100 лет как дали свет. Уроки ГОЭЛРО для сегодняшнего дня

У истоков создания плана ГОЭЛРО стоял ученый-энергетик Глеб Кржижановский (на фото второй слева).

В советские годы официально утвержденная точка зрения гласила, что, если бы не революция и не план ГОЭЛРО, 100-летие со дня принятия которого отмечается 21 декабря, Россия так и жила бы при сохе и лучине. После распада СССР бросились в другую крайность – начали утверждать, что программу электрификации разработали немецкие инженеры еще в предвоенные годы, а сама она не что иное, как калька с книги профессора Карла Баллода (Карлиса Баллодиса) «Государство будущего, производство и потребление в социалистическом государстве», изданной в 1898 году в Германии и переведенной на русский язык в 1906-м. Истина, как всегда, где-то посередине.

Несмотря на распространенное мнение о дореволюционной России как об исключительно аграрной стране, перед Первой мировой войной она входила в пятерку крупнейших индустриальных держав мира. Правда, занимала там довольно скромное место – всего 5% от общего промышленного потенциала. В частности, по производству электроэнергии мы отставали от лидера – США почти в 17 раз (14 кВт-ч против 236 кВт-ч на душу населения).

Каждый за себя

При этом технологически российская генерация ничуть не уступала зарубежным аналогам – просто потому, что строилась исключительно на импортной элементной базе. Главным ее недостатком была фрагментированность – все имевшиеся на тот момент электростанции имели только одного или несколько (максимум несколько десятков) потребителей и никак не были связаны между собой. Более того, и не могли быть связаны в силу несовпадения параметров вырабатываемой энергии (напряжения и частоты тока).

Отсутствие общего стандарта вообще свойственно эпохе «дикого» капитализма. Например, в США в период бурного развития железных дорог действовали чуть ли не десятки различных вариантов колеи. Лишь в 1881 году удалось договориться о приведении всех линий к единому стандарту – 4 фута 8,5 дюйма (1435 мм). А согласовать единую систему сигнализации смогли только в 1884 году.

Нет никаких сомнений, что и России удалось бы прийти к единому энергостандарту. Первые эксперименты в этом направлении начались перед самой войной – в 1914 году около Богородска (сейчас – Ногинск) заработала электростанция «Электропередача», энергия которой передавалась в Москву по высоковольтной линии 70 кВ и была «запараллелена» со старейшей тепловой электростанцией России, построенной в 1897 году напротив Кремля (сегодня 1-я МОГЭС).

Кстати, «Электропередачу» можно считать предшественницей плана ГОЭЛРО, поскольку при ее строительстве использовались те же принципы – расположение станции в районе добычи энергоресурсов (в данном случае торфа) и вблизи крупных промышленных потребителей (Богородск был крупнейшим центром текстильной промышленности). Это, впрочем, неудивительно – директором станции был Глеб Кржижановский, будущий председатель Государственной комиссии по электрификации России.

Все принципы, которые легли в основу плана ГОЭЛРО, Кржижановский излагал на совещании по использованию подмосковных угля и торфа еще в 1915 году. Уже тогда специалистам стало ясно, что необходим план, который увязал бы развитие промышленности в том или ином регионе с созданием там соответствующей энергетической базы. На электротехнических съездах регулярно принимались резолюции о государственном значении электроснабжения, о необходимости сооружения крупных электростанций вблизи топливных месторождений и в бассейнах рек и связывании этих станций между собой при помощи развитой сети электропередач.

Однако до войны эти резолюции так и не были приняты во внимание властями, а с ее началом стало не до того. Отчасти причиной такого равнодушия было неприятие новых инициатив на местном уровне. Например, в статье «План ГОЭЛРО. Мифы и реальность» ее автор, заведующий отделом истории техники и технических наук Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова Владимир Гвоздецкий приводит следующий документ эпохи:

«Конфиденциально. Стол № 4, № 685. Депеша. Италия, Сорренто, провинция Неаполь. Графу Российской империи его сиятельству Орлову-Давыдову. Ваше сиятельство, призывая на вас Божью благодать, прошу принять архипастырское извещение: на ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием сохранить Божий мир в Жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии. С истинным архипастырским уважением имею честь быть вашего сиятельства защитник и богомолец, Епархиальный архиерей преосвященный Симеон, епископ Самарский и Ставропольский. Июня 9 дня 1913 года».

Повторную реформу энергетики в России пытался провести Анатолий Чубайс. Фото РИА Новости

Новая власть, пришедшая под лозунгами социального прогресса, не могла обойти стороной и прогресс технический. Помогло и то, что большим энтузиастом электрификации был Владимир Ленин. Уже в ноябре 1917 года он дал указание о строительстве Шатурской торфяной электростанции (впоследствии Шатурской ГРЭС). В январе 1918 года состоялась I Всероссийская конференция работников электропромышленности, на которой был создан специальный орган для руководства энергетическим строительством – Электрострой и Центральный электротехнический совет (ЦЭС), взявший на себя задачи стратегического планирования.

