Леонид Ионин
Правда жизни подчас оказывается замысловатее закулисной интриги. Фото PhotoXPress.ru
Существует учение о мировой закулисе, то есть тайном всемирном правительстве денежных мешков, которые из-за кулис истории вершат судьбами стран и народов. Втайне от народов они принимают свои решения, которые потом реализуются в возникновении и распаде государств, революциях, гибели вождей и в других архитектонических сдвигах, решающих судьбы цивилизаций. Еще существует учение о вечном масонском заговоре. Еще рассказывают о Бильдербергском клубе, который есть как бы внешняя, публичная часть мировой закулисы, ее как бы фронт-офис.
Существует еще бесчисленное множество историй о заговорах разного масштаба, современных и древних, актуальных и уже забытых. Все это тянется чуть ли не с самого начала времен, в рассказах о них масса всякой магии и архаики. О них можно прочесть в книге бесконечно много знающего историка Александра Дугина, которая так и называется «Конспирология».
Конспирологией и у Дугина, и вообще именуется наука о заговорах. Но это какая-то странная наука, которую принято ругать и с которой рационально мыслящий человек себя никак не хочет отождествить.
Если кто-то на научной конференции или, скажем, на телешоу заявит, что, по его мнению, такое-то событие было кем-то втайне от всех задумано и осуществлено, то он тут же оговорится, что он вовсе не сторонник конспирологии, что он вообще не верит в конспирологию.
Короче, историки, политики и прочие шарахаются от конспирологии как черт от ладана. Храбрый Дугин – редкое исключение. Конспирология – это вроде какого-то пятна на репутации политолога или, например, социолога. В самых крайних случаях это вообще звучит как диагноз. Конспиролог – это такой параноик, который везде видит заговоры, преследования и т.п.
Известное соображение о том, что если вы параноик, это не значит, что вас не преследуют, – это соображение при всей его истинности во внимание почему-то не принимается.
Так что, повторю, быть обвиненным в конспирологии – это в лучшем случае быть обвиненным в профессиональной несостоятельности, а в худшем – подпасть под подозрение в психической неустойчивости.
Но давайте всерьез подумаем, можно ли понять и объяснить нашу жизнь, не прибегая к понятию заговора.
Цели конспирологии
Я бы не хотел абсолютизировать, я вообще опасаюсь слишком общих, абстрактных заявлений, слишком широких обобщений и сам, может быть, не решился бы сказать, что жизнь состоит из заговоров, но вот, уже занимаясь этой статьей, я как-то вечером включил телевизор на передаче Владимира Соловьева. Там как раз замечательный кинорежиссер, директор «Мосфильма» Карен Шахназаров возражал своему собеседнику, который оказался представителем НАТО в Москве. Я передаю содержание разговора приблизительно, по памяти, но в принципе ручаюсь за правильность передачи смысла.
Шахназаров сказал, что Запад своими действиями стремится подчинить себе Россию или нанести ей как можно больший урон. Представитель НАТО, немолодой человек (немец, как я понимаю), возразил, что Запад никак не желает вреда России, а хочет для нее только самого лучшего. И вообще, говорить так – это быть сторонником конспирологии, нельзя же во всем видеть заговоры. На что Шахназаров воскликнул: «Вот вы – седой человек, я тоже сед… Неужели вы за все свои годы еще не поняли, что жизнь как раз и состоит из заговоров!»
Я думаю, он имел в виду не те заговоры, которые подразумеваются, так сказать, профессиональными конспирологами вроде Дугина: масоны, мировая закулиса, Бильдербергский клуб и пр.
Я думаю, что Карен Георгиевич сказал нечто иное. Он сказал, что из заговоров состоит наша простая обыденная жизнь.
Я подумал: а в самом деле – ведь наша жизнь действительно полна заговоров, то есть договоренностей каких-то людей о реализации совместных планов, осуществлении каких-то действий, которые держатся в тайне до тех пор, пока поставленные цели не достигнуты, а иногда даже вообще остаются в тайне, независимо от того, достигнуты или не достигнуты поставленные цели.
