Николай Гульбинский
Параллели российской жизни. Фото Depositphotos/PhоtoXPress.ru
Авторитарная власть в России вступает в период упадка. Все большее число экспертов и даже видных в прошлом деятелей партии власти говорят о необходимости новой перестройки. Иные из тех, кто в свое время восторженно поддерживал внешнеполитические акции российского руководства, сегодня спешат публично дистанцироваться от присоединения Крыма и проекта «Новороссия». Мол, я не я и лошадь не моя.
Поневоле вспоминаешь об удивительной способности некоторых животных предчувствовать грядущее кораблекрушение и вовремя покидать тонущий корабль. Возникает предчувствие, что нас будут учить «новому мышлению» и «возвращению в число цивилизованных стран» те же самые люди, которые еще недавно выступали в качестве трубадуров русского мира и грозились обратить остальной мир в «радиоактивный пепел».
Между тем правящая корпорация во главе с Владимиром Путиным своих ошибок не признает и пока не готова к «перестройке». Она твердо задалась целью удерживать власть очень долго, и все ее усилия направлены на реализацию этой стратегической цели.
Этот конфликт – между нарастанием в стране кризисных явлений и непреклонным стремлением национального лидера и его окружения сохранить власть в своих руках – и будет определять политическую повестку в стране.
Анализируя перспективы российской правящей корпорации, следует помнить, что речь идет именно об авторитарном режиме, имитирующем либеральную демократию. И потому этот режим следует сравнивать с другими авторитарными режимами прошлого и настоящего, а отнюдь не с либеральными демократиями.
Для того чтобы оставаться у власти очень долго, Владимиру Путину требуются три опоры: преданность так называемой элиты, поддержка со стороны народа и относительная лояльность Запада, ибо новую холодную войну на грани горячей, как это было во времена позднего СССР, Россия не выдержит.
Ненадежная элита
Что касается элиты, то, как ни парадоксально, президент Владимир Путин проводит внешнеполитический курс, во многом не отвечающий ее интересам. Российская элита в своем большинстве совершенно не заинтересована в конфликтах с Западом. Ее представителям значительно важнее летать на Запад на личных самолетах, отдыхать там в своих дворцах и на шикарных курортах, учить там своих детей и выставлять на всеобщее обозрение своих любовниц, чем претворять в жизнь непонятные и ненужные им имперские амбиции.
Жутко даже представить, что именно случилось бы, если бы Запад заблокировал въезд в Европу и в США всем российским политическим функционерам, причастным к присоединению Крыма, и заморозил бы их активы. «Восстание элит» могло бы оказаться для лидера правящей корпорации пострашнее «восстания масс».
Объективно российскую элиту значительно больше устроил бы некий условный Дмитрий Медведев периода 2008–2012 годов. Либо даже не условный, а самый настоящий. Не случайно один видный либеральный экономист и публицист, подписавший в свое время открытое письмо «Путин должен уйти», восторженно превозносит внешнеполитические и иные свершения Дмитрия Медведева. В нем либеральные элиты усматривают «человека будущего», как назвал его один известный писатель, точнее – российский вариант Хоакина Балагера – марионеточного президента в последние годы правления доминиканского правителя Рафаэля Трухильо. После насильственного устранения Трухильо с политической сцены Хоакин Балагер незамедлительно приступил к тотальному демонтажу системы, созданной «благодетелем» (один из титулов Трухильо). А надо сказать, что «благодетелем» Трухильо был не столько для Доминиканской Республики, сколько для Балагера и ему подобных. Воистину, как заметил Иосиф Сталин, благодарность в политике – «это такая собачья болезнь».
Все меньше доверяя своим сподвижникам периода кооператива «Озеро», Владимир Путин стремится расставить на ключевые посты неярких персонажей, абсолютно ему всем обязанным и при этом не имеющим собственных политических амбиций.
В этом смысле, например, фактическая отставка руководителя администрации президента Сергея Иванова, когда-то рассматривавшегося в качестве возможного преемника, и замена его на «образцового аппаратчика» Антона Вайно выглядит логичным ходом. Столь же логичным было бы перемещение набравшего аппаратный вес Вячеслава Володина на должность спикера Государственной думы. Эта беспомощная Госдума является одним из атрибутов имитации либеральной демократии при авторитарном лидере: по сравнению с ней английский парламент даже во времена Якова I – просто образец вольнодумства, не говоря уже о позднейших эпохах.
