Василий Мельниченко
Василия Мельниченко за его проекты по обустройству привлекательной жизни на селе многие прямо в глаза называют безумцем. А он сам утверждает, что крестьяне разучились трудиться на земле. Фото с сайта www.znak.com
Итог приватизации сельхозпредприятий и дальнейшей их деятельности убийственно печальный. В селах восточной зоны Свердловской области, например, за исключением нескольких предприятий, за несколько лет в упадок пришли все хозяйства. Хаотичные попытки правительства области сдержать это падение не давали результатов.
Сегодня в красивых отчетах правительства Свердловской области об успехах в сельском хозяйстве можно увидеть страшные цифры:
– 40% хозяйств области убыточны;
– целые сельские территории Туринского, Тугулымского, Ирбитского, Талицкого, Камышловского и других районов – безработные. Есть села и поселки, где нет ни одного рабочего места. По данным правительства, безработных в сельской местности 6500 человек. На самом деле их раз в 10 больше;
– повсеместно в селах выходят из строя водопроводы, канализация и системы отопления. Это стало нормой, и сельские жители уже даже не жалуются на такое состояние их социальной и экономической жизни. Селянам надо признаться в том, что их ожидает коллапс (самоликвидация) системы ЖКХ. Денег на трубы и всякие котлы для замены водопроводов и теплотрасс нет и, видимо, не найдется. Колодцы и печки – это то, к чему идет село.
Рядом с докладами членов правительства о небывалом подъеме развития культуры на селе я бы сразу поставил список закрытых дошкольных и школьных учреждений, домов культуры и клубов. Список их перевесил бы победные страницы правительства.
Объявленная правительством области средняя зарплата в 18 тыс. руб. на селе тоже кажется нереальной. Во всех соседних хозяйствах рабочие КХ, АО и ООО даже в летние месяцы не получают больше 12 тыс. руб., в остальные месяцы – 8–10 тыс. руб. Можно, конечно, работать и без зарплаты, но как жить без нее?
В этот же период в области бурно формируются и плетутся сети банкротства сельхозпредприятий. В первую очередь были обанкрочены самые лакомые кусочки – «Сельхозхимия», «Сельхозтехника», молочные заводы… Для «оздоровления» предприятий, загнанных в процедуру банкротства, создали устойчивые группы арбитражных управляющих «из своих», которые успешно добили все предприятия, подлежащие «оздоровлению».
Для примера, в Камышловском районе было обанкрочено 18 крупных предприятий. Большинство из них обанкрочены преднамеренно. Ущерб от таких «оздоровлений» сельской экономики для граждан и государства составил многие сотни миллионов рублей. Криминальные группировки, пользуясь правовой неграмотностью жителей и поддержкой руководства района (оно – руководство – не вмешивается), присваивают имущество, которое наживалось трудом крестьян, трудом их родителей. После таких банкротств земля остается без пахарей, село – без рабочих мест, а люди – без зарплаты. Технология производства бомжей. А управы на эти преступления нет, ни одного уголовного дела за криминальное банкротство в районе не заведено. Для справки: в РФ за 2015–2016 годы прекратили деятельность 24 тыс. предприятий.
Все попытки и старания, предпринимаемые правительством области в деле обучения и переобучения кадров, также реальной пользы селу не принесли. То ли ученики были неспособные, то ли учителей таких нет, которые могли бы научить нас, селян, как добыть деньги для развития территории. Территория охвачена системным кризисом, она деградировала. Люди, живущие на ней, уже не предпринимают попыток вырваться из кризисной ситуации, а руководство малых и больших территорий наших районов придерживается такого же взгляда и старается хотя бы как-то обустроить свою жизнь. Не до людей им и тем более не до хозяйств. Вот такая ситуация в наших селах и деревнях по состоянию на февраль 2017 года.
25 лет прошло с тех пор, как крестьяне стали собственниками земельных паев, владельцами земель, скота, тракторов и комбайнов, потом 10 лет бесполезного труда и ожиданий. И через 10 лет вдруг крестьяне начали с удовольствием избавляться от этой земли – стали ее продавать. Земля крестьянину не нужна, даже даром дарованная. Крестьянин отказывается быть хозяином.
Из вышесказанного можно делать выводы, что мы, селяне, за последние 10 лет ничего полезного не приобрели, проедали основные фонды, накопленные в прежние годы. Земля – это тот товар, который больше не производится, но все, что не приумножается, когда-нибудь кончается. И не беда в том, что крестьяне не почувствовали себя хозяевами этой жизни, потому что это не главное, и не всем дано быть хозяином. На земле главное – осознавать себя участником этой жизни, ее частью. Главное – чтобы мы, сельские жители, сформировали в себе чувство принадлежности к территории, на которой живем. И тогда уровень хаоса, уровень злобы, а значит, и нищеты уменьшится во много раз. И тогда земля станет родной и очень необходимой нам. И мы за ней будем ухаживать, лелеять ее – свою кормилицу.
