только мы всё разложили – мама тут как тут:
– Папа приезжает, а вы – в «Монополию»? Он как её увидит, сразу выбросит. Помните, он зимой грозился?
Да, папа грозился. Он раз играл с нами до половины ночи, а утром проспал на работу. И захотел выбросить «Монополию». Чтобы никто в семье не тратил на неё время! И искал её по всей квартире. Но не нашёл, потому что Миша унёс игру в школу и спрятал в свой мешок для обуви. А потом тайно перевёз на дачу и засунул под кровать.
– Мама права, – сказала я. – Наверняка выбросит!
– Да, – согласился Миша. – Нельзя рисковать.
Но рискнуть всё-таки очень хотелось! Как быть?
Миша придумал:
– Давай в сарае! Там он нас не застукает.
– А если он в сарай заглянет?
Миша задумался.
– А мы в углу сарая установим коробку от газонокосилки! И будем играть в ней!
И то верно! Коробка от газонокосилки – она просторная. Высоченная, широченная. И одна сторона открывается, как дверца.
Сказано – сделано. Мы взялись устанавливать огромную коробку. Чтобы в ней спрятаться, чтобы сыграть в «Монополию» так, чтобы папа нас не застукал.
Но сколько мы ни устанавливали коробку, она всё падала. Потому что пол в сарае завален: инструментами, дровами, водопроводными трубами.
– Ничего не поделаешь, – сказал Миша. – Придётся убраться.
И мы стали убираться. Чтоб установить коробку от газонокосилки, чтоб в ней спрятаться, чтоб сыграть в «Монополию» так, чтоб папа нас не застукал. Мы упихивали дрова в поленницу, складывали инструменты, собирали рассыпанные гвозди... Долго ли, коротко ли – пол был расчищен. Никогда ещё в сарае не было такого порядка! Мы установили наконец коробку от газонокосилки, зашли внутрь и закрыли за собой дверцу.
Здорово! Просторно! Одного мы не учли: в закрытой коробке царила такая тьма, что мы стали звать «ау!» и искать друг друга ощупью. А в «Монополию» ощупью не сыграешь.
– У нас же где-то был фонарик! – озарило Мишу.
И то верно!
Мы вылезли из коробки и бегом домой. И сразу – под Мишину кровать, искать фонарик. Чтоб осветить коробку, чтоб сыграть в «Монополию» так, чтоб папа нас не застукал. Мы выгребли из-под кровати всё: старый ксилофон, мозаику, хлебные корки, клочья пыли; про машинки, шахматы, коробочки из-под йогуртов я уж и не говорю. И принялись сортировать всю эту кучу: мусор в пакет, игрушки в ящик, книжки на полку... Никогда ещё не было в нашей комнате такой грандиозной разборки!
Долго ли, коротко ли – нашёлся фонарик.
Мы – обратно, в сарай. Скорей начать, пока папа не приехал! Мы закрылись в коробке, и Миша нажал на кнопку фонарика. Щёлк!
Темнота.
Щёлк! Щёлк! Щёлк! – раз за разом нажимал Миша. Фонарик не действовал.
– Наверное, батарейки сели, – сказал в темноте Миша.
Мы вышли из сарая. Накрапывал дождик.
– Ничего не поделаешь, – вздохнул Миша. – Придётся ехать за батарейками.
– А деньги откуда?
– Спрошу маму, не нужно ли чего купить. Она даст денег с запасом, а сдачу скажет оставить себе.
Сказано – сделано.
– ...Купить? – пожала плечами мама. – Нет, не нужно. Хотя... Спичек мало осталось.
– О, я за спичками съезжу!.. Можно сдачу себе оставить?
– Можно, – и мама дала Мише десятку.
Миша разочарованно повертел десятку в руках.
– А чего так мало денег?
– Так десять коробков стоят всего три рубля.
– Ой, какие они дешёвые-то... Давай я ещё что-нибудь куплю!
– Ну, соль купи, про запас.
И дала ещё десять рублей.
Фу ты, опять дешёвое! Мы с Мишей раздражённо переглянулись. Миша не сдавался:
– Мам, ну подумай как следует! Может, тебе ещё что-то нужно?
Мама, несколько удивлённая Мишиной настойчивостью, всё же послушно задумалась.
– Пожалуй, мне нужен заварной крем. Но ты зря прокатишься. Он здесь никогда не продаётся.
– А он дорогой?
– Дорогой.
– Всё, еду!.. Давай деньги на заварной крем. Вдруг его как раз сегодня завезли?
И Миша поехал под дождём за спичками, солью и заварным кремом. И всё ради того, чтоб купить батарейки, чтоб вставить их в фонарик, чтоб осветить коробку, чтоб сыграть в «Монополию» так, чтоб папа нас не застукал.
Долго ли, коротко ли – вернулся Миша. Без спичек, без соли, зато с батарейками. И с заварным кремом! Его и вправду сегодня завезли. Мама так радовалась заварному крему, что не спросила ни про спички, ни про соль.
Миша судорожно вставлял батарейки.
– Скорей, – торопила я его, – а то не успеем начать.
Сказано – сделано. С «Монополией» под мышкой и с фонариком в руках мы прокрались мимо мамы. И бегом в сарай.
Наконец-то! Мы открыли дверцу коробки, развернули поле, поставили фишки. Миша зажёг фонарик – проверить, хорошо ли он горит. Ровным ярким светом фонарик осветил «Монополию». Мы уже собирались закрыть за собой дверцу, как вдруг хрустнул сучок...
...и в дверях сарая появился папа. В дорожной куртке, с самолётной биркой на чемодане. Наверное, он зашёл с поля, через заднюю калитку, и услыхал наши голоса.
Папа уставился на освещённую фонариком «Монополию». Видно было, что от возмущения он потерял дар речи.
– ЧТО?! В «Монополию» играете?! – выговорил наконец папа. – БЕЗ МЕНЯ?! – он поставил чемодан и снял куртку. – А ну-ка подвиньтесь! Дайте сесть! Мне вон ту фишку. Кто банкир? Выдайте мне деньги!
Несколько минут спустя мы втроём сидели в коробке от газонокосилки и дружно покупали, продавали, менялись. Фонарик уютно освещал картонные стенки. А мама носила нам в коробку картофельный салат, жюльены и пирожные «Альказар» с заварным кремом.