«Партия чего изволите»
На случай если кто-то из депутатов Госдумы от партии власти вдруг обнаружит в себе задатки оппозиционного лидера, они подвергаются периодическим тестам на лояльность в виде голосования за вредные и аморальные законопроекты, такие как «закон Димы Яковлева», который ужаснул весь цивилизованный мир своим особым цинизмом и жестокостью, или «пакет Яровой».
Широко тиражируемые сегодня надежды на то, что либеральная оппозиция сможет пробиться в Госдуму и изменить систему изнутри, совершенно иллюзорны: голоса нескольких оппозиционных депутатов никем не будут услышаны. Да и сама Госдума, будь она трижды оппозиционна, не способна коренным образом изменить политический курс, проводимый президентом. Вспомним, например, времена Бориса Ельцина, когда оппозиция составляла в Госдуме большинство. Разве сумела она остановить войну в Чечне, воспрепятствовать «приватизации по Чубайсу», проведению залоговых аукционов, политике валютного коридора и «пирамиды ГКО», коррупции в ельцинском окружении?
Интуитивно люди, по-видимому, понимают это, а потому интерес к думской избирательной кампании крайне низок. Четыре парламентские партии ввиду отсутствия существенных различий между ними было бы правильней объединить в одну и назвать ее «партия чего изволите».
Назначения на посты губернаторов представителей силовых и охранных структур, лично преданных президенту, служат все той же цели – сделать власть несменяемой. Их управленческие дарования – дело двадцать девятое.
Издержки не в счет
 |
| Число полицейских на 100 тысяч населения выглядит внушительно и для отдельно взятого россиянина, и для российского бюджета в целом. Фото Reuters |
Чем дольше авторитарный лидер удерживает власть, тем больше к нему накапливается вопросов, на которые – он это точно знает! – ему придется отвечать в случае своего ухода из власти. Именно поэтому удержание власти постепенно превращается в самоцель, погоня за которой порой противоречит объективным потребностям страны.
Скажем, в России, где число полицейских на 100 тыс. населения в разы превышает соответствующие показатели европейских стран, нет никакой объективной необходимости создавать новые правоохранительные структуры. Они, однако, создаются, поглощая и без того убывающие доходы бюджета. Очевидно также, что у России нет объективных интересов на Ближнем Востоке, а весь советский опыт участия в конфликтах в этом регионе носит сугубо отрицательный характер. Однако России втягивается в сирийское противостояние на стороне тамошнего диктатора, что позволяет с помощью эффектной телевизионной картинки впрыснуть в мозги подведомственного населения очередную дозу патриотического адреналина. Издержки – не в счет.
Следует, однако, иметь в виду, что новые внешнеполитические «победы» уже невозможны: обострение отношений с Украиной или какой-то новый международный конфликт с участием России неизбежно обернется ужесточением санкций со стороны США и ЕС, а значит, новым этапом теперь уже перманентного экономического кризиса.
Надежды на то, что президентом США станет Дональд Трамп и «помирится» с Владимиром Путиным, признав за Россией право на Крым и новые внешнеполитические обретения, откровенно глупы: ни один президент США не станет действовать вопреки позиции подавляющего большинства американского истеблишмента.
Потерянные годы
Что касается «любви народной», то, как показывает опыт авторитарных правителей, к примеру, Бенито Муссолини или того же Рафаэля Трухильо, это функция не линейная и склонная к самым резким колебаниям.
Для того чтобы поддерживать должный градус народной любви, требуется, как ни банально это звучит, чтобы экономическая ситуация в стране непрерывно улучшалась: этого добивались на каком-то этапе все успешные авторитарные лидеры.
Между тем сегодня становится все более очевидным, что минувшие 16 лет, на которые поначалу возлагались большие надежды, оказались потерянным временем с точки зрения экономического и социального развития страны.
