Алексей Комнин Нил Никандров. Григулевич. – М.: Молодая гвардия, 2005, 406 с.
В алфавитных каталогах российских библиотек имя «Григулевич Иосиф Ромуальдович» стоит в авторской строке нескольких десятков карточек: «История инквизиции», «Крест и меч», «Папство: Век ХХ». Не многие знали, что за псевдонимом «И.Лаврецкий», выставленным на обложку первой у нас биографии Че Гевары (1972), скрылся тот же человек. И вплоть до начала 1990-х почти никто не знал, что член-корреспондент АН СССР, доктор исторических наук, заведующий сектором Института этнографии Иосиф Ромуальдович Григулевич – в прошлом один из самых успешных советских разведчиков-нелегалов.
Личное дело Григулевича, хранящееся в архиве Службы внешней разведки, закрыто для посторонних глаз аж до 2038 года. Зато число публикаций о Григулевиче в прессе за последние десять лет достаточно велико, вышла даже одна книга. Так что труд Нила Никандрова в известном смысле есть свод доступных сведений из открытых источников.
Причины сугубой секретности понятны. Иосиф Григулевич (1913–1988), выходец из караимской семьи, проживавшей в Литве, с начала 1930-х годов лично участвовал в ответственнейших операциях, проводившихся под контролем Иностранного отдела ОГПУ СССР, причем ему иногда приходилось действовать по линии и под прикрытием структур Коминтерна. Он был одним из агентов, для внедрения которых за рубежом использовались мотивы политической эмиграции: из Литвы через Францию выехал в Аргентину для «воссоединения семьи». В 1936–1938 гг. он работал в Испании, где занимался политической нейтрализацией анархистов и партии POUM (отколовшейся от троцкизма самостоятельной левой организации). В 1939–1940 гг. находился в США и Мексике, где вместе с Наумом Эйтингоном был одним из главных организаторов операции «Утка» (ликвидация Троцкого). В 1941–1945 гг., находясь в Аргентине в качестве резидента, создал и контролировал агентурную сеть в странах «южного конуса» (Аргентина, Чили, Уругвай), организовал диверсионную группу, занимавшуюся срывом военно-стратегических поставок из Аргентины в «страны оси». После провала группы перебрался в Бразилию, где искусно залегендировался как гражданин Коста-Рики и провел почти два года. С 1949 года, после двухлетнего пребывания в Москве, выехал в Италию, где виртуозно исполнял резидентские обязанности под прикрытием статуса коста-риканского дипломата, представлявшего банановую республику в Италии и Югославии. Отозван из нелегалки в СССР был лишь в самом конце 1953 г., счастливо (в отличие от Эйтингона и Судоплатова) избежал грызни, разборок и внутренних репрессий в советских спецслужбах, остался на свободе и сделал профессиональную научную карьеру в академическом институте.
Как справедливо пишет Никандров, в натуре Иосифа Григулевича выдающиеся способности и интеллект счастливо сочетались с известной долей авантюризма, природным артистизмом и – что отнюдь не странно – с твердыми марксистскими убеждениями в их советском изводе. Такое сочетание вкупе с организационными способностями и личным мужеством и сделало его успешным разведчиком-нелегалом. Эти же качества в «легальный» период биографии Григулевича не позволили ему стать ни «диссидентом внутри разведки», ни догматичным чиновником от науки. Обладая нетипичной для рядового советского человека внутренней свободой и цинично-опытным, лишенным иллюзий взглядом на советские реалии, он никогда не выступал за пределы лояльности, а свою одаренность воплощал прежде всего в рамках научного и литературного труда.
Зная, что условием благополучия и покоя для него и семьи является молчание о прошлом, Григулевич, как человек артистичный, создал личную мифологию – то есть сублимировал запретную правду во множество занимательных баек и россказней, сочиненных по правилам крепкой беллетристики. Эти байки Григ и старик Ромуальдыч (как за глаза звали его студенты МГИМО) рассказывал вполне свободно – знал, что опытный взгляд и слух легко распознает в них типичные «романы для лохов». Но сочинены эти «романы» были так занятно и умело, что долгое время неискушенные и доверчивые слушатели принимали их за правду. К тому же изрядная доля правды в них имелась. Так, например, коста-риканская легенда Григулевича и его двойной дипломатический агреман (советский разведчик – посол второй страны в третьей и четвертой странах) – уникальный случай в истории советских спецслужб. И до, и после такая глубина внедрения в официальные структуры достигалась исключительно вербовкой агентов из числа граждан той страны, где шла операция.
Скромно назвав себя «молодым сотрудником ПГУ», Никандров рассказывает, как в начале 1980-х брал у Григулевича интервью для служебного журнала. Самое примечательное в этом коротком рассказе – ответ Григулевича на вопрос интервьюера: «Что движет разведчиком в его рискованной, часто неблагодарной работе?» – «Разведчиком движут иллюзии, мой друг, прежде всего – иллюзии┘»
Старый разведчик был прав. Реальные истории агентов-нелегалов, закрученные куда хлеще вымышленных детективных сюжетов, были возможны разве что в эпоху господства левых и правых идеологических иллюзий. А в наши дни никакие «внедренные агенты влияния», кознями которых бредят престарелые ветераны-коммунисты, не смогут сделать то, на что способны средства массовой информации, мобильные телефоны и интернет.
