0
1977
Газета Проза, периодика Интернет-версия

17.01.2013 00:00:00

Роман о возможности любви

Тэги: ерофеев, акимуды


ерофеев, акимуды

Виктор Ерофеев. Акимуды.
– М.: РИПОЛ-классик, 2012. – 496 с.

Роман Виктора Ерофеева «Акимуды» не та книга, что станет сенсацией. В нем нет и толики желания уловить некую читательскую волну, заигрывание с аудиторией и попытки показать читателю тропки для понимания замысла. Наоборот, роман сложен и многоречив, но не в традициях премиальной литературы, без словесного начетничества и стилистического жеманства, а потому что сложна сама жизнь, сложны все без исключения людские судьбы.

Предполагаю, что это произведение поклонники Ерофеева ждали с некоторой боязнью. Слухи о том, что писатель последние четыре года посвятил работе над крупной формой, витали не только в близком окружении, но просачивались и в просвещенные читательские круги. Звучит то ли как беззлобная брань, то ли как некое кодовое слово. И то и другое, кстати, справедливо, но, естественно, этими двумя смыслами текст не исчерпывается. Пересказывать содержание такого большого произведения – довольно унылое занятие, тем более когда сам сюжет то захватывает читателя, то вдруг прячется под смысловыми толщами, обретая статус подтекста и отдавая художественное первенство абстрактно-трагическим размышлениям о сути бытия, мира, любви. Скажу лишь, что в основе фабулы восстание мертвецов. Да, именно так. Самое настоящее. Волей авторского замысла Акимуды – это страна мертвых, существующая среди нормальных, живых стран и имеющая в России свое посольство. Оно – своеобразный штаб по организации мятежа мертвецов, который осуществляется во всем своем кровавом революционном бесчинстве. От этой сюжетной парадигмы и отталкивается вся конструкция романа.

Композиционно произведение построено, с одной стороны, кларистично, с другой – сложно. Напряжение в нем не накапливается постепенно, оно с первых страниц высоко и заставляет следить за всем происходящим крайне пристально. Это связано с архитектурой романа. Если применить геометрическое сравнение, то текст конструируется автором из неких мировоззренческих кубиков, созданных из разного материала. На них нанесены совершенно непохожие и взаимно не подходящие рисунки. Сначала Виктор Ерофеев разложил их за условным рабочим столом и долго и медитативно в них вглядывался, пока во взгляде не смешались все формы и тона, и в этом угасающем мареве он увидел свою раннюю и позднюю жизнь, жизнь близких и дальних, жизнь друзей и антагонистов. Так в основание еще неведомой текстовой башни ложился первый фрагмент, потом второй, затем они менялись местами, дальше в ход шли новые комбинации, и так до последнего слова. Особенность «Акимуд» в том, что итоговая эмоциональная картина достигается за счет сочетания дисгармоничных компонентов, и чем этих взаимоисключающих составляющих больше, тем интереснее чтение.


Ерофеев бросил Москву в объятия смерти.
Ханс Бальдунг. Смерть и дева. 1517. Публичное художественное собрание, Базель.

Виктор Ерофеев – писатель, в основе творческого метода которого лежит полное неприятие любых условностей. Для него не существует литературных табу. У него зима может за день перейти в лето, а герой или героиня поведенчески размножиться и в новых ипостасях совершить противоположные их сути поступки. Его противостояние канону происходит вовсе не из-за авангардистского посыла сбросить как можно больше всего с парохода современности, а из твердого желания создать свои правила, и даже если их никто не примет, вдоволь поиграть по ним самому. В «Акимудах» нарушены почти все великие романные завещания: нет традиционной завязки, развития и финала, нет внутренних монологов героев, некоторые персонажи без вести пропадают на страницах, а потом на огромном текстовом расстоянии вдруг мелькнут как будто без всякого умысла и сюжетной роли. Более того, иногда складывается ощущение, что не все концы увязаны и не все швы прошиты в нужных местах. И в то же самое время при прочтении не закрадывается и тени сомнения, что написать сейчас большой роман можно только так, говоря с читателем свободно, исподволь меняя его представление о том, что правильно, а что нет. Знающие, как правильно, обыкновенно становятся тиранами (от домашних до цивилизационных), сомневающиеся или стирают себя в пыль, или начинают эксперименты с художественным словом.

Отдельно хотелось бы отметить язык произведения. Он так точен, что иногда не позволяет говорить о стиле. Ведь стиль – это нечто, организующее слова извне, а Ерофеев живет внутри своих слов.

«Акимуды» – роман живой, дышащий, пульсирующий. Уверен, о нем будет много противоречивых мнений. Кто-то станет позиционировать его как роман-пародию, кто-то назовет книгой ужасов, я же считаю, что эта книга о возможности любви. Любви, в которой есть все, и она больше жизни и смерти.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Исполнение законов за решеткой зависит от тюремной инструкции

Исполнение законов за решеткой зависит от тюремной инструкции

Екатерина Трифонова

Заключенных будут по возможности отпускать на волю для платного лечения

0
630
Россия стала главным инвестиционным донором Евразийского экономического союза

Россия стала главным инвестиционным донором Евразийского экономического союза

Ольга Соловьева

Санкционное давление Запада изменило направление капвложений в ближнем зарубежье

0
746
Перед выборами коммунисты вспоминают об опыте большевиков

Перед выборами коммунисты вспоминают об опыте большевиков

Дарья Гармоненко

Партия интернационалистов разыгрывает этническую карту в ряде протестных регионов

0
638
Россия вписалась в глобальную тенденцию дефицита учителей

Россия вписалась в глобальную тенденцию дефицита учителей

Анастасия Башкатова

Цифровизация парадоксальным образом увеличила нагрузку на педагогов

0
719

Другие новости