Объединение электрических и цифровых технологий поможет с декарбонизацией

Ветроэлектростанции зачастую экономически выгодее станций на традиционном топливе. Фото Reuters

Тренд на декарбонизацию укрепляется, причем не только в Европе, но и по всему миру. Какое значение для этого процесса имеет электричество из возобновляемых источников (ВИЭ), в интервью редактору «НГ-Энергии» Кириллу АСТАХОВУ рассказал исполнительный вице-президент подразделения Power Systems & Services Schneider Electric Фредерик ГОДЕМЕЛЬ.

– Какие возможности есть по озеленению генерации электричества? Какую роль оно играет в энергопереходе?

– Более 80% выбросов углекислого газа приходится на сектор энергетики. Это и производство, и поставки, и потребление. Проблема с углеродом – это проблема энергетики. И сегодня именно в сегменте электричества лежит ее решение через устойчивую генерацию за счет ВИЭ. Тем более что в отличие от других типов энергии электричество обладает высокой гибкостью, его можно задействовать, точно исходя из потребностей. Для запуска или остановки подачи электричества хватит нескольких миллисекунд. Если объединить его потенциал с зеленой генерацией и гибкостью с точки зрения спроса, мы увидим, что электричество становится решением проблемы. Электричество 4.0 – масштабное объединение электрических и цифровых технологий – как раз это сейчас так нужно миру.

– И сколько же будет стоить столь необходимый энергопереход – или скорее чего он нам будет стоить?

– Хороший вопрос. А что будет, если мы ничего не станем делать в этом направлении? Мы продолжим загружать электростанции углеводородами до уровней, еще более не имеющих ничего общего с устойчивым развитием, чем сейчас. Для климата это будет разрушительный удар. Такова цена бездействия. Чтобы изменить ситуацию, необходимо соблюсти несколько условий. Во-первых, придерживаться очень высоких темпов развития возобновляемой энергетики. Мы должны быть уверены, что сможем вывести из эксплуатации электростанции, работающие на ископаемом топливе. Во-вторых, необходимы активные инвестиции в цифровизацию, чтобы обеспечить гибкую и быструю подстройку под нужды спроса. Эти вложения окупятся максимально быстро – за 3–5 лет. Также не менее важно инвестировать в инфраструктуру, это позволит перераспределять и поставлять потребителям значительно большие объемы электроэнергии вслед за увеличением спроса. Все это – вложения в решения, которые уже успели себя зарекомендовать. Да, энергопереход будет стоить денег, но бездействие обойдется гораздо дороже.

– Как тогда переориентировать распределяющую электричество инфраструктуру на работу с ВИЭ? Как поддерживать стабильность сети?

– Для этого и нужна цифровизация. Только цифровые решения позволят оперативно переключаться между различными режимами и поддерживать баланс. Такие решения уже разработаны, их можно приобрести и внедрить без каких-либо проблем.

– А что можно сделать для оптимизации стоимости электричества?

– Прежде всего отказаться от использования излишних объемов электроэнергии, то есть повышать энергоэффективность. По расчетам Schneider Electric, и корпорации, и физические лица могут сократить счета за электроэнергию на 20–30% благодаря автоматизации потребления. Это доступно всем. Проекты повышения энергоэффективности в ретейле или производстве окупают вложенные в них средства очень быстро – за 2–3 года. Помимо повышения энергоэффективности, необходимо поддерживать темпы инвестирования в ВИЭ. Мы уже видим, что стоимость электроэнергии от возобновляемых источников становится ниже, чем от углеводородов. Зачастую ветроэлектростанция экономически более выгодна, чем электростанция на традиционном топливе. Это всё составляющие одного уравнения. Если объединить энергоэффективность и солидные инвестиции в ВИЭ, то можно снизить текущие расходы на электричество.

– Каким образом интернет вещей помогает в процессе декарбонизации промышленности? И есть ли решения с использованием, например, искусственного интеллекта для стабилизации сети?