В конце 1919 года была создана Государственная комиссия по электрификации России (собственно ГОЭЛРО) во главе с Глебом Кржижановским. А еще через год, 21 декабря 1920 года, комиссия на расширенном заседании утвердила план, получивший в истории ее имя – план ГОЭЛРО.

Несмотря на название, содержание плана вовсе не ограничивалось электрификацией. Это была комплексная программа восстановления и развития промышленного потенциала России на основе повышения производительности труда за счет замены ручного труда механизмами. Акцент делался на широкое применение электроэнергии, для получения которой предлагалось использовать местные энергоресурсы – торф, бурый уголь, горючие сланцы и даже дрова. Впервые в России авторы плана ГОЭЛРО предложили ввести экономическое районирование на основе близости источников сырья и энергоресурсов, традиционного разделения труда и транспортной доступности. Было выделено семь районов: Северный, Центрально-промышленный, Южный, Приволжский, Уральский, Кавказский, Западной Сибири и Туркестана. Фактически перед нами предшественник будущих пятилетних планов. Неудивительно, что уже в июне 1921 года комиссию ГОЭЛРО упразднили, заменив ее Государственной общеплановой комиссией – Госпланом.

Всего в рамках плана ГОЭЛРО предполагалось создание в течение 10–15 лет 30 районных электрических станций (20 ТЭС и 10 ГЭС) общей мощностью 1,75 млн кВт. Однако через 10 лет, в 1931 году, все первоначально запланированные показатели были значительно перевыполнены. Так, ввод новых мощностей составил не 1,75 млн кВт, а 2,56 млн кВт. К концу 1935 года советская энергетика вышла на третье место в мире, уступая только США и Германии.

Не в последнюю очередь это стало результатом широкого привлечения к строительству зарубежных специалистов и поставщиков оборудования. Параллельно шло развитие собственного энергетического машиностроения. В 1923 году завод «Электросила» изготовил первые четыре генератора мощностью по 7,5 МВт для Волховской ГЭС. Уже в середине 30-х в СССР функционировали несколько крупных предприятий отрасли, среди которых московские «Электрозавод» и «Динамо», «Красный котельщик» (Таганрог), Турбогенераторный завод им. Кирова (Харьков). Начиная с 1934 года все нужды в продукции энергомашиностроения СССР удовлетворял уже собственными силами.

Рис. 1.

Существующая сегодня структура электроэнергетической отрасли во многом повторяет ту, которая сложилась по итогам реализации плана ГОЭЛРО. Так, в ней по-прежнему действуют семь объединенных энергосистем: ОЭС центра, Средней Волги, Урала, северо-запада, юга, востока и Сибири. Также в энергосистеме страны присутствуют изолированные ЕС приполярных территорий: Чукотский автономный округ, Камчатский край, Сахалинская и Магаданская область, Норильско-Таймырский и Николаевский энергорайоны, энергосистемы северной части Республики Саха (Якутия).

По данным АО «Системный оператор Единой энергетической системы», в электроэнергетический комплекс ЕЭС России входит 846 электростанций мощностью свыше 5 МВт. На 1 января 2020 года общая установленная мощность электростанций ЕЭС России составила 246 342,45 МВт. Выработка электроэнергии в 2019 году составила 1080,6 млрд кВт-ч.

Как известно, в нулевые годы была проведена реформа РАО «ЕЭС России», в ходе которой единая вертикально интегрированная компания была разделена на ряд отдельных обществ по видам деятельности. Сетевая, распределительная, а также диспетчерская деятельность осталась под контролем государства – на базе этих активов было создано АО «Системный оператор Единой энергетической системы» (централизованное оперативно-диспетчерское управление) и ПАО «Россети» (передача и распределение). Производство и сбыт электроэнергии были открыты для частного капитала. В 2006–2008 годах все генерирующие активы, за исключением «РосГидро» и «Росэнергатома» (преобразован в ОАО «Концерн Энергоатом»), были приватизированы.

Итоги реформы расцениваются неоднозначно. Так, руководивший РАО «ЕЭС» в период реформирования Анатолий Чубайс считает, что она закончилась полным успехом. «Отрасль, считавшаяся нереформируемой монополией, контролируемой государством, начала превращаться в рыночную, основанную на конкуренции и частной собственности», – писал он в статье, опубликованной в «Ведомостях» в 2018 году, к 10-летию завершения реформы РАО «ЕЭС».

По мнению Чубайса, главным успехом стало привлечение в отрасль инвестиций, которые он оценил в 11,8 трлн руб., из которых 6,75 трлн руб. требовались на создание новых генерирующих мощностей. Одновременно, как отмечает автор и исполнитель реформы РАО «ЕЭС», «никаких катастрофических ценовых последствий от перехода к рыночному ценообразованию в результате реформы за 10 лет не произошло». Более того, пишет он, тарифы на газ, регулируемые государством, росли существенно быстрее, чем рыночные цены на электроэнергию. Не вызвала реформа и драматических социальных последствий – тарифы для населения росли почти синхронно с уровнем инфляции.