Чтобы понять, как это происходит, нужна совсем другая конспирология. Я бы назвал ее социологической конспирологией.
Давайте займемся для начала примерами.
 |
| Чаще всего публичное в политике
оказывается прикрытием тайного. Фото РИА Новости |
Преступный заговор
Вообще-то у нас преступный заговор называется преступным сговором.
У нас нет заговора как преступления, а в английском праве есть преступление, именуемое conspiracy. Это и есть заговор. Но у нас есть такая категория, как преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Пусть кто-то попробует доказать, что, по сути дела, это не есть заговор.
Причем цель здесь может быть любая: хищение, завладение чужим имуществом, мошенничество, убийство, преступление против государства и т.д. и т.п. Все это явления заговора с преступной целью.
Но вообще-то нет коренной, онтологической, так сказать, разницы между преступным и непреступным заговором. Есть вещи, которые в одной стране являются криминалом, в другой – нет. Например, распространение легких наркотиков в Голландии и у нас. Да и одной и той же стране какое-то определенное деяние, совершенное, к примеру, группой лиц, сегодня – преступление, а завтра – нет. Например, спекуляция вчера (в СССР) и бизнес (в РФ) – сегодня. В этом случае сговор остается, хотя перестает быть преступным.
Но еще больше заговоров в нормальной, то есть не криминальной, среде.
Политический заговор
Ни в коем случае нельзя говорить, что в политике все – заговор.
У любого политика, политической партии, политической организации есть два главных орудия – тайна и, в противоположность тайне, публичность. Публичность – это когда политик стремится сделать определенную информацию максимально распространенной и доступной. Тайной политической идеологии быть не может. В идеале она доводится до каждого, политическая реклама бывает не менее назойлива, чем коммерческая. Политический вождь может вещать, как говорится, из каждого утюга.
Чаще всего публичное в политике оказывается прикрытием тайного. Практически все важнейшие политические события готовятся и обеспечиваются втайне, то есть являются результатом заговора. Смещение руководителя, Хрущева, например, или в другом случае Горбачева – результат заговора. Нападение Гитлера на СССР – результат заговора (план «Барбаросса»). Заговор против Гитлера (1944) – ясное дело, заговор. Надо просто еще раз рассказать историю человечества, ставя на каждом историческом переломе или повороте тревожный красный флажок с надписью «заговор», «заговор», «заговор»…
Заговор есть естественный элемент исторического процесса.
Я бы вообще сказал, что вся история состоит из заговоров, удавшихся и неудавшихся.
Причем заговоры происходят и не на вершинах власти… или, лучше сказать, и не на самых высоких вершинах… Они происходят на уровне организации, корпорации. Любое сколько-нибудь важное начальственное место, дающее возможность власти и прибыли, всегда становится предметом многочисленных заговоров и интриг какой-нибудь «группы лиц» или многих таких групп, ставящих целью водружение туда своего человека или овладение нитями управления.
Я допускаю, что Карен Шахназаров, не будь он вот уже в течение полутора десятков лет генеральным директором корпорации «Мосфильм», может быть, и не пришел бы к столь простой и то же время гениальной формуле, которую я предлагаю именовать принципом Шахназарова: «жизнь состоит из заговоров».
Коммерческий заговор
и другие
Бизнес сплошь и рядом состоит из заговоров. Борьба за рынки, вытеснение конкурентов – все это происходит под знаменем коммерческой тайны (о ней скажу ниже).
Разведка и контрразведка – это двуединый род деятельности, предполагающий постоянную практику заговоров.
В нашей повседневной жизни огромное количество заговоров. Сразу приходит в голову пример: некие люди втайне договариваются свести вместе мужчину и женщину, поместив их в ситуацию, предрасполагающую к любовной связи. Это не обязательно какая-то разведочная операция (медовая ловушка). Цели здесь могут быть совершенно разными. В одном случае задача в том, чтобы соединить людей, которые любят друг друга, но по каким-то причинам бояться себе в этом признаться. Это может быть тайный сговор друзей с целью осчастливить пару, то есть заговор с позитивной целью. В другом случае задача в том, чтобы скомпрометировать одного или обоих партнеров. Это заговор с негативной целью.