– Для достаточной автоматизации требуется множество сенсоров. Они позволяют определить недостатки и слабые места каждой конкретной линии. На основании данных, полученных от этих сенсоров, можно направлять команды к тем или иным компонентам, чтобы воздействовать на поток электроэнергии. Так должны действовать сети, распределяющие энергию от ВИЭ. Мониторинг потребления в сочетании с автоматическими инструментами, которые включают или отключают подачу электричества на определенном уровне мощности, помогают оптимизировать поставки в зависимости от спроса. Но это только первый шаг. Вторым шагом может стать подключение искусственного интеллекта, который сопоставит данные по генерации и потреблению и выработает параметры для балансировки сети. Определит, где и в какой момент нет критической необходимости в электроэнергии, соответственно где можно сэкономить. Например, если батареи бойлера уже заряжены на 50% и дальше их заряжать нет критической необходимости, подачу электричества к нему можно отключить и восстановить, когда возобновляемые источники начнут вырабатывать электричество с избытком. В этом и состоит преимущество цифровизации и электричества.

– Какие технологии и инструменты продвигает непосредственно Schneider Electric, чтобы помочь бизнесу стать более энергоэффективным и приблизиться к безуглеродному будущему?

– Мы предлагаем любые варианты решений, которые позволяют мониторить и сберегать электроэнергию по всей цепочке – от производства и распределения до конечного потребления. 10 лет назад мы начали применять собственные решения во всех наших зданиях и офисах и поняли, что, помимо этого, нам необходимо наработать дополнительные компетенции, чтобы четко понимать, где и в каких случаях те или иные решения будут наиболее эффективными, а возврат вложенных средств – более быстрым. Это привело к разработке сопутствующего программного обеспечения, которое упрощает применение решений в сфере энергосбережения для наших клиентов. А также мы получили необходимый опыт, чтобы подсказать им, каким образом легче всего осуществить энергопереход.

– Насколько внедрение энергосберегающих и более зеленых решений экономически оправданно в промышленном секторе?

– Думаю, что и в промышленности они жизнеспособны с экономической точки зрения. Если вы не переходите на электричество, а продолжаете сжигать ископаемое топливо, вы не получаете гибкости, которую может дать электричество, и часть энергии у вас уходит в никуда. Мы видим множество примеров, когда бизнес исключает использование газа, чтобы сократить углеродный след. И сейчас для этого появляется все больше зеленых альтернатив. Также надо иметь в виду, что лет через 10 цена углерода, налог на выбросы, может стать таким высоким, что сегодняшнее бездействие приведет к невозможности заниматься бизнесом в нормальном режиме.

– Заметили ли вы повышение спроса на решения вашей компании после того, как ЕС объявил о намерении ввести углеродный налог на ввозимые товары?

– Уже 2–3 года мы наблюдаем повышенный спрос по нескольким причинам. С одной стороны, работу на местах для многих осложнил коронавирус. И они решили воспользоваться цифровыми решениями для мониторинга и автоматизации процессов. С другой стороны, мы видим необходимость увеличения инвестиций в электрическую инфраструктуру. Также многие компании, особенно в тяжелой промышленности, задумались об электрификации части процессов, чтобы избежать углеродного налога. И это только начало. В Европе, например, мощность сети придется удвоить.

– Как вы думаете, удастся ли миру прийти к декарбонизированной экономике или все ограничится несколькими странами?

– Если мы хотим добиться декарбонизации, нужно работать в этом направлении по всему миру. Евросоюз и США не смогут сами решить проблему. Глобальное потепление так не остановить. Ни у кого нет иммунитета к изменению климата. Например, то, что происходит сегодня в Индии и Китае, будет иметь последствия для Европы и США. То, что происходит в Бразилии, будет иметь последствия для Африки. Если смотреть на картину в целом, не существует сценария, при котором энергопереход удастся осуществить в Европе и больше нигде. Мы видим, что крупные страны, такие как Китай и Индия, берут сейчас на себя серьезные обязательства, чтобы нагнать других в деле энергоперехода. Финансирование технологий, связанных с ископаемым топливом, начало сокращаться. И это подталкивает страны, которые отстают в плане энергоперехода, двигаться в сторону новых источников энергии, потому что придерживаться только традиционных источников становится просто невозможно. По сути, фокус глобальной экономики смещается в сторону альтернативных источников энергии. С ВИЭ произойдет то же самое, что случилось с нефтью 50 лет назад. Все будут следовать тренду. Как только тренд задан, рано или поздно ему придется следовать. Однако для решения нашей задачи важна и скорость. Чтобы ограничить потепление 2 градусами по Цельсию к уровню до промышленной революции, необходимо действовать быстро. Если новые экономики не подключатся к этому процессу, мы получим плюс 3–4 градуса по Цельсию. И это будет проблемой для всего мира.