Пат, мат, перемат

Альфред Жарри. Убю король и другие произведения: Пьесы, романы, эссе / Сост., ред., и послесл. Г.Косикова; Коммент. С.Дубина. - М.: Б.С.Г.-Пресс, 2002, 603 с.

А вы заметили? Нет, вы заметили, как это произошло?! Когда? Клоуны выходят на манеж без грима, они больше не клеят парики и не надевают носы на резиночке. Смотрят на нас и, черт возьми, смеются прямо в зал. Бред какой-то. Обман и издевательство. Блеф. Верните деньги! А вот в театре зато актеры как клоуны. Только злые клоуны. В театре - бардак, кабак и надругательство над святым искусством, да. Живого актера вообще можно куклой заменить. Марионеткой. Вас никто не хочет развлекать. И не будет. А вот если вам еще и декораций подавай - то садитесь-ка вы на велосипед и крутите педали отсюда. Крутите-крутите! Тут от всех шекспировых трагедий, от мольеровых комедий, от стриндберговых-ибсеновых-уайльдовых экзерсисов если что и осталось - нещадный треск оплеух остался. Вам мало? Тогда вот ваш велосипед, мсье. "Бывают такие исторические моменты, когда старые канализационные трубы взрываются и выплескивают наружу все свое содержимое" - это сам Альфред Жарри и говорил.

Ну, если вам это нравится, если вам это даже нравится, если вы не просто согласны все это терпеть, а вы удовольствие хотите от этого получить, тогда да, тогда оставайтесь, мсье.

Только первый совет, мсье: побольше думайте о своей мошне, уберите хлеб из овина, потому что он подожжет овин. Кто? Не шварцевский же король из "Обыкновенного чуда", как вы могли подумать, а его дядя по материнской линии, или еще по какой линии но тот самый деспот, душегубец, короче, тот, от кого вся эта династия и пошла - король Убю. Он же папаша Убю. Любимое детище Альфреда Жарри. Вы как раз рецензию на эту книгу читаете. После того, как папаша Убю подожжет овин, займет дом и отберет все деньги, хозяина он посадит на кол. Это будет смешно, как у Рабле, по-бахтински, ага, до колик материально-телесного низа. "Я ненавижу этот театр, потому что там все - неправда. Все - какой-то поэтический, литературный онанизм, потому что все - фальшь, фальшь, фальшь". Жарри написал "Короля Убю" в 14 лет; когда пьесу поставили на театре "Эвр", премьеру пришлось прервать из-за возмущения публики. Любая шутка всегда агрессивна, это игра, но она обязательно направлена "против". Вы еще здесь, мсье?

Второй совет: говорите все, что приходит в голову, не задумываясь, по-настоящему свободный человек может позволить себе роскошь называть вещи своими именами. Вот зачем в пьесе "Убю закованный" есть восхитительная ремарка: "Входят трое свободных людей и их капрал". "Мне же хотелось, чтобы сцена, едва взметнется занавес, предстала для зрителей этаким зеркалом из сказок г-жи Лепренс де Бомон, в котором зло видится то с бычьими рогами, то с чешуей дракона, согласно тяжести поступков; неудивительно, что публика оторопела при виде своего отвратительного двойника┘" ("О чем думаешь в театре"). Вас предупредили, мсье: развлекать никто не будет.

Третий совет: никогда, мсье, никогда не забывайте о теле. Бог с ней, с душой, мсье. "Именно тело служит для поддержания одежд, а вместе с ними и карманов". Жарри ассоциировал себя со своим персонажем Фаустроллем, которому это замечание принадлежит.

Дадаисты, сюрреалисты и абсурдисты почитали Жарри своим учителем - страшно подумать, что бы Жарри на это сказал. Догадка: то слово, с которого начинается и которым заканчивается "Король Убю". В переводе Натальи Мавлевич - "срынь". Условность, термин. "Дерьмо" было бы сценичнее. И ближе к оригиналу. "Вот пример такой условности: рука описывает эллипс вокруг лица, мим целует ее как символ красоты - и это должно обозначать любовь. А вот пример жеста универсального: марионетка выражает свое изумление, резко отшатнувшись и что есть силы ударяясь головой о стену" ("О бесполезности театрального в театре").

Всем больно, мсье, всем страшно, у всех огромная пробоина в башке, а в душе, мсье, - потемки, вы правы, в душе у всех у нас просто черная дыра. И все хотят, чтобы кто-то заполнил эту дыру. Или заштопал ее через край. Но, знаете ли, за гнилыми нитками, пожалуйста, в другой театр. Единственные указатели, которые светятся в черном зале после того, как занавес поднят, - это надписи "Выход".