0
5587
Газета IN MEMORIAM Интернет-версия

27.02.2023 17:21:00

На смерть Глеба Павловского

Он мог быть политическим оппонентом, но никогда врагом

Вячеслав Игрунов

Об авторе: Вячеслав Владимирович Игрунов – депутат Госдумы I–III созывов от партии «Яблоко».

Тэги: глеб павловский, некролог, деятельность, воспоминания


глеб павловский, некролог, деятельность, воспоминания Глеб Олегович Павловский (1951–2023)

Глеб Павловский, человек, несомненно оказавший влияние на рисунок политического развития России, умер. Историки будут анализировать его жизнь, потому что, прочитанная, она многое скажет о состоянии общества, в котором мы жили и все еще живем, будут находить в ней и светлые, и темные стороны, расшифровывая смысл сделанного. Журналисты и коллеги будут писать о нем как о крупном политологе и политтехнологе – свидетельств его деятельности достаточно и для дежурных текстов, и для глубоких размышлений.

Я не буду говорить об этом. Больше полувека назад я привел Глеба в политическую жизнь, затем ввел его в диссидентское движение, а в середине 80-х он открыл мне двери в публицистику, определившую мои возможности до сего дня. Не мне, тесно связанному с ним судьбой и интеллектуальными спорами, писать об этом – он для меня не политик, не политолог, не политтехнолог. Он для меня близкий человек, с которым меня связывают теплые и драматические отношения, самый важный собеседник в трудные и напряженные времена, он – неотъемлемая часть жизни, и оборачиваясь назад, я нахожу его рядом и в 70-е, и в 80-е, и в 90-е годы.

Мы были с ним товарищами, находившими много общего в своем видении отдаленного будущего, но раз от разу обнаруживавшими друг в друге оппонента и даже противника. Хотя никогда не врага, даже тогда, когда он истово служил власти, а я пытался противостоять ей.

Глеб оказался спутником в тяжелой дороге, где даже враги подают друг другу руку, чтобы уберечься от падения в пропасть, от гибели в бесплодной пустыне или горящем доме. И он был хорошим товарищем, я должен признать это, хотя в жизни он слышал от меня много упреков. И почти только их. Я каюсь, что говорил ему мало добрых слов, слов, которые он заслужил. Он же всегда помнил обо мне, находя возможность отправлять даже из ссылки книги, в которых я нуждался, пребывая в отдалении от центра интеллектуального водоворота. Когда его стараниями я покинул родной город, Одессу, но не мог найти пристанища в Москве, он приютил меня у себя дома, выделив комнатку в маленькой двухкомнатной квартире.

Он помог найти мне достойную работу в издании «Век ХХ и мир», которой я безобразно манкировал, ударившись в общественную жизнь, а потому не имел средств к существованию и он подкармливал меня и ссужал деньгами, хотя ему непросто было сводить концы с концами. С тех времен я ему должен так и не возвращенные 120 руб. – немалые деньги для 80-х. А я никогда, никогда не мог ответить ему достойно – и мне придется возвращать долг теперь, если я смогу справиться с этой задачей.

В молодости у меня было много сомнений в Глебе, но многие из них оказались пустыми: он служил центром притяжения для многих людей, и он помнил и заботился о тех, с кем его сводила жизнь. Он мог приобрести квартиру беспомощному, он мог регулярно отправлять деньги бедствующему, с которым его связывал только эпизод в биографии, он одарял гостинцами и сувенирами друзей, которым эти свидетельства приязни украшали жизнь. И никогда не делал добрых поступков напоказ.

Со временем он стал настоящим христианином, и заповедь делать добро так, чтобы твоя левая рука не знала, что делает правая, была не выученным уроком, а естественным состоянием души. И многие любили его. Он удивительно умел располагать людей к себе, и они часто прощали ему провинности, которые немыслимо простить другим. Я сам неоднократно рвал с ним отношения, но он упорно восстанавливал их, и мы шли дальше рука об руку к новым ссорам, но и к новым достижениям. Нам никогда не удавалось делать общее дело, мы всегда цепляли друг друга углами, но не теряли человеческой дружбы. И кажется мне, остаток дороги я тоже пройду с ним, обращаясь и обращаясь к нашему общему прошлому. 


Читайте также


Комета, вихрь, ураган. Неправильные шахматы Михаила Таля

Комета, вихрь, ураган. Неправильные шахматы Михаила Таля

Геннадий Гутман

0
4002
Каким был американский Орбан

Каким был американский Орбан

Александр Братерский

В США умер продававший "Ладу" в Европе бизнесмен

0
7048
Закрыть глаза и смотреть. Нам снится то, что хочется снам

Закрыть глаза и смотреть. Нам снится то, что хочется снам

Вардван Варжапетян

0
5567
Село Константиново настраивает на поэтический лад

Село Константиново настраивает на поэтический лад

Павел Щербинин

Сумасбродная старуха, звенящая тишина и свет

0
5911

Другие новости