Дума Охотный
Отныне депутату необходимо сверять обращения граждан с партийными интересами. Фото с сайта www.dagestan.er.ru
По нашей Конституции, как известно, не только носителем суверенитета, но и единственным источником власти в стране является ее многонациональный народ. Свою власть, говорится опять же в этом документе, он осуществляет как непосредственно, так и через государственные органы. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы, гласит все тот же Основной закон. И вот на практике получается, что поскольку референдумная демократия специалистами признана уделом не слишком развитых духовно народов, а российский народ совсем не такой, то остаются ему только выборы.
Об их свободе споры продолжаются уже больше 20 лет, но нам наиболее интересны именно сами выборы как главная процедура проявления народной власти. К сожалению, выборами формируются те же госорганы, а это значит, что именно Конституция не оставляет людям иной возможности выразить свою непосредственную волю к власти, кроме как проголосовать за какой-либо из государственных институтов. И если с президентом все еще более или менее понятно, это голосование за символ России – царя-батюшку, обратиться к которому можно лишь в исключительных случаях, да еще и без особой надежды на успех, то с представительной ветвью власти история немного другая. Между прочим, когда-то депутаты вообще-то назывались «народными», но после замены Верховного совета на Государственную Думу они это почетное звание потеряли. Возможно, потому, что теперь они сами-то выходят не из простых людей, а все больше из чиновников, бизнесменов, служивых и прочих элит.
Но вопрос о том, кого же все-таки избирают люди – Госдуму или своих депутатов, на самом деле является экзистенциальным. Кстати, нынешние думцы, конечно, помнят о своем прежнем почетном наименовании. Однако возвышают свой голос на этот счет они только в экстраординарных ситуациях. Например, когда надо этим последним аргументом добить оппонента из правительства или какого-нибудь министерства либо когда им приходится возмущаться очередным урезанием их статусных прав и привилегий. Скажем, в каком-то регионе депутата из оппозиционной фракции не пускают на местное ТВ – и вот он поднимается на заседании ГД и заявляет, что тем самым нарушены его права как народного избранника. А бывает, что еще служебный автомобиль к его отъезду в аэропорт не подали или билетом на самолет не обеспечили – много, очень много у исполнительной власти есть способов ущемить посланца народа в Москве.
Даже в политической лексике последних лет в отношении парламентских кампаний уже утвердилось выражение «выборы Думы» вместо официального «выборы депутатов». И особенно этому способствовала полностью пропорциональная избирательная система, то есть закрепление кандидатов в депутаты в партийных списках – на строгих местах и с вполне просчитываемыми шансами на получение мандата либо же его многолетнее бесполезное ожидание в длинной очереди. Так что теперь не совсем понятно: кто же избирает российских депутатов – граждане страны или политические партии, превратившиеся в неких профессиональных посредников между людьми и властью. А следовательно, чьи же интересы депутаты обязаны обеспечивать и защищать – своих формальных избирателей или тоже своих, но уже непосредственных руководителей, то есть партийных лидеров?
Вопрос, конечно, интересный. И по всем раскладам получается, что более грамотный ответ для нынешнего депутата будет как раз последний. И действительно, ведь именно партийный лидер устроил его на то место в списке, с которого он и прошел в Госдуму. Это как раз данный лидер прорулил его на выгодное место в серьезный думский комитет или обеспечил ему какую-либо иную влиятельную должность в нижней палате. Значит, интересы этого лидера объективно на первом месте. Казалось бы, что же мешает совмещать это почтение к своему начальнику с работой на нужды избирателей. Проблема, однако, в том, что сам этот партийный лидер для продвижения своей партии вынужден договариваться с исполнительной властью, а в конечном счете с Кремлем. Ну а там деятельность по отстаиванию народных чаяний оговаривается таким количеством наклонений, нюансов, акцентов, запретов и ограничений, что заниматься их учетом лидеру партии совершенно некогда. Ему бы свою партию – этот клубок пауков, скорпионов и змей, сидящих в одной банке, – в руках более или менее удержать.
Все, впрочем, зависит от ситуации в конкретной партии. Кстати, если общее количество депутатов Госдумы в 450 человек разделить на 85 регионов, то на один из них приходится по пять думцев. Из которых, если смотреть на внутридумские расклады, как минимум двое будут представлять «Единую Россию». Однако именно в партии власти быть представителем людей наиболее сложно, ведь она вся сложена из различных группировок, групп и группочек. Плюсуем сюда региональные расклады и конкуренцию, прибавляем влияние различных кремлевских «башен», умножаем на пребывание лидера ЕР в кресле председателя правительства – и получаем весьма далекую от народа структуру. Нет, конечно, тот или иной рядовой депутат-единоросс исправно едет в назначенный ему партией регион, общается там с людьми, хлопочет, если он еще не совсем забронзовел, на местном уровне по каким-то мелочам – и обещает, обещает и обещает донести собранные за региональную неделю требования людей до уровня федеральной власти. И, наверное, действительно доносит, но только эта власть уже приноровилась отбирать из большого списка только те проблемы, решить которые можно недорого и пиаровски правильно.
Что же касается депутатов от трех оппозиционных фракций ГД, то они, понятное дело, вынуждены близость к народу изображать более достоверно. Но при этом участь их, как ни странно, гораздо легче, чем среднестатистического думца от ЕР. Потому что у оппозиционеров для избирателя всегда имеется в руках железный аргумент – мы требовали, мы вносили, мы голосовали, но большинство голосов не у нас. Ну да, понимает гражданин, грешно смеяться над меньшинствами. Отдельные отчаянные депутатские головы, побежденные своею же совестью, бывает, конечно, вступают в неравную борьбу со злом, широко распространенным у нас в России, особенно внизу. И уже через весьма короткое время они удостаиваются вопроса от своего лидера – а чего это ты там накосячил, так что меня уже по всем кабинетам протаскали? Нормальный человек тут же свою подрывную антипартийную деятельность прекращает, а ненормальный – перестает быть депутатом.
И надо сказать, что напрасно тут некоторые прекраснодушные товарищи надеются на изменения, связанные с переходом половины Госдумы на выборы по одномандатным округам. Ситуация с превращением слуг народа, которыми раньше считались все должностные лица, в его господ зашла так далеко, что обратной дороги уже нет. Одномандатник окажется на еще более коротком поводке, чем списочник. Последнему надо было много понаделать в деле народной защиты, чтобы круги от него наконец пошли. А у одномандатников, которых по-простому стоит считать депутатами Госдумы от губернаторов, возможностей доставить своему региональному начальнику неприятности гораздо больше. Стоит, скажем, заняться проблемами ЖКХ в каком-нибудь городке – и уже через неделю упрешься в компанию, аффилированную с одним из высокопоставленных родственников или отпрысков.