Рис. 2. Инфографика АО «СО ЕЭС»

«Реформа РАО затевалась не для этого, а для создания конкурентного рынка электроэнергии, который в России в итоге так и не возник. Вместо этого мы получили манипулятивный олигопольный рынок с постоянно растущими ценами, оплачиваемый потребителями колоссальный избыток мощностей и полное отсутствие интереса новых инвесторов к отрасли», – возражает Чубайсу экономист Владимир Милов.

Оспорить это утверждение трудно. Действительно, выделенные из РАО «ЕЭС» генерирующие компании остаются монопольными поставщиками энергии потребителям территорий, которые они обслуживали в рамках единой компании. Много нареканий вызывает и разработанный в ходе реформы механизм ДПМ (договоров о предоставлении мощности).

Цель ДПМ – минимизировать инвестиционные риски при строительстве новой генерации путем предоставления гарантий оплаты вводимой мощности в течение определенного срока. Он представляет собой трехсторонний договор между покупателями энергии, инфраструктурными организациями и генерирующими компаниями. Стандартные формы ДПМ определяют дату начала и период поставки мощности, объем поставляемой мощности, цену и порядок оплаты мощности. Перечень объектов, в отношении которых заключаются ДПМ, определяется правительством РФ. Механизм ДПМ вводился с целью привлечения инвестиций, однако побочным результатом стало формирование в энергосистеме РФ значительных избыточных мощностей: вывод из эксплуатации устаревшей генерации отставал от темпов ввода новых объектов. Так, в 2019 году, по данным АО «СО ЕЭС», ввод новой мощности на электростанциях ЕЭС России с учетом электростанций промышленных предприятий составил 2969,9 МВт, а выведено из эксплуатации было 1746,03 МВт. По оценке ассоциации «Сообщество потребителей энергии», чистый избыток мощности в 2017–2023 годах, согласно Схеме и программе развития ЕЭС России, с учетом ремонтов и ограничений составит более 26 ГВт.

«В генеральной схеме размещения объектов электроэнергетики до 2020 года заложен среднегодовой рост электропотребления 4,1%, фактический рост составляет около 1%. В этой ситуации избытки мощности в балансе должны компенсироваться увеличением масштаба вывода старых мощностей из эксплуатации. В той же генеральной схеме закладывался вывод объектов совокупной мощностью 50 ГВт, на практике же он составил 16,4 ГВт», – отмечал в ходе круглого стола «Законодательное обеспечение решения проблемы вывода из эксплуатации избыточных и неэффективных мощностей в электроэнергетике» председатель комитета Госдумы РФ по энергетике Павел Завальный.

Парадоксальным образом избыток предложения не приводит к снижению стоимости энергии, поскольку большая часть не отбираемой на коммерческой основе мощности поставляется на «вынужденной» основе и оплачивается по ставке, близкой к коммерческой. Поиск решения этой проблемы идет не первый год. Так, АО «СО ЕЭС» выступало с инициативой по созданию механизма временного вывода из оборота генерирующих мощностей, представляющего собой оплачиваемый долгосрочный резерв в виде временной консервации оборудования. «Сообщество потребителей энергии» предлагало заменить ДПМ комплексным механизмом, который бы стимулировал развитие новых методов генерации и развитие рынка. По мнению ассоциации, это позволило бы «гарантированно обновить 70,3 ГВт мощности без ДПМ, развивая рыночные инструменты и стимулируя технологическое развитие отрасли». Однако пока все остается без изменений.

Лишней энергии не бывает

Впрочем, не все воспринимают избытки мощности как проблему. Например, председатель наблюдательного совета ассоциации «Совет производителей энергии» Александра Панина предпочитает говорить не об избытках, а о резервах мощности. Причем сегодняшние тенденции развития энергетики позволяют рассматривать эти резервы как конкурентное преимущество.

Речь идет о таком популярном сегодня направлении, как водородная энергетика. В идеале водород для нее должен быть зеленым, или возобновляемым, то есть полученным путем электролиза воды с применением энергии возобновляемых источников. В России немного мест, пригодных для развития солнечной или ветровой генерации. Однако с точки зрения «зелености» энергия тех же ГЭС и АЭС ничуть не хуже – их работа не сопровождается выбросами парниковых газов. Мощности, которые сейчас кажутся избыточными, могут стать тем ресурсом, который поможет России занять одно из лидирующих мест в ряду производителей водорода.

В связи с этим может оказаться интересным опыт Росатома по созданию малых ядерных реакторов и плавучих АЭС на их основе. Пока такой объект существует в единственном экземпляре – ПАЭС «Академик Ломоносов» заработала в этом году на Чукотке. Однако в перспективе такие станции могут стать основой для комплексов по производству водорода– энергия АЭС будет разлагать воду, на ней же будет работать установка по сжижению водорода, который прямо на месте будут грузить в криотанкеры и отправлять потребителям. Сегодня это кажется фантастикой, однако все эти технологии по отдельности уже работают и нет ничего невозможного в том, чтобы объединить их в единый комплекс.