Анастасия Сдвижкова Милорад Павич. Кровать для троих. - СПб.: Азбука-классика, 2003, 288 с.
Род Павичей появился в истории сербской литературы еще в XVIII веке - в 1768 году в Будиме Эмерик Павич опубликовал книгу стихотворений, написанных десятистопным размером народного эпоса. А родной дядя Милорада Павича Николо Павич был известным писателем середины ХХ века.
Самому Милораду Павичу популярность принесли мужская и женская версии "Хазарского словаря", опубликованные в 1984-м, хотя писать рассказы он начал еще в школьные годы в 40-х годах. Сейчас книги Павича переведены на восемьдесят языков и принесли своему автору, специалисту по сербскому барокко и поэзии символизма, члену Сербской академии наук и искусств, члену Европейского совета по культуре и международного редакционного совета журнала "Иностранная литература", номинанту Нобелевской премии, долгожданную известность.
В "Кровать для троих" вошли три пьесы - давшая название сборнику "Кровать для троих", "Стеклянная улитка", "Вечность и еще один день" - и восемь рассказов.
Для Павича текст - нечто вроде мирового разума, единое полотно, из которого он рукой профессионального портного вырезает стильный пиджак. Постоянно не дает покоя мысль, будто автор придает минимальное значение сюжету, а все его внимание приковано к причудливой форме, в которой он, сюжет, воплотится. Павич играет с читателем, предлагает ему решить вместе с автором головоломку - придумать историю. Он вырезал рукава для пиджака, а теперь наше дело их пришить. Мы можем поставить их на место карманов, а затем отпороть и подбить ими полы┘ Мы пытаемся найти единственно верное решение, сложить мозаику┘ Но Павич наблюдает реакцию "подопечных" или, если хотите, подмастерьев. Он как бы говорит - ищите, и вы найдете привычный для вас выход, но на самом деле перед читателем много вариантов решения, и каждый правильный.
Это-то и сбивает с толку больше всего. Воспитанные на Пушкине, Чехове и даже футуристе Маяковском, читатели привыкли к классическому построению пьесы: завязка - кульминация - развязка. Павич предлагает несколько вариантов первого, второго и третьего, прямо как в ресторане, дело за малым - сделать выбор. Кстати сказать, пьеса "Вечность и еще один день" построена по принципу меню - "меню для театрального ужина". Читатель (или зритель, если пьеса будет поставлена в театре) может сам выбрать из трех предложенных вариантов закуски завязку и десерт - развязку. Основное блюдо - кульминация, как и положено, подается для всех одно.
Другой вариант вовлечения зрителя в творческий процесс используется в пьесе "Кровать для троих". Павич предлагает разделить всю публику, которая придет на постановку, на две части - мужскую и женскую. При этом физиологический пол не имеет никакого значения. На выбор между мужским и женским билетом должно влиять только внутреннее самоопределение. Сюжет пьесы: история самого первого любовного треугольника - Адама, Евы и Лилит (первой жены первого мужчины). Но это не история библейских персонажей, это рассказ о современных мужчинах, пьющих виски, и о современных женщинах, пахнущих ароматом Issey Miyake.
Герои ищут любовь, читатели ищут правильное решение головоломки, пытаясь подогнать Павича под уже существующие стандарты, автор ищет себя и способ самовыражения. И в этом вечном поиске смысл.
