Ростислав Туровский
Даже партия власти уже не утруждает себя какими-либо новациями в плане идей и призывов. Фото PhotoXPress.ru
По итогам сентябрьских выборов партийная система в России стала напоминать пирамиду. Лидерство «Единой России» подтверждено почти повсеместно, тройка партий парламентской оппозиции закрепила свой парламентский статус, а остальные партии расположились на заметном отдалении от лидеров и без особых федеральных перспектив. Есть основания утверждать, что состав и структура партийной системы в стране сформировались. Но не менее важным вопросом становится ее содержательное наполнение, смыслы и перспективы деятельности партийных игроков. Тем более что возможности для завоевания властных позиций у них вновь стали расширяться, а значит, партийная система будет так или иначе оживать, стремясь одновременно адаптироваться к общественным ожиданиям и вовлекая в свою орбиту мотивированных активистов.
Просто электоральные машины
На основании итогов выборов мы привычно говорим о том, что у партий есть такое-то количество избирателей, что оно где-то меняется, а где-то остается прежним. Но не менее важен вопрос о мотивации голосования. Иначе оно когда-то потеряет смысл, и партии рано или поздно лишатся своего электорального ядра. Пока мы видим, что лояльность основной массы населения работает на «Единую Россию», и голосование за партию власти служит проявлением этой лояльности. На старые партии работает и сила инерции, привычка, которая приводит к более или менее устойчивой их поддержке в тех или иных регионах. Люди голосуют за партийный бренд, совсем не обязательно задумываясь, зачем они это делают, или находя этому простейшие объяснения, но не ожидая, что партии чем-то изменят их жизнь. На голосование может сработать и фактор элементарной случайности: понравилась местная кампания, лидер, агитация, и избиратель принимает решение, чаще всего – прямо перед выборами. Поэтому мы сталкиваемся со случаями, когда одни и те же муниципалитеты по-разному голосуют на выборах разных уровней. Так и в этот раз на муниципальных выборах было немало казусов, включая голосование за малые партии.
Получается, что избиратель ничего особенного от партии не ждет, а партия ничего ему и не дает, а иной раз даже и не обещает: редко где можно встретить хорошо продуманные предвыборные программы, они давно перестали быть хорошим тоном любого уважающего себя игрока на электоральном поле. По сути, партии за долгий срок проведения выборов по партийным спискам превратились в простые, если не сказать примитивные, электоральные машины. Они, несомненно, ориентированы на благополучное переизбрание своих действующих депутатов, на сохранение партийного руководства. Партии неплохо умеют организовывать продажу мест спонсорам, хотя нередко и подставляются с этим. Партии учатся платить за стабильность своих позиций передачей мест и мандатов губернаторским людям, представителям различных элитных групп. Частым делом являются переходы между партиями: не нашлось проходное место в одном списке, можно попробовать с другим. Притом партийные машины стали весьма замкнутыми, воспроизводя от выборов к выборам свой бомонд и препятствуя внутреннему обновлению. Если оно и происходит, то чаще всего в интересах новых спонсоров, элитных групп и, конечно, с целью зачистки тех, кто не поладил с партийным начальством. Парадоксально или нет, но «Единая Россия», находясь под контролем Кремля, демонстрирует больше признаков внутреннего кадрового обновления, чем партии парламентской оппозиции.
Возникает странная на первый взгляд ситуация, когда партии при всем их внешнем многообразии работают на весьма узких проблемных полях либо оживают только к выборам, и в таком случае ничем, кроме механизма, превращающего голоса избирателей в депутатские кресла для партийных функционеров и бизнеса, не являются.
Бросается в глаза и тот факт, что интеллектуальная и политтехнологическая работа в партиях подменена работой организационной, а предвыборные стратегии не разрабатываются и не используются. По сути, партии не вполне знают свой электорат, а их социальная база стала весьма размытой. Нет понимания, на кого надо опираться, в чьих интересах работать, а на какие группы силы не тратить. Последнее партийцев и вовсе пугает: хочется объять необъятное и работать буквально со всеми. Иными словами, вместо стратегического выбора тех или иных целевых групп и территорий и продуктивной работы с ними партии пытаются охватить широкую аудиторию, насколько вообще хватает сил, и действуют крайне неэффективно. Фактически они тем самым лишают себя надежных сторонников. «Единой России» проще делать ставку на административные методы мобилизации избирателей, но работают они сейчас заметно хуже, чем еще несколько лет назад, что ведет к снижению явки лояльного избирателя. Остальные партии и вовсе редко тратят усилия на отбор и мобилизацию целевых групп. Их кампании превращаются в довольно хаотичную агитацию или же просто в поток негатива в отношении власти. У каждой партии возникает свой ситуативный коктейль из лидеров, инициатив и слоганов, который и предлагается избирателю.
