Стимулирование, которое ничего не стимулирует

Графика сайта urfu.ru

Прочитал в приложении «НГ-наука» от 13 ноября 2024 года дискуссионный материал «Нужен ли нам суверенный рейтинг университетов БРИКС? О результатах деятельности вуза следует судить исключительно по тому, насколько хорошо он выполняет свою миссию». Думаю, в данном случае к месту будет привести указанную аффилиацию автора. Дмитрий Михайлович Кочетков – доцент кафедры теории вероятностей и кибербезопасности РУДН им. П. Лумумбы, старший научный сотрудник сектора прогнозирования и формирования приоритетов в сфере науки и инноваций Института проблем развития науки РАН, докторант Центра исследований науки и технологий Лейденского университета (Нидерланды).

Сразу хочу сказать, что публикация мне очень понравилась и по содержанию, и по стилю. Написана с хорошим юмором и… аргументированным скепсисом. И это очень важно, когда речь заходит об очень модной – и в науке, и в образовании, и в госуправлении – теме составления рейтингов. Самых различных. Бум увлечения рейтингами! Моя позиция по этому вопросу во многом совпадает с соображениями, которые высказал Дмитрий Кочетков в своей статье.

Приведу только один пример из статьи Дмитрия Кочеткова: «Никакая схема взвешивания не может считаться методологически правильной, поскольку невозможно совместить совершенно разные вещи в одной цифре. Это все равно что купить в магазине одежды 0,5 пары брюк, 0,2 футболки и 0,3 пижамы – в таком виде вас, положим, пустят в чебуречную, но точно не в приличный ресторан. Предположим, что весовые коэффициенты определены группой экспертов. Но другая группа экспертов дала бы другой ответ. Как мы сможем определить, кто прав?» Это про методологию составления так называемых сводных рейтингов университетов. В них используются сводные с разной размерностью показатели, каждому из которых присваивается некий весовой коэффициент, и все это суммируется.

Я категорически против рейтингования университетов и научных организаций. Немного расширяя тему рейтингов, хочу заметить еще один важный аспект этой проблемы.

Современная конкурентная борьба между странами ориенти­руется на подрыв долгосрочных факторов социально-экономического развития, к которым вполне обоснованно следует отнести выс­шее образование и науку как тесно взаимосвязанные сферы. Обеспечив низкую квалификацию либо контролируемый режим развития высшего образования и науки, можно заморозить, стабилизировать подчиненное положение конкретного государства. Поэтому конку­ренция по образовательным и научным правилам (стандартам) давно уже ста­ла самой острой. Посредством этих стандартов навязыва­ется (вот она, мягкая сила!) режим контроля за развитием принципиально важных для государства сфер деятельности. Это в чистом виде институциональная конкуренция, к которой высшая школа и система науки любой стра­ны, и России в частности, должна быть готова. Отсюда вытекает то, что независимое развитие и высокий конкурентный потенциал формируются собственной отечественной системой правил и орга­низации работы высшего образования и науки.

Так вот, если кто-то и почему-то захотел охарактеризовать университет, то без оценки выпускаемых им специалистов такую характеристику дать невозможно. А оценка специалистов, какие критерии ни вводи, сложится не сразу, нужно несколько лет как минимум. Поэтому даже и этот критерий не вполне адекватный и малополезный, хотя и справедливее любого рейтинга и даже формулирования миссии, которую предлагает в своей статье Дмитрий Кочетков.

Еще помимо оценки качества выпускаемых специалистов (как?) нужно прибавить научный вес университета, а он формируется школами. Например, в Брянском государственном техническом университете (БГТУ; с 1956 по 1995 год – Брянский институт транспортного машиностроения, БИТМ) сложилась уникальная школа транспортников-машиностроителей. Но она уничтожена за годы реформ, как и Брянский машиностроительный завод, и Брянский автомобильный завод и еще 20 электронных предприятий области – субъекта Федерации, заметьте. Какой здесь может быть рейтинг и какую теперь миссию этого вуза мы можем оценить?!

Миссия здесь должна быть одна: возрождение утраченных научных и технологических школ. В противном случае – миссия медленной деградации и умирания… Вот что для этого вуза можно сделать? А ведь по ряду специальностей Брянский институт транспортного машиностроения в СССР превосходил «Бауманку»! И с ней, кстати, активно сотрудничал…

Полностью разделяя и поддерживая статью Дмитрия Кочеткова в приложении «НГ-наука», продолжаю утверждать: рейтинги вузов и научных организаций ничего дать не могут, кроме материала для отчетов чиновников. Причем пустых отчетов. Но прошу присмотреться к моей идее «научного продукта» не для вузов, так как у них есть главная миссия – подготовка кадров высшего образования, а для научных организаций. У них, научных организаций, тоже есть – или по крайней мере должна быть научная миссия. Как и созданные заделы по «научному продукту».

Такой подход индивидуализирует оценку, позволяет учесть то уникальное, что производится научной организацией. Это, собственно, и дает возможность подчинить оценку задаче измерения научных результатов, а не неких пустых агрегатов. Они, эти агрегаты, собственно, и нужны под выделение финансов или назначение заработной платы – так называемое стимулирование, которое ничего не стимулирует. Или, как справедливо написал Андрей Ваганов в своей статье «Производство информационного шума. В чем органический недостаток государственных программ научно-технологического развития» (см. «НГ-наука» от 09.10.24).

Никакие рейтинги университетов ничего не могут высветить и показать, за исключением некоего расположения вузов отно­сительно друг друга, которое имеет не очень высокое значение. Тот, кто копирует чьи-то подходы, чаще попадает в положение проиграв­ших, нежели тот, кто сам генерирует идеи, придумывает правила, стандарты и организует работу согласно своим целям, задачам, традициям и нормам. Только такая модель поведения способствует реализации фундаментального принципа передачи знаний как высшей цели образовательной системы.