Сергей Кургинян
Подобные фасады столичных зданий еще недавно были нашей реальностью.
Фото с сайта ubr.ua
Вы пришли на съезд КПРФ. И там распространили анкету: «Вы за или против десталинизации, она же десоветизация и так далее?» Репрезентативен ли подобный соцопрос? Конечно же, нет. Результатом будет мнение коммунистов, а не мнение всего общества. А вот опросив надлежащим образом достаточное количество случайных – и именно случайных – людей (в электричках, магазинах и пр.), вы получите репрезентативные данные.
Как рассуждали ревнители репрезентативности, напоровшись на шоковые результаты телефонных и интернет-голосований, проводимых передачей «Суд времени»? Они говорили: «Эту передачу смотрит определенный контингент. А голосует, мягко говоря, еще более определенный контингент. А значит, репрезентативности нет и в помине! Общество в целом совсем иначе относится к своему прошлому вообще и советскому в частности».
Так-то оно так┘ Но голосуют-то по Интернету и телефону одним и тем же образом разные контингенты в разных телепередачах! И этих телепередач очень много! Одна программа «Суд времени» – это 115 выпусков! В каждом из которых – голосование. А ведь и других передач не счесть! И если при всех этих голосованиях оказывается, что десоветизаторы имеют процентов этак 10 (в отдельных случаях и по очень острым вопросам – 20–22%, но и не более того), то дело швах.
Все специалисты понимают, что камуфлировать такой швах разговорами о нерепрезентативности телевизионных голосований – негоже. Но ведь камуфлируют, да еще как. Почему?
Потому что признать репрезентативность телевизионных голосований – значит зафиксировать несовместимость десоветизации с демократическими процедурами и демократией как таковой.
Разорвать вообще связь между понятием «мнение большинства» и понятием «демократия» очень трудно! Сколько ни рассуждай о том, что демократия – это учет мнения меньшинства! Так-то оно так, но возможна ли демократия при неучете мнения большинства? Ясно, что невозможна.
Но нашим либеральным радикалам десоветизация нужна до зарезу. И потому, что им всегда она нужна (как говорил герой одного анекдота, «я всегда об ёй думаю»). И потому, что они усмотрели некую связь между десоветизацией и депутинизацией. И потому, что есть внешний заказ на десоветизацию. Конечно, очень хочется сделать вид, что такого заказа нет. А те, кто о нем говорит, сооружают миф о заговоре, но...
2009 год. В Вильнюсе принимается резолюция Парламентской ассамблеи ОБСЕ, в которой сталинизм приравнивается к нацизму по полной программе. Прекрасно отдавая себе отчет в том, каковы будут реальные последствия такого приравнивания, наш МИД и наш парламент осуждают эту резолюцию.
2010 год. В июле на Пятом канале начинается программа «Суд времени». И дает сокрушительный (чуть было не сказал – возмутительный) результат, вызывающий неимоверное бешенство у нашей либеральной общественности. Еще бы: все 44 очень разные темы – десоветизаторы проигрывают с одинаково разгромным счетом.
На пути десоветизации возникает тем самым серьезное и неожиданное препятствие: мнение большинства.
Как радикал-либералы сокрушали сие препятствие?
Прежде всего апеллируя к вышеупомянутой нерепрезентативности телевизионных голосований. Социологи, помню, сидели в зале, с умным видом кивали головами и говорили: «Да-да, совсем нерепрезентативно». При этом ежу было понятно, что если бы результаты были обратными, то эти же голосования были бы названы очень репрезентативными.
Параллельно с этим (и в качестве прямой иллюстрации на тему о том, что демократия – это власть людей, именующих себя демократами) шли непристойные рассуждения о непросвещенности большинства. А точнее – о его исторической и даже антропологической поврежденности. Странно, правда? Когда это большинство приводило к власти людей, именующих себя демократами (Ельцина и т.п.), оно было хотя и совсем советским, но почему-то неповрежденным. А когда оно после 20 лет десоветизации взбрыкнуло, то тут же стало страшно поврежденным («быдлом», «охлосом», «вурдалаками», «упырями»).
Голосовали против десоветизации якобы взбесившиеся старухи и старики, набиравшие помногу раз телефонные номера. Указываешь на то, что по Интернету, где реализуется принцип «один компьютер – один голос» и где в основном голосует молодое поколение, результаты такие же! В ответ визжат – да-да, буквально визжат, все слышали! – «это агрессивная полуграмотная (читай – поврежденная) молодежь!».
И, наконец, в добавление к социологическим умничаньям и восклицаниям о поврежденности (то бишь поражении в правах) говорилось еще и о фабрикации результатов телефонных и интернет-голосований. Чьей фабрикации? Пятого канала?
Но ведь десоветизация так или иначе обсуждалась на всех каналах со сходными результатами. «Вы хотите сказать, что фабрикация осуществляется всеми каналами?» – спрашивали мы оппонентов. В ответ раздавалось яростное: «Руки прочь от нашей десоветизации!»
