Юрий Голик  |
| Первый внушительный забор вокруг властной структуры появился в 1993 году. Фото PhotoXPress.ru |
В последнее время что-то участились случаи применения травматического оружия в наших городах. То один гражданин выстрелит в другого гражданина в метро («Место не уступил мне, сволочь!»), то другой гражданин в компанию подростков во дворе стрельнет («Шумят, спать мешают», и это в середине дня). Пару лет назад сын моего друга пожаловался, что его машину во дворе обстреляли из пневматики. Заднее стекло менять надо. Участковый принимать заявление не стал. «Это гражданско-правовые отношения. Вот если бы в вас попали...» Это по тому же принципу: вам угрожают убийством? Но не убили же.
Почему так происходит? Почему органы власти огородились огромным забором? Почему в школах и детских садиках, в поликлиниках и больницах, в ресторанах и отелях, везде нас встречают при входе бравые молодцы из местной охраны? Кто, кого и от чего или от кого охраняет? А главное: когда это началось?
Давайте вспомним. Первый большой забор власть поставила осенью 1993 года вокруг Дома правительства на Краснопресненской набережной после того, как в октябре того же 1993 года расстреляла из танкового орудия российский парламент, заседавший тогда в этом доме. Депутатов выселили, здание отремонтировали, поставили забор...
Чуть позже забором огородили МВД, Министерство юстиции и что-то еще. Я тогда часто писал и говорил, что чем больше демократии, тем выше забор вокруг властных структур. Однажды, будучи в Астане (прекрасный получился город, между прочим) и прогуливаясь около президентского дворца, я обратил внимание на почетный караул около него. В общем-то ничего особенного, я видел такие посты во многих странах мира, но здесь солдаты стояли не перед входом, а за забором. Зрелище очень необычное. Так вот и у нас получилось: власть отгородилась от народа и поместила себя за забор.
Одновременно с заборами правоохранительные органы (прежде всего МВД) стали называть силовыми структурами. Однако у силовых структур принципиально иная задача. У них нет задачи охранять права и законные интересы граждан. Во всяком случае, она никак не может стоять на первом месте, а достигается косвенно через другие виды своей функциональной деятельности.
Кстати, только что созданную Национальную гвардию (вернее, она уже стала Росгвардией) уже пару раз назвали новым правоохранительным органом, а это совсем не так. Это типичная силовая структура, а никак не правоохранительная. Это не значит, что она плохая. Она просто другая. Никто не пойдет к сапожнику лечить зубы: не по адресу. Так и в этом случае. Почему эта структура создается именно сегодня? Вопрос этот «гулял», наверное, уже лет пять. Но раньше с деньгами не было такого напряга, как сейчас. Дело, конечно, не только в деньгах, но все же… Росгвардия, конечно же, хорошо, но было бы желательно получить более вразумительное объяснение на этот счет.
Что касается осознания надвигающейся на всех и на каждого опасности, то люди почувствовали ее еще раньше, что вполне естественно, ведь все всегда бьет сначала по людям. С конца 80-х годов прошлого века в квартиры стали ставить железные двери. Первые двери были примитивными, сваренными умельцами в какой-нибудь мехмастерской. Они создавали иллюзию безопасности, но количество квартирных краж это сократило. Особенно тогда, когда такими дверями стали запирать и подъезды.
Сократило, правда, ненадолго. Воры стали проникать в квартиру через окна, а потом научились вскрывать замки на этих железных дверях. Сейчас такие двери делают профессионалы, поменялись и запирающие устройства. Это уже не замки, а именно запирающие устройства с умной электроникой. Многие подъезды оборудованы телезаписывающей аппаратурой, работающей в круглосуточном режиме. Но квартирные воры никуда не исчезли, они просто повысили свою квалификацию.
Взглянем на другой уровень безопасности – государственный.
Сегодня уже как-то подзабылись аварии на шахте «Распадская» в Кузбассе и на Саяно-Шушенской ГЭС в Сибири. Основная причина этих аварий одна – непомерная жажда денег. Между тем эти два объекта – мощные элементы национальной системы энергетической безопасности, и перед ними не могла стоять задача «добывания» денег. Во всяком случае, она не могла стоять на первом месте и, полагаю, даже не могла входить в первую десятку задач. Весь мир так развивается и работает достаточно давно. Помимо всего прочего, это прямо записано в нормоустанавливающих документах. Кроме того, эти аварии показали, что нет никаких универсальных менеджеров, которым все едино: птицефабрикой руководить или авиакосмическим комплексом. Везде нужны специалисты. А у нас медициной-то бухгалтер руководила, а до нее какой-то несостоявшийся компьютерный гений. И это, как известно, не единичные примеры. Именно поэтому у нас и ракеты падают и самолеты в какие-то горы влетают. Справедливости ради следует отметить, что это беда не только России. Самый известный «отставник» последних дней Арсений Яценюк поменял за последние годы с десяток мест работы. Результат везде оказался провальным, а то и просто разрушительным. Но какой-то чертик проталкивал его все выше и выше. Ничего или никого не напоминает это у нас в России?