Это важно: заговор – не обязательно ценностно негативное определение какого-то явления или события. С ценностной точки зрения слово «заговор» нейтрально. Заговор ведь может быть и во имя всеобщего равенства и счастья («заговор равных» Бабёфа).
Тайна
Там, где есть заговор, всегда присутствует тайна. Значит, конспирология предполагает еще один раздел – науку о тайнах. Есть разные виды тайн: коммерческая, военная, служебная, государственная, врачебная и т.д. И даже тайна частной жизни. Существует также инфраструктура тайн. Есть разные способы и виды тайной коммуникации.
Здесь надо очень тонко различать тайную коммуникацию и коммуникацию тайн. Тайная коммуникация имеет место в том случае, когда канал коммуникации остается тайной для окружающих. Например, тайная коммуникация имела место, когда у Пушкина Маша посылала свое сообщение Дубровскому, помещая заветное кольцо в дупло старого дуба. Другой пример – это сравнительно недавний случай разоблачения английской разведки, передававшей украденные секреты через «шпионский камень».
А коммуникация тайн – это когда есть, к примеру, канал правительственной связи, который используется для коммуникации тайн (передачи секретной информации), все знают о его существовании, но проникнуть в него не могут. Это один из парадоксов науки конспирологии: секретный канал, о котором всем известно. Вообще наука конспирология полна парадоксов.
Тайна – это, наверное, основное и самое важное понятие конспирологии. Мы сказали, что там, где есть заговор, всегда присутствует тайна. Но ведь правильно будет и обратное соотношение: каждая тайна предполагает свой заговор.
Можно взять приведенный выше список видов тайн и рассмотреть их по порядку. Что такое коммерческая тайна? Это заговор против конкурентов. Мало того, коммерческая тайна – это часто, как мне кажется, заговор против потребителей. Не буду приводить примеров, потому что их слишком много и каждый найдет свой пример.
Военная тайна – это заговор против вероятного противника.
Врачебная тайна предполагает заговор медиков. Это заговор против пациентов во имя защиты интересов медицинской корпорации. Иногда это может быть заговор молчания, когда медики знают нечто о препаратах или еще о чем-то, вредном для пациентов, но молчат.
Заговор молчания – это особый тип заговора без формального сговора, но из молчаливого понимания участниками заговора единства своих интересов.
Вообще – это очень важно! – часто интересы побуждают к действиям в определенном направлении. Стремление избежать помех со стороны носителей других интересов побуждает сохранять планы в тайне. А вред другим проистекает не из осознанного намерения заговорщиков принести вред другим, а просто из преследования своих интересов.
Еще важно, что во взрослой жизни не бывает заговора ради заговора. У каждого заговора всегда есть нечто, лежащее вне его самого, – то, что его, говоря ученым языком, конституирует и энергизирует – цель и интерес. Только в детстве и юношестве заговор – это романтическая игра, когда даже самая чистая цель облекается в тайну («Тимур и его команда»).
Маски
Обычно заговорщики представляются на картинках зловещими фигурами в масках.
Заговорщикам, наверное, требуются маски. Правда, не понятно, зачем. Вот ведь какой парадокс: заговорщики не могут появиться в маске на публике, потому что, появившись в маске, они тем самым разоблачат себя как заговорщиков.
Может быть, они надевают маски, обсуждая между собой на тайных собраниях свои заговорщицкие планы? Но и в этом нет необходимости, более того, это даже опасно: на собрании заговорщиком под маской может скрыться шпион.
