Алексей Фалилеев Агнес Мак-Кензи. Рождение Шотландии. Перевод, научная редакция, вступительная статья С.В. Иванова. - Санкт-Петербург: Евразия 2003, 336 c.
До недавнего времени в распоряжении российских читателей существовало единственное монографическое исследование по шотландской истории, написанное на русском языке - в 1987 г. в серии "Библиотека историка" вышла в свет "История Шотландии" Г.И. Зверевой. В этом труде основной упор сделан на новой и современной истории этой самобытной страны, а глава, посвященная шотландскому средневековью, занимает чуть более сорока страниц. Известно, что британские и американские издательства год за годом выпускают книги - очень часто хорошие - по ранней, в том числе и средневековой, шотландской истории. Часть из них попадала и в российские библиотеки и становилась более или менее доступной специалистам. Массовый же читатель был практически лишен возможности познакомиться с полным курсом истории шотландского средневековья.
И вот благодаря усилиям издательского дома "Евразия" в нашем распоряжении теперь оказалась книга с примечательным названием - "Рождение Шотландии". Нет сомнения, что она найдет своего читателя - это практически гарантировано неплохим тиражом, отменным полиграфическим качеством и достойным переводом С.В. Иванова. Да, первая монография, посвященная ранней истории Шотландии и выпущенная на русском языке массовым тиражом, - не продукт научной деятельности российских ученых или академических институтов. Более того, оригинал этого труда отстоит от времени издания русского перевода более чем на полвека - авторское предисловие Агнес Мак-Кензи датировано августом далекого 1938 года┘
Конечно, кто-то упрекнет издательство в выборе именно этой книги - можно было бы, дескать, предложить российскому читателю и что-нибудь поновее. Да, конечно, можно, и выбор - велик. Однако вспомним о том, что, к примеру, "Краткая история Шотландии" Хьюма Брауна, впервые увидевшая свет в 1908 г., выдержала в течение ХХ века десяток переизданий. Похожее случилось и с книгой Мак-Кензи. Конечно, за последние полвека произошло много изменений в исторической науке. Часть приведенных Мак-Кензи данных ныне по-другому рассматривается историками. В книге используется немало вышедших уже из употребления терминов и концепций. Особенно же устаревшей в современном контексте выглядит первая глава 300-страничной монографии, в которой рассказывается о самой ранней фазе шотландской истории, эпохе, когда, собственно, шотландцев еще и не было. Но, перепрыгнув через десять страниц этой архивной археологии, читатель оказывается в добротно написанной и не утратившей современности истории Шотландии эпохи средневековья.
Мак-Кензи внимательнейшим образом рассматривает источники по истории своей страны, но в ее рассказе Шотландия не становится какой-то маргинальной областью на задворках Европы. События в стране верескового меда видятся в контексте европейской истории. Шотландия принадлежит к западному христианскому миру и, несмотря на свои национальные особенности, столь почитаемые любителями псевдоромантики, является западноевропейской страной - как, скажем, Франция или соседняя Англия. При этом, впрочем, Мак-Кензи не забывает подчеркивать и своеобразие преломления общеевропейских процессов в истории собственно Шотландии.
Впрочем, не только сама история Шотландии в изложении Мак-Кензи заинтересует читателя. Не менее, как кажется, интересен и взгляд автора этой книги на "корни", попытка понять прошлое своей страны так, чтобы объяснить настоящее и будущее. Агнес Мак-Кензи - патриот. Но ее патриотизм - не того сорта, что был удачно назван "последним прибежищем негодяев". Мак-Кензи знает черты национального характера, в том числе и не вызывающие восторга, но не опускается до их ретуши. Она позволяет себе писать о "сочетании упрямства и приспособляемости, которое делает шотландца превосходным колонизатором, великолепным администратором во всех странах, кроме его родной". Этому Мак-Кензи пытается найти историческое обоснование. Поэтому книга не только дает нам достаточно точный и подробный курс истории шотландского средневековья и не только является памятником исторической мысли. Она пытается ответить на вопрос: а почему шотландцы именно такие, каковы они есть на самом деле? Точнее - каковы они были в тридцатых годах двадцатого века. Удалось ли это шотландскому историку? И можно ли вообще ставить подобные вопросы? Читателю будет, о чем подумать.
Санкт-Петербург