Передачу «Суд времени» закрыли в самом конце 2010 года. Есть мнение, согласно которому это было сделано по принципу «руки прочь!». Но давайте отличать мнение от факта. Факт же в том, что программу закрыли именно тогда, когда начался очередной, беспрецедентный по своему накалу тур десоветизации. Она же десталинизация┘ Она же детоталитаризация┘ Она же – модернизация сознания┘ Стоп!
Пункт 1. Модернизация сознания – это процедура.
Пункт 2. Нет процедуры без субъекта, то бишь модернизатора общественного сознания.
Пункт 3. Такой модернизатор обладает монополией на истину и монопольным правом промывать мозги, в коих место истины занимают заблуждения.
Что такое сумма этих трех пунктов? Тоталитаризм, вот что. Это в лучшем случае, а в худшем┘ Тут уже не к маккартизму надо адресовываться. Не к охоте на ведьм. Не к гитлеризму даже (осуществлявшему свою промывку мозгов в антикоммунистическом ключе). В худшем случае речь идет о карательной психиатрии в духе фильма «Пролетая над гнездом кукушки».
А ведь мы уже имеем опыт десоветизации, десталинизации, покаяния. Страна начинает каяться, десталинизироваться. Ей говорят: «Отлично! Значит, ты проиграла холодную войну? Признавай поражение, капитулируй!» Следом за моральным поражением, вытекающим из факта покаяния и десталинизации, Горбачев подписывает акт о геополитическом поражении, соглашаясь на определенные условия объединения Германии, демонтажа Варшавского договора и т.д.
А что следует за этим актом, подписанным в 1990 году и названным Бжезинским новым Компьенским миром? Правильно, распад СССР.
Ибо безоговорочная капитуляция, хоть в холодной войне, хоть в другой, – на то и безоговорочная, чтобы победитель мог делать с побежденным все что угодно. В том числе и расчленять его.
Теперь уже РФ под видом десоветизации а'ля Федотов и Караганов (она же – резолюция Парламентской ассамблеи ОБСЕ-2009) должна подписать новую – свою, а не СССР, понимаете! – безоговорочную, как бы моральную капитуляцию! Но может ли быть такая моральная капитуляция без политической?
Если РФ под видом программы десоветизации подпишет капитуляцию┘ ну, например, в мае 2012 года┘ то в мае 2013 года РФ будет расчленена. И, кто бы ни был на этот момент президентом РФ, он, подписав такую капитуляцию, станет «новым Горбачевым», но Нобелевской премии мира он не получит. Получит же┘
Но бог с ним, с президентом. Нам-то что делать?
После закрытия «Суда времени» я начал интернет-программу «Суть времени», оказавшуюся небезуспешной. Программу смотрят сотни тысяч людей. В виртуальный клуб «Суть времени» вошло до 10 тыс. активистов, 2 тыс. из которых согласились проводить соцопрос, выясняя отношение общества к десоветизации, прописанной Федотовым и Карагановым.
Было собрано 36 тыс. анкет (ни ВЦИОМ, ни Гэллап никогда не собирали более 3 тыс. анкет). Опрос сопровождали профессиональные социологи. Лица, согласившиеся проводить опрос, получили солидный инструктаж и действовали по всем законам случайной выборки. Их действия тщательно контролировались.
Результат? 89,7% опрошенных – не политического актива, а случайных людей! – против десоветизации. Это морок – или реальность? Наиболее активно против десоветизации выступают люди с высшим (!) образованием.
В завершение хотелось бы согласиться с теми, кто откажется сводить мотивы десоветизаторов к указаниям разного рода международных инстанций. Увы, все еще хуже. Наш псевдолиберальный политический субъект относится к себе как к врачу, а к обществу – как к больному. Причем не абы какому, а онкологическому.
Советизм как онкология? Но в чем генезис советизма? Не в русской ли имперскости? А в чем ее генезис? Да в русскости как таковой!
Псевдолиберальный псевдоврач заявляет примерно следующее: «Не искоренив русскость (не советскость, а русскость!), нельзя начинать модернизацию. Может, ее вообще нельзя провести┘ Кто знает меру онкологичности этого больного? Ну уж ладно, сжалившись над ним – попытаемся┘ Слишком большие дозы облучения? Умрет больной? Ну, знаете ли┘ Мы сжалились, попробовали, а вы┘ Облучение не помогло? Даешь хирургию! Оккупацию, расчленение, внешнее управление. У больного возникают проблемы? Культура рушится, индустрия, образование, техника? Так ведь они совковые! Да и вообще┘ Онкологический больной после облучения и операции – это вам не Илья Муромец, ха-ха-ха!»
89,7% уже осознали – конечно, в разной мере и степени, – что настоящей целью либерального доктора является это самое «ха-ха-ха».
Спросят: «И что с того?» Пусть тот, кто задает подобный вопрос, попытается сам на него ответить.
