Корабль с вискарем и порохом

Маршрут неизвестен, и команда все время меняется. Питер ван дер Хейден. Корабль дураков. 1559. Музей Бойманса – ван Бёнингена (Роттердам)

«Маршрут неизвестен» – похоже на Россию. «Воруют» – похоже на нас, но где теперь не воруют? «Команда все время меняется» – нет, это точно не у нас. «Работают только немцы» – становится теплее. «Корабль разбитый, еще с Первой мировой войны, набитый порохом, портвейном и вискарем» – точно не у нас. Конечно – это Европа, объединенная. И ошалелая от наплыва африканцев. Русский художник на этом корабле в амстердамском порту, в котором исчезнуть нет никаких проблем – никто и не вспомнит, – вызван сюда писать картины. Такова – в двух словах – обстановка в новой книге Максима Кантора «Азарт». Разумеется, «Азарт» – название корабля.

Кантор называет это романом, и это очень похоже на роман: там есть интрига, завязка-развязка, герои, у них есть имена, характеры, судеб, правда, нет, только у главного героя-художника, в общем, все, что положено – папа, детство, воспоминания. Но это, конечно, не роман. Не роман в привычном понимании жанра. Притча? Аллегория? Тоже не похоже. Утопия? Наверное, это ближе, но все ж и это определение не совсем подходит.

Максим Кантор – один из немногих современных авторов, пишущих по-русски, который целиком поглощен не любовью Паши к Даше, не историей Гражданской войны, Соловками или иным сюжетом из прошлого. Его интересует только глобальный сюжет – сюжет целого мира. И поэтому новая книга писателя и известного художника только об этом одном – что будет, как будет и чем сердце успокоится?

Классическая утопия Томаса Мора или Кампанеллы – это некий социальный проект, призванный нарисовать некое будущее, сформулировать идеал. Как прийти к нему – не задача утописта, главное – дать увидеть современнику сладость той жизни, где все противостояния человека и государства, человека и общества улажены, где жизнь – рай; справедливость, честность правят и судят, где некрасивому дают красивую, чтобы со временем выровнялось и такое природное неравенство. Мы всем этим сыты по горло! История России за 100 лет не дает нам ни малейшей возможности обольщаться: «Всякая утопия непременно кончается тем, что дураки таскают мешки, а умники их погоняют», – поддерживает такое мнение и автор «Азарта».

Максим Кантор. Азарт – М.: АСТ, 2017. – 320 с.

То, о чем пишет Максим Кантор, теперь переместилось в политологические книги, в заседания международных и местных круглых столов с абсолютно острыми углами. Демократия – не демократия, глобализация или национальное государство? «Умрем за суверенитет!» – должны теперь кричать солдаты, идущие на штурм. А в противоположном окопе вставать в атаку будут со словами: «Без виз! Умрем за равенство полов и свободный гендер»! Но кричать – пожалуйста, охотников много, а умирать уже не хочется никому. Во всех окопах энтузиазма нет. Обо всем этом на канторовском корабле «Азарт» говорят беглый актер с Таганки, готовый заучивать любые роли; высокомерный англичанин, оксфордский профессор в желтых ботинках; итальянец, готовый отпилить и продать с распадающегося на части корабля все, что можно; молчаливый, но деятельный голландец Август – иезуит с русской женой и двумя детьми; француженка Присцилла, не чуждая искусства и любви, без комплексов и обещаний; толстый сербский поэт, собирающий толпы поклонников, Боян Цветкович и другие. Все хотят плыть, чинят и ломают корабль одновременно, спорят, меняясь местами – то левые, то правые, – в приступе превосходства готовы всех утопить, взорвать вместе с беженцами, приходящими в порт.

Какая идея из тех, что предложена сегодня на рынке идей, стоит смерти? Вот главная тема книги. Ответ известен. Уверенный ответ обывателя – никакая. Но сильные мира готовы подыскать идейку со вкусом послаще, с оберткой попривлекательней, но выбор ограничен: «новых поступлений давно не было, не завозили». Умереть за перемещение пограничного столба, за столб? Это всегда прокатывало, но сегодня было бы смешно и на похоронах.

Кантор, конечно, как всегда, безупречно образован и дает много всяких отсылок к истории и философии, к искусству, книга читается с интересом, но сделана не для того, чтобы соглашаться с автором, а для того, чтобы с ним спорить. Судьба Европы – это то, что не может не волновать сегодня. Европа, конечно, переживала и не такое – из нее выросла вся нынешняя цивилизация. Это не ремонт, не пожар у дальнего соседа. Если нас что-то и отделяет, то скорее ширма, картонная перегородка. Судьба общих христианских корней, просвещения, свободы и равенства – злорадство тут неуместно и оскорбительно. «Европа, – уверен автор – и я с ним тут согласен, – осветит путь другим». Да, есть проблемы – это не могут не понять разумные люди. У нас общие идеи, музеи, искусство, слова, мы все забылись в собственном самодовольстве, мы недостойные потомки великих, мы питаемся их смыслами, и все так рядом, что потирать руки и отгораживаться нет ни оснований, ни практического смысла. Это – бесспорно. А со всем остальным можно…

Роман, или утопия, или политический трактат, или приключение, или комедия масок, или… – можно выбирать жанр, если это нужно, – дает возможность задуматься о нашем будущем, по-любому общим. Как литература, как чтение он интересен и даже легок, хотя груз переполняющих его идей непрост и даже откровенно тяжел.

И, возможно, корабль поплывет… и мы даже узнаем – куда!