Ядерный электорат у ведущих партий, конечно, есть, но он ненадежен. У всех парламентских партий налицо снижение эффективности их мобилизационной работы: численность электората в большинстве случаев сократилась, если сравнивать последние выборы в региональные законодательные собрания с предпоследними. Из этого следует, что интерес к партиям снижается и их поддержка приобретает вымученный характер, лишенный энтузиазма и позитивных ожиданий.
Потребность партий во внутреннем обновлении назревает, но преодолеть инерцию будет крайне трудно. И дело не только в интересах партийных элит, не желающих терять позиции. Выборы показывают, что многолетний опыт постоянной работы с избирателями играет огромную роль. Тот же Сергей Левченко в Иркутской области шел к успеху на протяжении многих лет, впервые выдвинувшись на пост губернатора в 1997 году. Примерно в то же время начинал участвовать в федеральных выборах Анатолий Локоть, теперь уже мэр Новосибирска, благодаря которому КПРФ добивается успеха на выборах в этом регионе. У «Справедливой России» наилучшие результаты мы вновь видим в Челябинской области и Астрахани, где работают на выборах опытнейшие Валерий Гартунг и Олег Шеин. Отличившийся на губернаторских выборах в Амурской области представитель ЛДПР Иван Абрамов баллотировался в прошлом году на мэра Благовещенска, а в 2012-м – на предыдущих губернаторских выборах. Но это создает лишь устойчивые островки партийной поддержки, и в масштабах всей страны у каждой партии найдется немного подобных примеров. К сожалению, куда больше примеров регионов, где работа свернута, но и новых лидеров не ищут, поскольку трудно создать объективную систему оценки их деятельности, а замены всегда принимают болезненный характер.
Тест на выживаемость
Предстоящие думские выборы станут тестом на прочность всех нынешних партий. Поскольку избирательная система меняется, мест по спискам распределяется в два раза меньше, а это неизбежно стимулирует борьбу партий за голоса. Возвращение одномандатных округов призвано активизировать работу партий на территории, тем более что успешные кандидаты – это возможные будущие губернаторы. Все это должно наконец повысить содержательный уровень партийной работы, пусть и с неизбежными элементами популизма и радикализма. По итогам недавних выборов нельзя сказать, что какая-либо партия в самом деле добилась значительного успеха: проблемы с явкой, с динамикой поддержки не позволяют говорить о чьем-то росте и развитии. Скорее партии зафиксировались на определенных уровнях, и сейчас им предстоит сделать сложный выбор между инерционной тактикой, рассчитанной на использование старого багажа технологических приемов и кадров, и обновленными и продуманными стратегиями, способствующими оживлению интереса со стороны общества и закреплению позиций на перспективу.
Естественным путем должно перейти в качество и то количество партий, которое возникло за счет легких правил регистрации. Здесь есть свой парадокс, поскольку большинство российских партий существует номинально, не подтверждая свой статус участием в выборах. Так, в губернаторских кампаниях участвовали 15 партий, на выборах в региональные законодательные собрания по спискам – 20, на выборах в региональных столицах – 19. Причем нельзя сказать, что «маленьких» намеренно обижали: они сами не могли набрать людей для выдвижения своих списков, собрать подписи для участия. Даже «Яблоко», имея парламентскую квоту, выдвигалось не во всех 11 регионах, а только в семи. В стране зарегистрированы 75 партий, и более 30 из них вообще не вышли на региональные выборы.
Вряд ли есть необходимость вновь регулировать численность партий административными методами, повышая планку и закрывая партии, существующие на бумаге. Но выборы 2016-го станут для них критическим рубежом. На этих выборах интерес к малым партиям будет проявлен хотя бы по той причине, что в них пойдут те, кому не удастся попасть в списки парламентских партий. Но вот потом уже можно будет подводить итоги, понимая, что без участия в политической жизни многие малые партии умрут своей смертью.
Тем временем недавние выборы показали, что возможности для формирования партий снизу существуют, и они актуальны абсолютно для всех партий. Для этого им нужно уделять больше внимания муниципальным кампаниям. Если в региональные собрания из непарламентских партий не прошел никто, то в региональных столицах за счет выборов по спискам появились представители «Яблока», «Коммунистов России», «Патриотов России», Партии пенсионеров России и Российской партии пенсионеров за справедливость, а на районном уровне таких примеров еще больше. Партии парламентской оппозиции своих наилучших результатов по спискам добивались именно на муниципальных выборах.
Пока институт партий не вполне соответствует запросам общества. Но несомненный рост влияния социально-экономической повестки и связанного с ней проблемного поля открывает для этого широкие возможности. Придание межпартийной конкуренции более содержательного характера в рамках актуальной повестки и более активная и повседневная работа с избирателями, в том числе в округах и на уровне местного самоуправления, способны постепенно изменить сложившуюся ситуацию. Это потребует, однако, существенных, но имеющих естественный характер кадровых перемен, повышения уровня стратегического планирования в партиях, а также, возможно, определенной реидеологизации партий, поскольку их нынешний прагматизм и оппортунизм вызывают недоверие общества.
