В поисках старшего брата

В последние несколько лет все чаще стали раздаваться призывы к возобновлению работы организаций, в которые входили бы дети, подростки и молодежь. Как грибы после дождя расплодились военизированные, политизированные и прочие союзы молодежи, направленность которых легко считывается, а цель создания легко определяется.

Кроме идеологической неподкованности, которая все сильнее не устраивает государство, есть и момент, который в большей степени не нравится родителям: дети попросту ничем не заняты. Секции и кружки не всем доступны по цене, да и не везде они имеются. Прошедшее время сгладило негативные воспоминания, и все большее число людей склонно идеализировать 70-е годы прошлого столетия. Человечество в целом склонно к тому, чтобы дети и внуки шли по проторенным дорогам. В данном случае прямой и понятный пройденный путь пионерской и комсомольской организаций кажется многим взрослым оптимальным.

А что же думают по этому поводу сами представители молодежи?

В прошлом году компания GFK Group провела международное исследование, часть вопросов которого были посвящены выявлению настроений молодежи в возрасте от 13 до 19 лет. Как выяснилось, российские представители молодежи отличаются от своих европейских ровесников в первую очередь мироощущением: наши тинейджеры чувствуют себя менее комфортно со сверстниками, не ощущают признания взрослых, полагают, что заслуживают лучшего, поскольку очень привлекательны (см. таблицу 1).

Очевидно, что тинейджеры отличаются и от своих родителей. Мы видим, что подростки чувствуют себя привлекательными, любят выделяться из толпы, считают, что ведут себя по-своему. Такая претензия на оригинальность в годы юности их родителей была бы скорее помехой. Ведь 20–30 лет назад, будучи советскими подростками, их родители в общей массе не были индивидуалистами. Индивидуализм не только не приветствовался, но и всячески порицался. Все должны были быть равны (не считая исключений в виде элиты, но сейчас не об этом). Вспомним хотя бы школьную форму. Из ответов подростков ясно, что ценность моды – то есть чего-то общего, того, к чему стремятся все, – гораздо ниже, чем ценность индивидуальности. Представьте, что эти индивидуалисты начнут носить белый верх/синий низ, красный галстук и отдавать салют?

Всего лишь треть подростков показала себя наиболее ориентированной на реакцию окружения в своих действиях, 29% признались, что боятся сделать что-то, что будет не одобрено другими. Также лишь четверть молодых жителей РФ ощущает, что не вписывается в коллектив. Так что можно сделать вывод, что значимость коллектива недостаточно высока. Даже есть представить, что форма не обязательна, петь хором песни так же весело, как в караоке-баре, а принадлежность к союзу молодежи – залог успешного будущего, что же даст молодежная организация подросткам? Посмотрим на таблицу 2, где описаны главные желания тинейджеров в отношении своего будущего.

Четко видно, что российская молодежь достаточно инфантильна: в меньшей степени задумывается над своим будущим, предпочитая проводить время весело, а не с пользой. Свои мечты молодые россияне связывают с получением богатства, которого планируют достичь, занимаясь бизнесом. Юные россияне озабочены текущими проблемами: самореализацией среди ровесников, доказательством своей значимости родителям и взрослым.

В ходе исследования было выявлено, что молодые россияне не планируют будущее: им интересен не процесс достижения целей, а результат: сразу иметь много денег, сразу стать кем-то (не важно кем) и развлекаться (кругосветное путешествие по миру). Их родители мечтали о славе и известности, о покорении космоса и поездке на БАМ/целину, да хотя бы просто – в Москву. В общем – вырваться из окружающей рутины к светлому будущему. Современные тинейджеры даже не особенно стремятся жить и работать за пределами Родины.

Получается, что участие в пионерской и комсомольской деятельности не приведет молодежь к искомым результатам. Не получится выделиться из общей массы, быть индивидуально понятым и тем более одобренным коллективом. Для полноценного возрождения молодежной организации в стиле 70-х годов должно пройти достаточно большое время, чтобы организация стала привлекательной. Имидж элитарной, недоступной всем, почетной когорты, в которую принимают избранных, может привести к повышению интереса к такой организации. Организация может быть интересна, если станет своеобразным ротари-клубом для юношества, помогающим карьерному продвижению. Но сохранится ли дух пионерии в таком кружке избранных? Сможет ли она быть всероссийской, массовой, самодеятельной? И сможет ли кто-то стать старшими друзьями и наставниками для будущих пионеров?

Мы видим (см. таблицу 3), что роль наставников среди молодых крайне низка. Лишь 15% подростков прислушиваются к их мнению при принятии решений. Первое место делят родители и друзья, то есть люди, разделяющие интересы, общающиеся в первую очередь на персональном уровне. Роль учителей, комсомольских вожаков и лидеров в молодость их родителей была намного сильнее. Не говоря уже о том, что нет общеизвестного и почитаемого лидера, которого можно было бы канонизировать и равняться на него.

Можно сделать вывод, что восстановление молодежных организаций могло бы быть интересным российским тинейджерам с учетом четкой сегментации их интересов. Вступление в организацию не должно подавлять индивидуальность, давать что-то новое, не подавлять оригинальность и не быть обязательным.