Сергей Жильцов
Первый Каспийский экономический форум не решил проблемы создания условий для налаживания газоснабжения Европы. Фото с сайта www.primeminister.kz
В последнее время возобновилось обсуждение проекта Транскаспийского газопровода, который предполагается прокладывать по дну Каспия. Его реализацию поддерживает ряд прикаспийских государств, а информационно‑политическую поддержку оказывают западные страны и международные финансовые структуры.
Трубопровод, который должен был связать Туркменистан и Азербайджан, обсуждался с 1990‑х годов. Изначально проект Транскаспийского газопровода был направлен на то, чтобы обеспечить экспорт туркменского газа в западном направлении. Его разработка и продвижение пришлись на период, когда западные страны соперничали с Россией за пути транспортировки потенциальных объемов нефти и газа, которые предполагалось добывать в регионе в перспективе. Кроме того, все новые прикаспийские государства стремились диверсифицировать маршруты экспорта углеводородных ресурсов. Появлению и активному обсуждению проекта Транскаспийского газопровода способствовал бум прогнозов об объемах добычи нефти и газа в Каспийском регионе. Согласно представленным в тот период данным, которые целенаправленно шли от заинтересованных игроков, Каспийский регион должен был занять чуть ли не лидирующее место в мире по добыче углеводородных ресурсов.
Однако Транскаспийский газопровод так и не был построен в силу объективных причин. Во‑первых, были обнаружены значительные запасы газа в Азербайджане. Это снизило интерес Баку к строительству газопровода из Туркменистана, поскольку Азербайджану не нужны были туркменские углеводороды. Затем, основной объем газа, который добывался на туркменских газовых месторождениях, стал транспортироваться в сторону Китая. Это позволило Ашхабаду на время решить вопрос экспорта газа и также снизило интерес к прокладке трубопровода в сторону европейского газового рынка.
Политический аспект проблемы
Несмотря на невысокие темпы добычи газа в прикаспийских странах, а также его разбор по разным географическим направлениям, интерес к проекту Транскаспийского газопровода настойчиво поддерживается ЕС и США. На Западе его реализацию преподносят в качестве диверсификации маршрутов экспорта углеводородных ресурсов. Однако в реальности проект используется как политический инструмент давления на прикаспийские страны, которые находятся в фокусе внимания ЕС и США. Более того, в отношении проекта развернута масштабная информационная кампания наподобие той, которая шла в 90‑х годах прошлого века вокруг новых экспортных трубопроводов. Многочисленные публикации в западных исследовательских центрах, визиты представителей ЕС и США в Туркменистан – эти и другие шаги направлены на сохранение «в живых» проекта Транскаспийского газопровода.
При этом полностью игнорируются положения Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, которая была подписана президентами пяти прикаспийских государств в августе 2018 года. В документе четко изложены условия прокладки трубопроводов по дну Каспия. Так, стоит напомнить, что конвенция определяет условия, при которых прикаспийские страны могут реализовывать проекты магистральных трубопроводов, идущих по дну Каспия. В статье 14 конвенции отмечается, что «стороны могут прокладывать подводные магистральные трубопроводы по дну Каспийского моря при условии соответствия их проектов экологическим требованиям и стандартам, закрепленным в международных договорах, участницами которых они являются, включая Рамочную конвенцию по защите морской среды Каспийского моря и соответствующие протоколы к ней». Это означает, что прокладку трубопроводов по дну Каспия необходимо рассматривать только в «пакете» с Протоколом по оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте (ОВОС) к Рамочной тегеранской конвенции 2003 года.
Документ был принят прибрежными странами 20 июля 2018 года, до проведения саммита президентов прикаспийских государств. В нем закреплено право каждой из стран участвовать в экологической экспертизе для выяснения степени влияния на природную среду Каспия предлагаемого к реализации проекта. Соответственно заключения по экологии, подготовленного одним из прикаспийских государств, уже будет недостаточно. В этот процесс должны быть вовлечены все заинтересованные стороны. В соответствии с протоколом оценка должна проводиться в отношении труб большого диаметра, предназначенных для транспортировки нефти и газа. Таким образом, любое из прикаспийских государств сможет принять участие в оценке возможных последствий от прокладки подводной трубы еще на этапе ее проектирования. Наконец, в той же статье конвенции содержится положение, согласно которому «определение трассы для прокладки подводных кабелей и трубопроводов осуществляется по согласованию со стороной, через сектор дна которой должен быть проведен подводный кабель или трубопровод».
Проблемы с загрузкой
Политизация вопросов, связанных с реализацией проекта Транскаспийского газопровода, проходит на фоне отсутствия ярких событий в энергетике стран региона. В последние годы в прикаспийских государствах не наблюдается резкого роста добычи углеводородного сырья. Все данные и прогнозы говорят о том, что пока не стоит ожидать появления дополнительных объемов газа в Туркменистане. Ресурсы именно этой страны должны были бы наполнить Транскаспийский газопровод. Однако ситуация с загрузкой уже действующих экспортных трубопроводов, в которые поступает туркменский газ, не столь радужна.
По газопроводу Туркменистан–Китай экспортировалось 36 млрд куб. м газа, притом что мощность «трубы» составляет 55 млрд куб. м. Трубопроводы в иранском направлении наполнялись туркменским газом не более чем на 8 млрд куб. м газа в год, хотя были рассчитаны на 20 млрд. Впрочем, уже несколько лет Туркменистан не имеет и этой возможности.
