Как упрочить политический строй в России

Власть удерживается любым путем, для того чтобы долго пользоваться ее благами. Фото Reuters

О российском конституционализме много говорили чуть более года назад, когда отмечали 20-летний юбилей Конституции. Потом все поутихло. Однако решение ряда задач по-прежнему остается неотложным для упрочения политического строя в нашей стране. При этом, хотим мы того или нет, но двигаться вперед невозможно без совершенствования конституционно-правового фундамента российской политической колеи.

К чему и хочется привлечь внимание читателя.

1. Традиционно основой конституционализма считают государство. Для этого есть основания, поскольку ценность государства в условиях России обусловлена тем, что это всеохватывающая организация всего народа. Государство от нашего имени владеет природными ресурсами, их большинство находится в государственной собственности. Государство осуществляет внутреннюю и внешнюю политику. Одна из его особенностей – социальная поддержка своих граждан, именно поэтому в Конституции оно характеризуется как социальное государство (ст. 7). И безусловно, государство призвано охранять жизнь своих граждан, только в его руках ключевые позиции в обороне, безопасности, обеспечении правопорядка.

Однако в последнее время у достаточно обширной аудитории нашего населения резко уменьшился уровень доверия к государству. Почему?

Во-первых, государство в лице своих органов, прежде всего федеральных, не очень удовлетворительно выполняет свои задачи, осуществляет государственную политику. Нити управления страной ослаблены. Процветает коррупция. У граждан нет уверенности, что их личная жизнь находится в безопасности, а персональные данные составляют тайну, правоохранительным органам мало кто верит.

Во-вторых, неуклонно возрастает бюрократизация государства и его систем. По существу, Россия, проходя через краткие всплески превращения государства и общества в многоканальные демократические сферы деятельности и жизни, все-таки в постоянном существовании остается областью власти чиновничества. Реально вновь возрождено то, что в советский период называли номенклатурой.

В-третьих, существует весьма сильная опасность так называемой приватизации государства. Власть удерживается любым путем для того, чтобы долго пользоваться ее благами и отдавать в частные руки то, что по праву, через государство, принадлежит всему народу.

Естественно, все сказанное вызывает вопрос: а что же можно сделать правовым путем? Мы видим несколько главных средств: а) у каждого органа власти должны быть четкие ограничения в полномочиях и путях их реализации; б) срок пребывания на должности должен быть у каждого; ротация под общественным контролем, сопровождаемая не узковедомственной, а публичной оценкой пригодности, должна либо заменить, либо сопровождать служебную аттестацию работника; в) все должно происходить под общественным контролем.

2. Как-то в процессах возвеличивания государства потихоньку забыли либо задвинули на второй план истину: есть еще одна структура, которая служит (призвана служить) человеку, – общество. Немаловажное обстоятельство состоит и в том, что государство, как организованный субстрат, всем видно. А что же общество? Увы, внешне ничего. Это как бы большой жилой дом, где люди чаще всего не знают друг друга, если живут в разных квартирах, либо знают и чаще всего не любят соседей, когда живут в отечественном порождении – коммунальных квартирах. Возникает вопрос: как же строить жизнь общества? 

Прежде всего надо четко разобраться с соотношением общества и государства. Не стоит забывать о том, что классики марксизма-ленинизма исходили из тезиса: государство необходимо как орудие управления частью дел общества, которые на этой основе превращаются в государственные дела. Но незаметно юриспруденция, которая всегда обслуживает правящий слой, подвела нас к выводу, что государство требуется для управления всеми делами общества, без государства общество превратится в сплошную «болотную» неуправляемую среду, все перегрызутся.

И еще: это некая рыхлая субстанция, состоящая из разномастных лиц и организаций, надо постепенно воспитывать навыки самоорганизации, самоуправления. Те, кто постарше, еще помнят о научном коммунизме, его постулате о будущем коммунистическом самоуправлении, которое придет на смену государственно организованному обществу, а для этого сформировали и записали в программе компартии так называемые правила коммунистического общежития. Эта теория как бы в прошлом, но по-прежнему главной является мысль о том, что сегодня люди в обществе сами ни на что не способны и их надо готовить к будущему. Каковы же пути? Предлагают, как и раньше, делать это посредством «государственной руки». А еще повышать общественное сознание, и тогда оно постепенно «дорастет» до способности самоорганизации и самоуправления.

С другой стороны, многие стали уповать на категорию «гражданское общество». Что это такое, никто толком не знает. Вроде как объединение сознательных, эрудированных и активных граждан. Вот только никак не дается ответ на ключевой вопрос: откуда появляются такие «эталонные» граждане, кто определяет, что они уже есть либо то, что еще многие до соответствующего уровня (какого?) не доросли?

