Екатерина Секунд Любовь Кириллова. Старинные экипажи. Сокровища Оружейной палаты. - М.: Красная площадь, 2000, 208 с.
КОНЕЧНО, лучше всего выбраться как-нибудь свободным днем в город, доехать до "Александровского сада" и, купив билеты на сеанс в Оружейную палату, все увидеть самому. А еще лучше родиться этак два-три столетия назад отпрыском царствующего семейства (все равно где - в России или в Европе) и самолично наблюдать за тем, как по парадному двору в назначенный час приема проезжают вереницы карет, как из хрупких позолоченных экипажей выходят важные иностранные вельможи и сановные государственные мужи, как толпятся окружающие их пажи, как гарцуют на нарядных лошадях крепостные музыканты, а порядком уставшие скороходы, прошедшие впереди кортежа несколько километров, отходят в сторону для минутного отдыха. Hу, а что уж говорить о самой процессии? Поглазеть на растянувшуюся в сотни метров вереницу тяжелых блестящих золотом карет и тогда-то собирались толпы народа.
Кто-то вздохнет: увы-увы. Эпоха пышных церемониалов безвозвратно прошла, и нам остается только ходить по музеям да читать о том, с какой пышностью оформлялись царские и вельможные выезды в эпоху царя Алексея Михайловича, "короля-солнце" и Екатерины II, а потом сопоставлять их сказочную роскошь с современными массовыми шоу. Да, увы-увы.
Кстати говоря, такой вот экипаж, которому вся процессия была обязана своим великолепием, в России XVII века назывался скомпрометированным ныне словом "колымага". Можно быть уверенным, что характерный ироничный обертон этот термин получил много позже, возможно, во второй половине XVIII века. Действительно, на фоне елизаветинских и екатерининских экипажей конструкция и внешний вид той колымаги, что принадлежала царю Борису Годунову, казались "пошехонской стариной". У нее не было ни поворотного круга, ни "лебяжьей шейки", ни рессор. Более того, на ней не было даже козел для кучера и запяток. Кучер должен был идти рядом с лошадью или управлял шестеркой, сидя на одной из ведущих лошадей.
Однако в XVII веке и такой экипаж воспринимался верхом великолепия. Колымаги - и, само собой разумеется, их более совершенные правопреемники возки и кареты последующего века - считались самыми дорогими подарками, какие только один суверен может отправить другому суверену в качестве дипломатического подношения. Они и производились-то именно в качестве царских подарков. А посему этакий экипаж, изнутри сплошь обитый бархатом, украшенный резьбой, живописью и даже скульптурой, а снаружи расписной и золоченый - этакий вот экипаж напоминал скорее кунсткамеру, нежели простое средство передвижения. Впрочем, если проводить в пути приходилось по нескольку часов кряду, так и разглядеть все эти изыски можно - и то ведь развлечение какое-то.