Предпосылки для устойчивого экономического роста отсутствуют. Цены на нефть застыли на уровне около 50 долл. за баррель и не обнаруживают тенденции к существенному росту. Инвестиции – частные и государственные – сокращаются. Многочисленные модернизационные проекты, призванные увеличить долю России на мировом рынке высоких технологий, провалились. Современная инфраструктура – транспортная, энергетическая и социальная – не создана: в стране строится в разы меньше дорог, чем в кризисные 90-е годы. А именно развитая инфраструктура обеспечивает благоприятный инвестиционный климат, способствует снижению издержек и повышению конкурентоспособности национальной промышленности. Это сегодня все более осознают и в США, и в Европе, не говоря уже о Китае, но почему-то не в России, где даже запоздалое восстановление дорожных фондов не позволило возродить разрушенную в 2001–2011 годах дорожную отрасль.
Введенные против России экономические санкции закрывают не только источники внешних заимствований, но и возможность внедрения в нашей стране передовых западных технологий.
Россия остается страной предельно неудобной для жизни, за исключением нескольких «оазисов» типа Москвы, Санкт-Петербурга, Казани и некоторых других городов и отдельных регионов. Достаточно отъехать от столицы 50 км в любом направлении, и мы наблюдаем погубленные, заваленные буреломом леса, горы мусора на берегах водоемов, отравляющие все вокруг горящие свалки, «избушки на курьих ножках», стоящие вдоль шоссе, ветхие и морально устаревшие многоэтажные дома, а также возведенные недавно каменные джунгли без необходимой социальной инфраструктуры. Посреди этого безобразия висят тусклые билборды, прославляющие некую «стратегию губернатора».
Россия не продвинулась в деле модернизации образования, науки и здравоохранения, а без этого нечего и думать о том, чтобы преуспеть в эпоху четвертой технологической революции. Назначение министром образования и науки специалиста в области «самодержавия, православия и народности» наряду с действующим борцом с мифами о России на посту министра культуры наглядно демонстрирует курс правящей корпорации на «угашение» науки и образования и превращение культуры в служанку официальной пропаганды – будто мало им всех этих соловьевых-киселевых!
На фоне массовой нищеты особенно впечатляет «красивая жизнь» высокопоставленных чиновников и депутатов – дворцы размером с Версаль, «царь-квартиры», превышающие по площади футбольные поля, частные «джеты», на которых их обладатели возят на выставки породистых собачек «отстаивать честь России» – все это напоминает пир во время чумы, разворачивавшийся накануне Великой французской революции. Нелишне вспомнить, что за этим последовало: штурм Бастилии, головы на пиках, повешенные на фонарях аристократы, сожженные поместья и уничтоженные псарни, массовые расстрелы и утопления и непрерывно работающая гильотина.
Угроза банкротства все ощутимее
Когда то или иное предприятие начинает работать с убытками, показывает худшие результаты, чем аналогичные компании, действующие на рынке, впору задуматься о том, насколько эффективно оно управляется и насколько руководители и менеджеры данного предприятия отвечают современным требованиям. Если мы представим Россию в виде некоей огромной корпорации, то нетрудно увидеть, что эта «корпорация» работает значительно хуже, чем ее зарубежные аналоги: даже самые оптимистические прогнозы правительства предрекают нам темпы экономического роста ниже среднемировых, то есть в перспективе углубление экономического отставания от развитых стран. А это неизбежно повлечет еще большее отставание в области науки и технологий, образования, здравоохранения, социальной сферы, качества окружающей среды.
 |
| Образы прекрасного будущего низов вовсе не просматриваются под кроной прекрасного настоящего верхов. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru |
Однако любые попытки поставить вопрос о качестве менеджмента «корпорации Россия» воспринимается действующей властью как проявление политического радикализма, нелояльности к родине и чуть ли не принадлежности к «пятой колонне». А между тем когда, как не сейчас, размышлять обо всем этом? Или мы хотим дождаться полного банкротства страны под шаманские заклинания обладателей роскошных поместий о том, что они – это и есть Россия.
Нет, они не Россия. Они – костяк системы, построенной на феодальном принципе: приближенность к носителю высшей власти рождает богатство. Такая практика существовала в средневековых монархиях: скажем, любовник английской королевы Елизаветы I Уолтер Рэли или любовник английского короля Якова I герцог Бекингем мгновенно становились богатейшими людьми Англии, что не имело никакого отношения к их управленческим дарованиям. И сегодня мы наблюдаем примерно ту же картину: руководители крупнейших российских компаний и «короли госзаказа» выдвинулись на свои посты не в силу их предпринимательских дарований, а совершенно на другой основе. Как результат – по своей капитализации эти компании сильно уступают их зарубежным аналогам. Важнейшее преимущество капиталистического строя перед феодальным – наличие свободной конкуренции – в нашей стране оказывается незадействованным.