Азербайджанская сторона политически поддерживает проект Транскаспийского газопровода, хотя туркменский и азербайджанский газ сейчас являются конкурентами. Голубое топливо с азербайджанского морского месторождения «Шах‑Дениз II» призвано наполнить создаваемый совместно с Турцией газопровод в Европу ТАНАП. Важно также учитывать принципиальную позицию Ашхабада о том, что газ он планирует продавать на границе, далее – то есть в гипотетической каспийской трубе – топливо становится собственностью покупателя.
Несмотря на данные по добыче и экспорту, ряд прикаспийских стран и западных государств поддерживают интерес к проекту Транскаспийского газопровода. Прежде всего это связано с желанием молодых прикаспийских государств сохранить интерес со стороны нефтегазовых компаний к проектам добычи. Сложности, с которыми на практике сталкиваются консорциумы при разработке каспийских месторождений, снизили их интерес к углеводородным ресурсам региона. Они в большей степени рассматриваются как перспективные запасы, роль которых может возрасти в будущем. Кроме того, прикаспийские страны стремятся использовать в своих интересах геополитическую конъюнктуру. Санкции Запада против России, преемственность энергетической политики ЕС и США, направленной на прокладку трубопроводов, идущих в обход России, усиливают заинтересованность прикаспийских государств использовать эти факторы в собственных интересах.
Отсюда и разные трактовки положений Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Некоторые комментаторы продвигают позицию, что она позволяет любой прибрежной стране прокладывать магистральные трубопроводы по дну Каспия без согласования с соседями по водоему, то есть без процедуры ОВОС. Так искажается реальное содержание юридических обязательств, принятых на себя всеми сторонами, что может создать превратное представление у потенциальных инвесторов и создать нездоровый ажиотаж. В значительной части публикаций, которые продвигают западные исследовательские центры и некоторые прикаспийские государства, выдвигается тезис, что после подписания Конвенции о правовом статусе Каспия раздел моря состоялся и это открывает новые возможности для строительства трубопроводов, идущих по дну Каспийского моря. Подобные публикации способствуют активизации переговорного процесса Туркменистана и Азербайджана с ЕС и США, однако создают ненужные барьеры на пути к реализации регионального взаимодействия на Каспии.
Позиция России
В сложившихся условиях Россия стремится расширять политическое сотрудничество с прикаспийскими государствами, подкрепляя его конкретными договоренностями в сфере энергетики. В последнее время вновь активизировались взаимоотношения России с Туркменистаном в области энергетики. В конце 2018 года Россия и Туркменистан возобновили переговоры о сотрудничестве в газовой сфере, которое было прекращено в начале 2016 года. Речь шла о возобновлении закупок туркменского газа с 2019 года. Для Туркменистана, который оказался в зависимости от Китая, поставляя свой газ только в китайском направлении, диверсификация маршрутов экспорта являлась ключевой задачей. Россия, возобновляя закупки туркменского газа, усиливала сотрудничество с Ашхабадом, одновременно снижая вероятность переориентации поставок туркменского газа в западном направлении. Тем более что к этому Туркменистан активно подталкивали ЕС и США, оказывая политическую поддержку проекту Транскаспийского газопровода. В результате переговоров в апреле 2019 года «Газпром» возобновил закупки туркменского газа. По краткосрочному контракту, который действовал с 15 апреля по 30 июня 2019 года, объем поставок составил 1,2 млрд куб. м. Затем 1 июля 2019 года «Газпром» заключил контракт на закупку природного газа у «Туркменгаза» сроком на пять лет. Ежегодно российская компания должна будет закупать до 5,5 млрд куб. м газа.
Примечательно, что на фоне заключения соглашения между Россией и Туркменистаном о поставках туркменского газа через российскую территорию Ашхабад тем не менее проводил работу по подписанию рамочного соглашения о поставках своего голубого топлива в Европу. В июле 2019 года Туркменистан посетила верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини.
Таким образом, объективных предпосылок к строительству Транскаспийского газопровода пока нет, равно как и не обозначен конкретный пул инвесторов либо операторов проекта. У туркменской стороны отсутствуют необходимые объемы газа, сохраняется конкуренция между странами‑поставщиками за европейский газовый рынок. Свои проекты предлагает и Иран, который также конкурирует с туркменским и азербайджанским газом. Второй фактор, снижающий потенциальную активность в этом направлении, – это экология. Прежде чем прокладывать трубопроводы по дну Каспия, заинтересованные стороны должны будут провести дорогостоящую экспертизу, включающую общественные слушания и ряд других публичных процедур, которые могут занять немало времени. Лишь в случае получения положительного решения, а также внесения соответствующих корректировок в планы строительства можно будет приступать к практической реализации трубопроводного проекта. Любой серьезный консорциум инвесторов и операторов подобного рода масштабных проектов просто обязан учитывать эти факторы и взвешивать все возможные риски.
Очевидно, что прорыва в добыче и экспорте углеводородных ресурсов из региона в перспективе ждать не приходится. Каспийский регион не встанет в один ряд с Персидским заливом. В то же время ненужная, зачастую искусственная конкуренция трубопроводных проектов, подталкивание отдельных стран к принятию односторонних действий без учета интересов соседних государств могут провоцировать рост региональной напряженности. Политика Запада, который упорно реанимирует обсуждение проекта Транскаспийского газопровода, направлена на снижение доверия в рамках «каспийской пятерки» и уровня взаимодействия в экономической и транспортной сферах.
комментарии(0)