Таймаз Перевозский
Александр Пушкин. Конек-Горбунок: Русская сказка/ Вступ. ст. и подготовка текста Владимира Козаровецкого. – М.: Праксис, 2009. – 128 с.
Похоже, Пушкин никогда не перестанет удивлять. Уж, казалось бы, мы все про него знаем – и про стихи и прозу, и про женщин и друзей, про дуэль и смерть. Цитаты из него – у всех на языке и обшучиваются на все лады. И вот на тебе – новость! Оказывается «Конек-Горбунок» – пушкинская сказка! Оказывается, это он сам так пошутил – на века: взял да и спрятался под псевдонимом «Ершов».
Вероятно, сказка – и в самом деле пушкинская, и в детстве мы, наверно, и не удивились бы, если бы нам об этом сказали. Но с годами мы так привыкли к сочетанию «П.Ершов. Конек-Горбунок», что при первом взгляде на только что изданную книжку глаз даже и не замечает ничего нового. А ведь это и в самом деле удивительно – увидеть на обложке книги такое непривычное сочетание: «Александр Пушкин. Конек-Горбунок».
Да, конечно, аргументы Александра Лациса и Владимира Козаровецкого, которые последний приводит в своем предисловии, впечатляют. На них и возразить-то практически нечего; просто мы раньше многого не знали и на многое не обращали внимания. Например, не знали, что Ершов должен был бы написать сказку в 18 лет, чтобы опубликовать ее в 19, – а даже Пушкину в 18 лет такие стихи и не снились. Не знали, что до этого Ершов стихов и вообще не писал, а все, что он написал, кроме сказки, никуда не годится. Просто мы Ершова не читали. Мы не знали, что он постоянно нуждался, и даже бедствовал, хотя сказка издавалась. Не знали, что есть две редакции сказки и что во второй, поздней, – куча исправлений. Не замечали ляпов, которые привнес в сказку Ершов своими исправлениями.
Конечно, теперь, когда нам предложили посмотреть на сказку с этой точки зрения, становится понятно, что Пушкин и в самом деле не мог ее опубликовать под своим именем по цензурным соображениям. Как сказано в эпиграфе к предисловию, «когда двое говорят одно и то же, это далеко не одно и то же».
Сказка в восстановленном виде действительно выиграла. И причины, по которым Пушкин скрылся за псевдонимом, – правдоподобны и убедительны. И все-таки эта новость ошарашивает. Это ведь не просто «принять к сведению». Это надо принять тот факт, что Пушкин для нас не окончателен. И его портрет на самом деле не завершен. Потому что мы не представляли себе, что Пушкин на такое способен, и теперь мы не знаем, чего от него ждать. Ведь из предисловия к сказке следует, что это не единственная пушкинская мистификация и что надо ждать и следующих открытий.
 От кобылы жди неожиданности Николай Сверчков. В конюшне. Приморская краевая картинная галерея, Владивосток |
Отдаю должное смелости Козаровецкого, издавшего сказку в восстановленном им первоначальном, подлинно авторском варианте. Надеюсь только, что он проявил необходимую интуицию и в спорных местах не ошибался. Все же хотелось бы увидеть подробное обоснование такого отбора. В остальном (в том числе и в оформлении), как мне кажется, эта небольшая книжечка заслуживает всеобщего интереса.
P.S. На всякий случай напоминаем, что редакция не всегда разделяет точку зрения автора.