Что будет завтра? Да скорее всего будет еще хуже. Академию управления, некогда мощный научно-учебный центр, превратили в чуть ли не в посудомоечный факультет. Стыдно.
Я всю жизнь в том или ином качестве работаю в вузовской среде, никогда не порывал с ней. Но только в последние годы мне пришлось услышать четкое и громкое требование: «Вы должны зарабатывать деньги!». Не учить студентов и аспирантов, не готовить новую смену, а зарабатывать деньги, привлекать каких-то инвесторов. И этим должны заниматься ученые? А где же профессиональные менеджеры из министерства?
Это уже привело к тому, что руководители из печально известного ФАНО, по данным Юрия Батурина, получают зарплату в 40 (!) раз выше доктора наук, главного научного сотрудника академического института. Правильно: тот, кто делает науку, мешает тому, кто эту науку гробит. Это тоже вопрос нашей национальной безопасности. Страна без современной системы высшего образования и без передовой науки не имеет никакого будущего. В лучшем случае будет готовить кадры для других стран, что мы сегодня и наблюдаем.
Последние дни много говорится о законе, регулирующем деятельность коллекторов. Мол, вот примем этот закон, и все будет в шоколаде. Коллекторы перестанут заниматься рукоприкладством, насиловать, избивать, поджигать и т.д. Что за чушь! А сегодня им что, кто-то или что-то дозволяет это делать? Уголовный кодекс на них не распространяется?
К сожалению, один в один повторяется ситуация 90-х годов, когда тоже было много разговоров об отсутствии того или иного закона. Исполнительная власть (сверху донизу), будучи профессионально малоподготовленной к выполнению своих функций, пытается прикрыться отсутствием закона. Законодательная база сегодня позволяет привлекать к ответственности всех без исключения, кто нарушил закон. Коллекторы – не исключение. Но этого не делается. Раз не делается, значит, это кому-то выгодно.
Вынужден повторить то, что уже говорил много раз: на отсутствие законодательной базы в случае совершения преступления или хотя бы правонарушения ссылаются либо дураки, либо бездельники. А то и враги. Нет закона – и работать не надо.
В этой связи вернемся снова к деятельности полиции. Данные социологической службы за последние полгода показывают, что доверие народа к полиции снижается очень быстрыми темпами. Сегодня, по данным ВЦИОМа, 14% граждан опасаются стать жертвой произвола сотрудников полиции. Только 34% рассчитывают на помощь со стороны сотрудников полиции. Остальные же 52% относятся к полиции как к совершенно ненужной и даже вредной структуре. В советское время говорили: «Народная милиция». Разве придет кому-нибудь сегодня в голову сказать: «Народная полиция»? Чего доброго, в психушку заберут.
Таким образом все нелепые надежды на благотворное влияние переименования милиции в полицию накрылись медным тазом. Уже в который раз мы вынуждены прийти к неутешительному и давным-давно известному выводу: не вывеску менять надо, а всю систему. Владимир Колокольцев, придя в министерство, вроде взялся это делать, но, похоже, его стали бить по рукам, и все больнее и больнее.
Кстати, в системе МВД богатый опыт по переименованию. Некоторое время назад переименовали ГАИ в ГИБДД. Мол, работать лучше будут, поборы сократятся. И что? Уже достаточно давно доля сотрудников ГИБДД в общей структуре преступлений, совершаемых работниками всех служб и подразделений МВД, не сокращается и стабильно составляет более 25%. Значит, переименование здесь совершенно ни при чем.
В советский период многие иностранцы отмечали, что Москва, да и весь Советский Союз, самое безопасное место в мире. При этом, правда, «обвиняли» в этом тоталитарный советский режим. Сегодня этой безопасности нет, а обвинение в тоталитаризме осталось. Ну это ладно, как говорили раньше: «Нехай клевещут!». Беда в другом: личная безопасность наших граждан сегодня сохраняется и охраняется на очень низком уровне. Очень низком! И это, похоже, мало кого беспокоит.
К сожалению, все чаще и чаще приходится слышать разговор о том, что граждане и сами (пока еще произносят этот союз «и») должны побеспокоиться о своей безопасности. В общем-то, у нас появились такие островки безопасного проживания. Это всевозможного рода закрытая для посторонних территория, где своя охрана, свои пропуска и т.д. Там действительно спокойно, но только до поры до времени. Периодически в прессе появляется сообщение, что на территории того или иного поселка произошло убийство известного бизнесмена или что-то в этом роде.
Где выход? Создавать, именно создавать систему правоохранительных органов, воссоздавать всю правоохранительную деятельность. Система безопасности должна работать не на власть и не на бизнес, а на общество и граждан. Это резко повысит авторитет власти в глазах людей, повысит и уровень правопорядка в обществе. Научились же мы пропускать пешеходов на «зебре», что было просто немыслимо в 90-е, значит, должны научиться и уважать друг друга.
Наладить свою жизнь и жить без опасности могут очень многие наши сограждане, а вот создать условия безопасной жизни может только сильное государство. По-другому никак не получается.
