Владимир Дмитренко Эрнст Юнгер. Годы оккупации (апрель 1945 – декабрь 1948). – СПб.: Владимир Даль, 2007, 365 с.
Для того чтобы рассказать о такой незаурядной личности, как Эрнст Юнгер, придется заняться своего рода идеологическим и историческим ревизионизмом. Юнгер неотделим от чрезвычайно широкого правого движения довоенной Европы. Этот всплеск правой мысли породил не только чудовищные преступления фанатика Гитлера, но попутно массу занятных явлений, огульно преданных анафеме после денацификации – своего рода идеологической зачистки любой мысли, мало-мальски противоречащей либерализму с правой точки зрения. Диапазон довоенных правых простирался от предельно честных национальных лидеров (румын Корнелиу Кодряну) до полусумасшедших и чрезвычайно обаятельных ариософов, связывавших национальное возрождение с удивительными мистическими и паранаучными теориями. Где-то в этой среде зародилась и «консервативная революция», участником которой был Эрнст Юнгер, – самая отчаянная и смелая политическая философия того времени. Ее можно описать как синтез правой политики и левой экономики: нечто неслыханное в той немецкой реальности, где вся борьба разворачивалась между правыми и левыми. Консервативная революция включала в себя и ориентацию на традиционные духовные ценности, идеализацию континентальной Империи, геополитический подход, критику буржуазного общества, социалистические ценности: в общем, тотальное отрицание англосаксонского либерализма.
Одним из пунктов консервативных революционеров была и героизация милитаризма, возвышение принципа войны. Юнгер, солдат, эстет и философ, безусловно, романтизировал войну как трансцендентальную возможность вырваться из оков буржуазного общества, приведшего Европу к безусловному кризису, осознаваемому в то время всеми: от крайне левых дадаистов до правого пессимиста Шпенглера. Выходом из этого кризиса, по мнению консервативных революционеров, будет обращение к предельно традиционным ценностям: то есть революционный бросок даже не во «вчера», как у обычных консерваторов, а в ослепительное «позавчера». Юнгер является и автором термина «тотальная мобилизация», под которым подразумевается предельное героическое напряжение сил всего народа в едином порыве, возможное даже в мирное время.
После прихода к власти Гитлера Юнгер занял крайне неблагодарную позицию «правого антифашиста»: он видел в его популизме, узколобом расизме, материализме и русофобии полное извращение всех принципов и идеалов «консервативной революции». Мы не будем сейчас выяснять, насколько сами консервативные революционеры ответственны за появление на свет такого урода, как гитлеризм, обратим только внимание, что собственно гитлеризм, по сути, противоположен тому, что стояло у истоков национального возрождения Германии.
Изданные дневники (которые, кстати, Юнгер вел всю жизнь, они составили половину его 16-томного собрания сочинений) можно разделить на две составляющие. Прежде всего они интересны опытом полного поражения, разгрома собственной страны. Опыт этот переживает настоящий патриот своей страны, в нем видны тихая тоска и печаль за страдания и судьбу собственного народа.
Юнгер, безусловно, философ со стопроцентно поэтическим, но от этого и крайне метким мышлением. Приметы технического прогресса или, как он его метафорически называет, «эры Титанов» он легко сопоставляет с традиционными представлениями о природе и устройстве мира с историческими экскурсами и находками. Наконец, не стоит забывать о том, что Юнгера называют немецким Флобером: его размышления о природе, о жизни, о сиюминутных бытовых деталях одухотворены бесподобным стилем письма. Здесь прячется настоящее сокровище данного издания. В цветении ракитника, в жизни сельских тружеников, в поведении оккупантов и разных военных курьезах он прозревает глубочайшие нюансы и тонкие оттенки смысла. Одним изящным жестом мысли он поднимает повседневность до уровня высшего искусства. В мастерстве стиля Юнгеру, пожалуй, не было равных во всем XX веке, и в этом же постоянном насыщении окружающего самыми неожиданными мыслями и видением есть его личная «консервативная революция» против кризиса современного мира.
