Как не повторить стратегические ошибки Европы

Россия готова к выходу на мировой рынок. Фото с сайта www.hevelsolar.com

Фотоэлектрическая солнечная энергетика – крупнейший сектор мировой электроэнергетики по ежегодным объемам инвестиций и строящихся мощностей. Согласно последнему докладу Программы по фотоэлектрическим системам (PVPS) Международного энергетического агентства (МЭА), в 2019 году в мире было построено 115 ГВт солнечных электростанций. Это больше, чем объем ввода новых мощностей в угольной, газовой, атомной энергетике, вместе взятых, в том же году. Глобальные перспективы развития солнечной энергетики широки. В обозримой перспективе ее доля в мировой энергетике будет только расти. Неудивительно, что в такой ситуации обостряются вопросы промышленно-технологического лидерства в отрасли.

В 90-х годах прошлого века пальма первенства в производстве солнечных панелей (по объему) принадлежала США, в начале нулевых годов она перешла к Японии. И в 90-х, и практически до конца нулевых на долю Европы приходилось 20–30% годового выпуска фотоэлектрических панелей. Другими словами, «моду» на мировом рынке задавали три указанных страны/макрорегиона. Однако со второй половины первого десятилетия нашего века Китай стал стремительно наращивать вес на этом рынке и сегодня господствует на нем практически безраздельно. Доля КНР превышает 70%, не считая производств в других странах Азии, организованных также китайским бизнесом. На долю Европы приходится около 3% мирового производства модулей, на долю Индии – 2, США – 1, Японии – 1, Южной Кореи – 6% (данные Statista, 2018 год).

Так как солнечная энергетика стала стратегической отраслью, многие промышленно развитые страны недовольны сложившимся промышленным доминированием Китая, завоеванным во многом благодаря обильным льготам, которые получали и получают китайские производители. Отмечаются попытки возврата цепочек создания стоимости в солнечной промышленности или формирования с нуля либо расширения фотоэлектрических производств в ряде государств. Для этого используются различные меры промышленной политики, а также таможенные барьеры.

США ежегодно вводят в эксплуатацию солнечные электростанции объемом на уровне 10 и более ГВт. В то же время значительная часть устанавливаемых модулей и компонентов импортируется. В 2018 году администрация Трампа утвердила ограничительные таможенные тарифы на кремниевые солнечные элементы и модули, поставляемые из ряда стран, в первую очередь азиатских. В первый год тариф составлял 30% таможенной стоимости указанной продукции. В последующие три года предусмотрено снижение на 5% каждый год. При этом поставки солнечных элементов общей мощностью до 2,5 ГВт были освобождены от действия этого тарифа. Это объясняется малыми объемами производства солнечных элементов в США на момент введения пошлин.

По оценке Комиссии по международной торговле США, введенные в 2018 году пошлины оказались достаточными для стимулирования производства американских модулей (было открыто пять заводов суммарной мощностью 3 ГВт), но не оказали такого же влияния на выпуск солнечных элементов. В 2022 году таможенные ограничения должны быть сняты, однако вполне возможно, что сложные отношения США с КНР обусловят их продление или замену аналогичными инструментами.

В соответствии с целями индийского правительства к концу 2022 года в стране должны действовать солнечные электростанции общей мощностью 100 ГВт. Это очень большой объем, который мог бы обеспечивать заказами местных производителей. Поэтому индийские власти прикладывают значительные усилия по борьбе с демпингом китайских поставщиков солнечных модулей, а также по развитию собственной промышленности. Индия, как и США, ввела в 2018 году защитный таможенный тариф на иностранные солнечные модули и элементы. Он действует до июля 2020 года, но в настоящее время рассматривается возможность продления.

В стране внедрена программа специальных конкурсных отборов, в рамках которой компании с государственным участием обязаны приобретать солнечные элементы и модули, индийского производства. При этом до 2023 года государственные компании должны установить 12 ГВт солнечных электростанций. Такая форма поддержки с участием госсектора была выбрана в связи с тяжелыми спорами и процессами в рамках ВТО, которая «зарубила» прежнюю систему стимулирования местного производства.

Несмотря на внушительные меры поддержки и регулярные заявления местных чиновников о необходимости подъема внутреннего производства, доля импортной (китайской в первую очередь) продукции в индийском потреблении солнечных элементов и модулей до сих пор превышает 80%.

Европейские страны продолжают играть важную роль в разработке и производстве промышленных технологий, оборудования, НИОКР и сертификации в солнечной энергетике, однако практически незаметны на мировом рынке солнечных модулей и элементов. На континенте действуют несколько десятков сборочных производств – предприятий, выпускающих солнечные модули из импортированных основных компонентов, а вот предприятий в других звеньях производственной цепочки практически нет.

