Владимир Сорокин. De feminis: сборник короткой прозы.– М.: АСТ: CORPUS, 2022. – 256 с. |
– Да, да, да…» («Вакцина Моник»)
О чем бы (и как бы) ни писал Сорокин – он пишет о русской реальности, иначе говоря – русской народной галлюцинации:
«На Манежной ждал матово-серый хаммер Виктории. Грузный, камуфляжно-оружейный Петр неторопливо вылез, распахнул заднюю дверцу, подсадил.
– Домой, Петруша. – Виктория приказала, закуривая.
Джип поехал.
Джип ехал по Тверской зигзагами, объезжая огромные сугробы неубираемого снега. Вдруг затормозил резко. Женщины вперед мотнулись. Петр передернул автомата затвор: впереди возник оборвыш-малолетка с обрезом двустволки. Дуплет. Картечь хлестнула по бронированному лобовому стеклу хаммера. Тут же из грязно-мусорного Камергерского метнулись к джипу другие – с топорами, бензопилой, дубинами, крюками. Толстое боковое стекло вниз поехало.
– Петя, не убивай зря. – Виктория напутствовала.
Очередь. Другая.
Малолетка метнулся за сугроб. Один из нападавших упал. Другие залегли в снежном месиве.
Джип тронулся.
И вскоре впереди мощные Рублевские Врата воздвиглись символом благополучия и безопасности. Дальше начинался совсем другой ландшафт: чистое шоссе, мирные дома с целыми окнами, магазины, школы, аптеки, хорошо одетые люди, патрули рублевских гвардейцев в красивых белых куртках, с белыми автоматами, рощи сосновые. В ларьках рождественских торговали сладостями, жареными каштанами и миндалем. Разодетая детвора лупилась в снежки. Семейные охранники снежных баб лепили». («Золотое XXX»)
В 2009 году Владимир Сорокин в интервью Сергею Шаповалу признался: «У каждого более или менее известного писателя бывает в жизни такой период, когда его литература неожиданно попадает в какой-нибудь общественный узел. Меня радует то, что я пишу довольно разные книги, соответствующие разным периодам литературной жизни. Книги – это тоже своеобразные волны, которые на время поднимаются и затихают». Или, как писали Евгений Лесин и Андрей Щербак-Жуков в рецензии на книгу Виктора Пелевина «KGBT+» в «НГ-EL» от 13.10.22: «Трагедия в том, что мы – и уже довольно давно – живем не в мире Пелевина, а в мире Владимира Сорокина».
комментарии(0)