По нашему мнению, все это скорее досужие разговоры. Глобальная задача, решаемая помимо прочего и конституционно-правовыми путями, состоит в следующем: общество, чтобы стать самоорганизованной (или самоорганизующейся) структурой, должно: а) иметь кроме общих задач с государством также и свои собственные задачи; б) сорганизоваться по ячейкам внутри общества и самоуправляться в них; в) подумать о том, можно ли создать какой-то направляющий центр для всего общества.

Видятся такие пути реализации названных задач:

– прежде всего необходима глава об обществе в Конституции Российской Федерации, ее вполне можно внести путем конституционной поправки; в этой главе следует отразить все богатство палитры общества; установление гласности в обществе как принципа и системы выражения каждой личностью и их объединениями своих взглядов;

– следует конституционно закрепить такие каналы самоорганизации граждан: с точки зрения в целом публично-общественных задач – общественные объединения, в том числе общественные движения и политические партии; в плане участников духовного нравственного формирования общества – религиозные организации и культурно-просветительские общества; для территориальной самоорганизации граждан – территориальное общественное самоуправление, особенно по большим домам, микрорайонам.

3. В плане совершенствования конституционного строя в России и развития идей, отраженных в предыдущем тезисе, особого внимания заслуживает вопрос о том, от каких общественных объединений следовало бы ожидать активности в обществе, в политических делах на будущее, тем более в решении задачи взаимодействия общества и государства. Казалось бы, ответ напрашивается из статьи 13 нашей Конституции, поскольку она говорит о том, что у нас существуют идеологическое многообразие и многопартийность.

Но спрашивается, откуда вытекает, что именно политические партии являются ключевой силой общества? Ведь в той же статье 13 Конституции наряду с положениями о политическом многообразии и многопартийности следуют положения, обращенные в целом к общественным объединениям. А в ч. 1 ст. 30 Конституции сказано о «праве каждого на объединение» и далее – «включая право создавать профессиональные союзы (не партии! – С.А.) для защиты своих интересов».

Итак, конституционное регулирование было направлено на то, чтобы вопреки принципу однопартийности советского периода ввести принцип многопартийности как основу дальнейшей политической жизни, однако в развитие более широкого права личности – на объединение и не в ущемление в целом общественных объединений. Первым специальным законом был именно Федеральный закон 1995 года «Об общественных объединениях». В этом законе партии названы разновидностью общественных объединений.

Однако в чем получился парадокс? Общественные объединения решили, что они вправе участвовать в политической жизни, в том числе выдвигать кандидатов и списки кандидатов в депутаты. На очередных выборах появлялось множество таких списков. Трудно проводить выборы, население запуталось. Что делать? В 1998 году изобрели категорию «политическое общественное объединение», но и это ничего не дало, к выборам 1999 года в Государственную думу на базе партий, профсоюзов и иных общественных объединений зарегистрировалось более 130 избирательных объединений.

Общественный контроль, а не власть органов. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Тогда решили в принятом в 2001 году после долгих попыток Федеральном законе «О политических партиях», который, кстати, тоже характеризует политические партии как разновидность общественных объединений, дать право на выдвижение кандидатов и списков кандидатов на выборах в органы государственной власти только политическим партиям. Установили минимальную численность партии в 10 тыс. членов на всю страну, заставили создавать ее отделения не менее чем в половине субъектов Российской Федерации – численностью от 100 членов. Уже в 2004 году минимальную численность политической партии законом увеличили до 50 тыс., а в половине субъектов РФ следовало иметь отделения от 500 членов и выше. Количество политических партий стремительно покатилось вниз, их осталось – по этим требованиям – всего семь, в Государственную думу смогли пройти и создать там фракции только четыре.

Мелкие претенденты на создание политических партий не смогли договариваться и создавать крупные объединения; избирательные блоки запретили. Этим самым мелким объединениям оставалось лишь существовать в качестве так называемой несистемной оппозиции.

Политическое руководство поняло, что с численностью партий в 50 тыс. членов хватило лишку. Принимается решение уменьшить минимальную численность сначала до 45 тыс., а на 2012 год – до 40 тыс. И тут судьба подбросила пилюлю: на выборах 4 декабря 2011 года в Госдуму и без того не слабые партии, а также избирательные комиссии «засветились» на подтасовке результатов голосования. Это стало поводом для массовых публичных выступлений несистемной оппозиции.

Реакция властей стала просто ошеломляющей. Требуемая минимальная численность политической партии была законодательно уменьшена с 40 тыс. до 500 членов. По существу, партийное движение раздавлено и дискредитировано, мелкие и малозначимые партии стали возникать как несъедобные, а следовательно, не просто малополезные, но и вредные грибы.

