Усота, хвостота и когтота

Уже история: председатель Клуба метафизического реализма Сергей Сибирцев и покинувший нас Юрий Мамлеев. Фото Наталии Макеевой

В нынешнем декабре отмечает свое 20-летие Клуб метафизического реализма Центрального дома литераторов. Поздравляя с этим юбилеем всех мастеров, подмастерьев и любителей русского слова, так или иначе причастных к появлению и бытию данного феномена отечественной литературы и культуры, считаю необходимым отметить его проверенную временем тройственную синтетичность и даже соборность… Клуб. Метафизического. Реализма. Причем начать поздравление хочется с последнего по месту в строке, но далеко не последнего по значению элемента в этом имени.

Реализм. Вся русская литература реалистична, даже в своих мечтах, вымыслах, «вмыслах» и сказках. Таковы ее корни, ствол, крона и плоды, образно описанные еще Пушкиным в зачине «Руслана и Людмилы»: «У Лукоморья дуб зеленый…» Вне и без постоянного языкового обращения к реальности литература ни зеленеть, ни расти не может, она становится сухим деревом – может быть, по-прежнему великим, но уже не живым, не шумящим своей листвой, не приносящим каждый год новых плодов.

Метафизический. Реализм не равен натурализму. Реальность объемнее действительности. Некие потенциальные силы могут не действовать здесь и сейчас, или даже нигде и никогда, но это не значит, что их не существует. Это «Златая цепь на дубе том», дотянуться до которой, чтобы осязать словом, и даже увидеть ее дается далеко не каждому. И его локализация в Лукоморье – метафизична. Это, во всяком случае, не «садок вышнэвый коло хаты». «Метафизика» – не просто «то, что после физики», то есть природы, натуры, но то, что вокруг нее во всех возможных измерениях, и «златая цепь на дубе том» вся покрыта «изморосью потустороннего», как однажды выразился бессменный председатель Клуба метафизического реализма Сергей Сибирцев. Потому что одним своим концом уходит в космические бездны, а вторым – в бездны человеческого сознания.

И наконец, собственно Клуб: то самое «И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом» – ходит, что важно, сам по себе, как положено этому древнему и священному животному: не «на цепи», а «по цепи». Что и объединяет под вечнозеленой кроной клуба авторов самых разных взглядов и расцветок, самой разной усоты, хвостоты и когтоты. Вплоть до аватар более чем метафизичных кота Шредингера и Чеширского кота, придуманных как раз учеными. И до Патриарших прудов с булгаковским котом Бегемотом от ЦДЛ с Клубом метафизического реализма тоже не так далеко – практически рукой подать. Не любой, а кого надо рукой. Так что субъект клубного реалиста-метафизика – можно сказать, образ собирательный и не только писательский.

Собрания-сборы этого образа проходят почти в ежемесячном режиме, каждый раз – с новым и чаще всего неожиданным для его участников результатом. «Идет направо – песнь заводит, / Налево – сказку говорит». Без какого-то деления на «правых» и «левых», «патриотов» и «либералов», «прогрессистов» и «консерваторов», «славянофилов» и «западников» etc. Кстати, начатый более полутора веков назад, после Крымской войны и отмены крепостного права, спор о том, по какому историческому пути должна пойти Россия: по пути «передовых» европейских стран, признав свою ущербность, отсталость и слабость, или же пытаться найти свой собственный, особый путь в будущее, пусть и не сводимый к известной уваровской формуле «Православие. Самодержавие. Народность», – в разных вариантах продолжается и поныне.

В Клубе метафизического реализма – не на уровне дуэли, не диспута под зорким взглядом инквизиторов, даже не дискуссии с наличием только двух точек зрения: своей и неправильной, – а непрерывного, содержательного диалога, в котором происходит процесс приближения к истине, уточнения границ должного и недолжного, допустимого и недопустимого. И эта клубная жизнь, разумеется, не ограничивается только стенами Центрального дома литераторов – ее участники не зарекаются от общения между собой и за его пределами. «Там чудеса: там леший бродит, / Русалка на ветвях сидит».

И далее: «Там на неведомых (метафизических) дорожках / Следы невиданных (метафизических) зверей», которые далеко не все и всегда миролюбивы, как в прозе лауреата премии «НГ» «Нонконформизм-судьба» за 2014 год Юрия Мамлеева или Анатолия Кима, или – еще глубже – известны в традиции христианского монашества: «От мысленного волка звероуловлен буду» (Св. Иоанн Златоуст).

«Избушка там на курьих ножках / Стоит без окон, без дверей». Поздравляя с юбилеем эту избушку, ее хозяев и гостей, желая, чтобы к ней и впредь (впрочем, это уже «Памятник») не зарастала народная тропа, можно продолжать вспоминать пушкинские строки и дальше: «Там лес и дол видений (метафизических) полны», – и дальше, и дальше, до слов: «Там русский дух… там Русью пахнет!». Мы более-менее знаем и помним, какие облики, порой, казалось бы, несовместимые между собой и отрицающие друг друга, принимала наша Русь на протяжении своей истории. Некоторые из этих обликов могут быть нам по нраву, некоторые – вызывать неприятие и даже отторжение. Но никто из нас не знает, насколько неузнаваемой для нас она предстанет в будущем. Но и там русский дух не даст нам обмануться, принимая чужое за свое, а свое – за чужое, чтобы мы всегда могли повторить за Пушкиным: «И там я был, и мед я пил; / У моря видел дуб зеленый; / Под ним сидел, и кот ученый / Свои мне сказки говорил».