Сегодня в Европе выпускается примерно 2,5–3,0 ГВт солнечных модулей в год, а по итогам 2019 года в ЕС было введено в эксплуатацию 16 ГВт солнечных электростанций. В связи с тем, что Европейский союз в шаге от законодательного утверждения цели «климатической нейтральности», нет сомнений, что фотоэлектрическая генерация на континенте в ближайшие десятилетия будет расти двузначными (в ГВт) темпами ежегодно. Неудивительно, что европейцы не хотят быть импортерами всего этого объема, а предпочли бы создавать стоимость у себя дома.

С 2018 года в ЕС началось серьезное движение, направленное на возврат солнечной промышленности в Европу. Без эффективной индустриально-политической стратегии еще оставшаяся у европейцев научно-исследовательская и производственная деятельность будет все больше перемещаться в Азию, считают представители отрасли.

В 2019 году немецкий институт солнечных энергетических систем Fraunhofer ISE провел исследование по заказу Союза немецкого машиностроения (VDMA) на тему конкурентоспособности европейского производства солнечных модулей. Результаты показали, что при достаточных объемах годового выпуска (несколько гигаватт) вертикально интегрированная цепочка создания стоимости (слиток, пластина, ячейка, модуль) в Европе может конкурировать с китайским производством с учетом экологической устойчивости в производственных процессах и экономии на транспортных издержках.

По мнению VDMA, высказанному по результатам указанного доклада Fraunhofer, необходимо строить фабрику на 5 ГВт, и это позволит конкурировать по цене, если в Европе будет создана полная цепочка поставок. Аналогичные предложения по развитию солнечной промышленности содержатся во французской правительственной стратегии индустриализации в секторе новых энергетических систем.

Одна из последних новостей: норвежская REC Solar, специализирующаяся на выпуске гетероструктурных (HJT) солнечных модулей, планирует создать во Франции завод с годовым объемом выпуска 2 ГВт. Таким образом, Европа серьезно настроена на возрождение всей цепочки создания стоимости в солнечной энергетике. Эпоха переноса производств в другие регионы заканчивается. Собственная промышленность снова в моде.

Солнечная энергетика растет высокими темпами, которые, как мы прогнозируем, в ближайшее время превысят 150 ГВт в год. Она стала самым крупным сектором электроэнергетики по объемам ежегодно привлекаемых инвестиций и вводимых мощностей.

Китай стал не просто крупнейшим производителем оборудования для отрасли, он постепенно становится законодателем технологической моды. Вспомним, например, недавний выпуск на рынок крупнейших кремниевых пластин M12 китайской компании Zhonghuan Semiconductor.

В России изначально развитие солнечной энергетики рассматривалось не как самоцель, а в том числе и в качестве средства создания отечественных промышленно-технологических компетенций. Несмотря на малые по мировым меркам объемы мощностей, преобразующих энергию солнца, в РФ удалось создать современные наукоемкие производства в солнечной промышленности, охватывающие большую часть отраслевой стоимостной цепочки. Это выпуск кремниевых слитков и пластин («Солар Кремниевые Технологии»), разработка и производство высокоэффективных фотоэлектрических элементов и модулей по гетероструктурной технологии («Хевел»), производство поликристаллических солнечных модулей на заводе «Хелиос Ресурс» в Саранске. Крупнейшими российскими компаниями ведется экспортная деятельность.

То есть у нас за последние годы было создано то, что Европа, осознавая стратегическую важность солнечной энергетики, сегодня пытается восстановить у себя. Россия не пошла по пути США и не стала возводить таможенные барьеры на пути импортной продукции. Вместо этого в стране были введены требования локализации оборудования для проектов, получающих поддержку на оптовом рынке электроэнергии и мощности.

Несмотря на условия, ограничивающие конкуренцию с иностранным оборудованием, результаты последних конкурсных отборов показали, что удельные капитальные затраты в новых российских проектах солнечной энергетики находятся на уровне мировых, снизившись за последние два года на 20%.

Следует отметить, что официальные цели развития солнечной энергетики в России (менее 2 ГВт к 2024 году) являются самыми скромными среди всех сколько-нибудь значимых в экономическом плане государств. Это в определенной степени ставит под угрозу эффективность промышленного сектора отрасли, поскольку не обеспечивает нужного эффекта масштаба. Размеры российской экономики и электроэнергетики, а также поставленные правительством цели по наращиванию несырьевого экспорта дают основания для гораздо более масштабного развития фотоэлектрической генерации и отечественного производства солнечных элементов и модулей.