И вот тут пришло время ответить на главный вопрос для политической реальности, а значит, и для конституционного строя России: мы стоим перед перспективой качественного перерождения наших социально-политических сил. А граждане, в целом общество (если хотите – гражданское общество) в состоянии консолидироваться не вокруг политических партий, а вокруг нескольких общественных движений. Можно еще много думать над этим. Но ясно одно: такого рода движения должны получить конституционное право на участие в избирательных кампаниях, в выдвижении кандидатов и списков кандидатов на выборах. Следовательно, надо отменить положение п. 1 ст. 36 федерального закона о политических партиях о том, что партия является единственным видом общественного объединения, которое обладает правом выдвигать кандидатов (списки кандидатов) в депутаты и на иные выборные должности в органах государственной власти, и предоставить такое право и общественным движениям.

4. Следующую задачу мы видим в том, чтобы в нашем конституционном строе незамедлительно и максимально возвысить роль личности в обществе и государстве в двух аспектах ее реального существования: а) в трудовом коллективе; б) по месту жительства.

В истории нашей страны коллективизм всегда был основой как общества, так и государственности. Очень редко он играл плохую службу, да и лишь потому, что роль коллектива извращалась, а коллективистское сознание становилось основой для формирования послушного политического «стада».

И тем не менее коллективизм помогал и преодолевать экономические трудности, и побеждать в войне, и поддерживать слабых и немощных. Да и в политике он зачастую играл конструктивную роль.

Напомним, по Конституции СССР 1977 года важной составляющей нашей политической системы были трудовые коллективы, им даже посвящалась специальная статья 8 Основного закона, располагалась она в первой главе Конституции. Конечно, тогда была иная идеологическая «начинка» статьи. Но все же главное и сегодня очевидно: в обсуждении и решении многих вопросов жизни предприятия, учреждения, трудовые коллективы вполне могут участвовать и в наше время, так же как и в обсуждении дел публично-общественного звучания. Нет ясности, почему понятие «трудовой коллектив» выкорчевано из конституционно-правового и даже политического лексикона. Надо сформулировать современную конституционную составляющую роли трудового коллектива для нашего служебного и общественного бытия.

Теперь про наше бытие по месту жительства. Казалось бы, грех жаловаться, согласно законодательству – как федеральному, так и региональному – у нас хватает форм вовлечения граждан в управление государственными и общественными делами: обсуждения проектов важных решений, российская общественная инициатива, подготовка проектов нормативных актов (правотворческая инициатива), публичные слушания, территориальное общественное самоуправление и многое другое.

Но озадачивает следующее: почему все это работает плохо, а то и вообще не работает? Думается, в силу той самой бюрократизации, о которой шла речь выше. Парадокс состоит в том, что средствами дискуссии, даже масштабной, все-таки не управляют государственными и общественными делами, а всего лишь воздействуют на них, не случайно такие средства называют консультативными институтами демократии. Для квалифицированного управления нужны органы.

И проза жизни состоит в том, что всю эту консультативную демократию организуют они же. И здесь заложены следующие противоречия: а) им не хочется организовывать все эти внешне демократические процессы привлечения населения к управлению, ведь хлопотно; б) да оно им и не нужно, это звучное народное участие – от него немало головной боли, если оно квалифицированное, и такая боль усиливается, если участие малоквалифицированное, к тому же болезненно шумливое и амбициозное.

Итак, статья 3 нашей Конституции гласит, что народ осуществляет свою власть непосредственно и через органы государственной власти и местного самоуправления. На деле, как правило, у нас продолжается власть органов.

Довольно много разговоров о том, что население надо вовлекать по крайней мере в общественный контроль. Увы, и здесь все делается через организованные структуры. По новому Федеральному закону от 21 июля 2014 года «Об общественном контроле» именно они являются субъектами общественного контроля (общественные палаты, советы и т.д.), создаются при участии органов публичной власти. О праве граждан и их объединений на выдвижение или предложение кандидатур в данные органы закон не говорит. Более того, даже так называемые общественные проверки инициируются опять же органами, граждане и их объединения в числе инициаторов не названы.

5. И еще один тезис. Конечно, конституционализм и конституционный строй состоят не только в «безудержном» развитии демократии. Думается, в нашем конституционном фундаменте не отражена еще одна очень важная составляющая – долг каждого из нас перед государством, обществом, окружающим миром. После принятия Конституции России 1993 года все упиваются словами статьи 2: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства». Нет спора, сказано верно.

О российском патриотизме у нас вообще боятся широковещательно говорить, опасаясь обвинений в национализме, удушении свободы, между тем такой свободой злоупотребляют те, кто зачастую думает не о личности, а о том, чтобы пробить свой приход во власть.

Итак, в нашем конституционализме следует усилить постулаты: гражданство обязывает, собственность обязывает, совесть обязывает. Вот с этими канонами и стоит дальше существовать конституционно-политической системе России!