Все дело в том, что на них не обычные маски. Масками здесь оказываются собственные лица заговорщиков, поскольку за этими лицами скрываются совсем не те планы, цели и действия, о которых «сигнализирует» мимика. Лица в таком случае становятся личинами. Можно сказать так: за масками (личинами), изображающими доброжелательную улыбку, скрываются подлинные лица заговорщиков со злобным вражеским оскалом.
Разоблачение заговора есть срывание масок. Так, Иосиф Сталин и его министры госбезопасности срывали маски (личины) с врагов народа – военных командармов, членов ЦК и т.д., под которыми обнаруживались злобные физиономии немецких, английских, японских, румынских и т.п. шпионов.
Народ рукоплескал, потому что народ любит, когда срывают маски.
Вера в мировую закулису
Как-то в одном интервью меня спросили, как я отношусь к конспирологии, то есть к мнению о том, что существует некая мировая закулиса, мировое правительство, которое правит миром и от которого все беды?
Собственно говоря, огромное количество людей на всем земном шаре именно это и понимает под конспирологией – веру в мировую закулису.
Ясно, что это не та конспирология, о которой мы здесь пишем. Наша конспирология – это наука. А конспирология, связанная с мировой закулисой, – это разновидность религиозной веры. При этом я не утверждаю, что эта вера, как и всякая другая религиозная вера, – обман, иллюзия и т.д. Просто наука основана на знании, которое легко может быть и ложным знанием, а религия – на вере, которая так же просто может быть и ложной верой.
Если же говорить конкретно о секретном мировом правительстве, мировой закулисе, то я, честно говоря, не вижу оснований считать его существование невозможным. То есть доказать, что оно не существует, нельзя. Но в то же время очень трудно или также невозможно доказать, что оно существует. В него можно верить или не верить.
Но тут-то и возникает самый главный вопрос. Ведь мало сказать: можно верить или не верить. Читатель, слушатель или просто заинтересованный человек не спрашивает меня, можно ли верить. Он сам знает, что можно. Он хочет прямого и ясного ответа на вопрос, нужно ли верить в закулису. И на это ответить рационально очень трудно, особенно признав, что доказать существование или несуществование закулисы невозможно.
Я предлагаю действовать по принципу так называемого пари Паскаля. Великий французский философ и математик Блез Паскаль (1623–1662) рассуждал о разумности (рациональности) веры в Бога: что человек выигрывает или теряет, веря или не веря в Бога в случае, если Бог есть, и в случае, если Бога нет. Это называется «пари», потому что Паскаль задавался вопросом о том, на что «ставить» в жизни – на то, что Бог есть или на то, что Бога нет. Он пришел к выводу, что верить – разумно, потому что, если Бог есть, неверующего ждут вечные муки, а верующего – вечное блаженство. Если же Бога нет, то «затраты» на веру не в тягость и не во вред. (Я изложил аргументы Паскаля, конечно, очень приблизительно.)
Можно применить этот же принцип Паскаля к мировой закулисе, которой иногда приписываются прямо божественные функции управления всеобщим порядком.
Составим такую табличку (см. табл.).
Начнем с варианта IV: мы не верим в мировую закулису, и ее в самом деле нет. Все прекрасно, мы живем в гармонии с миром. Вариант II: мы не верим в мировую закулису, а она есть. Тогда наши беды будут неисчислимы, нашей жизнью будут управлять злые неизвестные нам силы и люди.
Теперь что получится, если мы верим в мировую закулису… Вариант III: мы верим, а ее на самом деле нет. Определенные издержки будут – в виде напрасной тревожности, излишних опасений и предосторожностей. Но это небольшие издержки по сравнению с предыдущим вариантом. И вариант I: мы верим, что закулиса есть, и она есть на самом деле и ведет свою разлагающую и подрывную работу. Тогда наши предосторожности оказываются не напрасными, и мы избегаем множества бед и несчастий.
Так что, исходя из совершенно рациональных соображений, а не из параноидальной иррациональной веры, надо ставить на то, что закулиса существует. И на это ориентировать ФСБ, ГРУ и Службу внешней разведки.
Что, как мы видим, и происходит.
Дарья Гармоненко 