Для того чтобы оправдать свое бессрочное пребывание у власти, авторитарному лидеру желательно представить народу некий образ прекрасного будущего, во имя которого люди будут готовы на труды и жертвы. Действующая российская власть обнаружила в этом плане полнейшую несостоятельность по причине своей безыдейности. Она даже не утруждает себя сочинением красивых сказок. Пенсионеры, «денег нет, но вы держитесь», учителя, «хотите хорошо зарабатывать – идите в бизнес» – эти одиозные высказывания обнаруживают не только холодное равнодушие их автора к проблемам людей, но и отсутствие хотя бы небольшой доли идеализма, которая заставляет государственных деятелей без устали работать над тем, чтобы экономика становилась более эффективной, а социальная система – более справедливой. А без такого идеализма политика превращается в сплошные грязные игры по удержанию власти.
Еще одним ресурсом, позволяющим авторитарному лидеру удерживаться у власти, является его имидж в глазах народа. В этом плане кремлевские имиджмейкеры заимствовали все лучшее, что было создано мировой имиджмейкерской мыслью в окружении авторитарных правителей.
Вспоминается, в частности, итальянская официальная хроника конца 20-х – начала 40-х годов: национальный лидер на коне с голым торсом, за штурвалом военного самолета, закладывающий лихие виражи на горных лыжах, лихо бьющий по мячу, фехтующий на рапирах, играющий на скрипке, общающийся с дикими животными, выступающий на хорошем немецком и скверном английском. Ну кто скажет после этого, что история не повторяется!
Из глубины подсознания народного
Таким образом, мы наблюдаем постепенное исчерпание ресурсов, посредством которых правящая корпорация во главе с Владимиром Путиным способна удерживаться у власти. Однако констатация данного факта не позволяет предсказать, когда именно эта корпорация утратит власть и каким путем это произойдет.
Несмотря на некоторую упрощенность, теория пассионарности Льва Гумилева не является совершенно беспочвенной. Как говорил в своей знаменитой речи на суде «История меня оправдает» тогда еще молодой бунтарь Фидель Кастро, «народы устают». Тот же кубинский народ с его героическими традициями борьбы за свободу сегодня «подал в отставку» и позволяет властвовать циничной касте герантократов, которая погрузила страну в разруху, нищету, тотальное бесправие и разлитое повсюду ощущение безнадежности.
Народы России понесли в ХХ веке такие невосполнимые потери, настолько утратили веру в возможность определять свою судьбу, что сегодня люди, вполне, казалось бы, образованные и культурные, покорно позволяют сгонять себя на митинги в поддержку действующей власти, голосуют по указанию начальства и участвуют в фальсификации выборов, пресмыкаются перед самым ничтожным «столоначальником». А сами «столоначальники», такие надменные, безжалостные и хамоватые в общении с подчиненными, опасаются свободно разговаривать по телефону и пишут записки в собственном кабинете, подозревая, что все прослушивается, избегают общения с людьми, которых они подозревают в нелояльности к власти, готовы поддержать и публично оправдать любую мерзость, если на то будет указание сверху.
Один авторитарный лидер прошлого изрек: «Я не выдумал свою идеологию, я извлек ее из подсознания народа». Фрейдист, однако!
В наше время из подсознания народа извлечено все худшее, что вбивали туда столетиями авторитарные и тоталитарные режимы: страх, покорность, ненависть к свободомыслию, показное благочестие, растерянность перед внешним миром и ненависть к нему в сочетании с острым чувством зависти, обожествление государства и его вождя, презрение к человеческой личности.
Человек, рискующий проявлять чувство собственного достоинства, воспринимается как потенциальный экстремист и национал-предатель. А потому новый застой, о котором говорят сегодня некоторые политологи, может продолжаться очень долго, с тем чтобы внезапно смениться «великими потрясениями».
Если же новая перестройка сверху все же начнется, ее прорабами наверняка станут многие из тех, кто и затащил нас в наше нынешнее «болото». Опыт крушения СССР не научил нас ничему.