И этот поворот надо сделать. Но это значит, что в первую очередь надо преодолеть кризис души и духа – чтобы мало жаловаться и научиться много делать. Чтобы научиться брать судьбу свою в свои руки и взять на себя заботу о судьбах других людей, которые пока надеются на государство и не могут реализовать себя в этом непростом мире. Мне приходится много ездить по России, встречаюсь с людьми, в ней живущими, пытаюсь понять их настрой, стремление к жизни и не перестаю удивляться какой-то безудержной и самозабвенной вере во что угодно, только не в свои силы.
Удивляет ничтожно малый процент сельских жителей, желающих самостоятельно работать, решать свои дела и надеяться при этом только на себя, готовых отвечать за свою жизнь. Особенно чувствуется надломленность мужской части сельского населения. Ругают на чем свет стоит начальство – от местных бригадиров и директоров до самих чубайсов и ротенбергов. Готовы обсуждать и решать проблемы Сирии и Украины, но не желают даже слышать о проблемах собственной улицы, двора или огорода.
Упадок большинства хозяйств нашей сельской местности кроется, конечно же, в слабой кадровой обеспеченности хозяйств. Разводят руками и спрашивают: «А что же делать, где взять деньги?» Денег при таком состоянии дел действительно нигде не взять, да и незачем. Хозяйства, которые за 10 лет потеряли свою собственность, вряд ли смогут распорядиться новыми кредитами и правильно создать местную экономику.
Территория потеряла своих профессионалов, и поэтому десятки служб и хозяйств некому возглавить. Вакантными остаются должности руководителей сельских предприятий, нет трактористов, комбайнеров, зоотехников и агрономов, совсем нет талантливых экономистов. И тот человек, которому судьба ниспошлет видение и умение восполнить этот пробел, сможет сделать все для развития территории, ибо будущее села зависит не столько от политиков, сколько от профессионалов в любой отрасли: медицине, бизнесе, образовании, сельском хозяйстве, от людей, которые будут постоянно совершенствовать свое умение.
Похоже, без внешней помощи не обойтись. Раньше надеялись на государство. А теперь на кого надеяться? На частника? Но его особо не примет сельский уклад жизни. В крайнем случае стерпят частные магазины и какие-то мастерские, и то со временем проблема уживаемости бедных и богатых даст о себе знать социальными конфликтами и даже массовыми беспорядками.
Необходимо бы для села развивать сельскую кооперацию – сбытовую, снабженческую, переработку сельхозпродукции и другие ее виды, даже финансовую, развивать кредитные кооперативы. Но все это предполагает желание самих крестьян – товаропроизводителей. Кроме желания, требуются серьезные знания, требуются деньги – и стартовые, и оборотные. Только тогда можно надеяться на успех. Таких условий на селе пока нет. Государство скорее всего не будет особо усердствовать в помощи деревне, хотя на днях сельский министр Ткачев заверил, что село не будет брошено на произвол, что даже банкротство приостановят. Но таких мер недостаточно. Необходимы на селе люди, способные работать в нынешних условиях. И быстрей всего их сможет дать нам только город. Там, в городе, много наших сельских жителей не только по корням, но и по духу. Придется приглашать. Придется приглашать и чужих, желающих переехать в наши села и деревни. Причем в первую очередь нам даже не доярки и трактористы необходимы, а управленцы и экономисты. И если все же мы не найдем желающих переехать жить и поднимать село в близлежащих городах и регионах, тогда надо обратить внимание на соотечественников, проживающих в бывших республиках СССР и еще желающих переехать на жительство в Россию.
По всему выходит, что нашему сельскому мужику придется поломать голову над тем, как обустроить свою новую сельскую цивилизацию. Жить отдельными фермами (то есть стать фермерами), как живет Америка, у нас или совсем не получится, или это будут абсолютные единицы, сделанные государством или богатыми фирмами искусственно.
Дело совсем не в менталитете российского селянина, хотя жить в общине он любил всегда и селился так, чтобы поставить общую церковь, школу, клуб и т.д. Дело в том, что у нас для фермеризации села условий совсем нет, да и денег таких казна никогда не найдет. Чтобы обустроить нормальное фермерское хозяйство, государству или частнику необходимо от 10 и более миллионов рублей, в зависимости от специализации этого хозяйства. Пример тому – Бухаровское хозяйство в Камышловском районе. Оно обошлось государству уже как минимум в 30 млн руб.
Жаловаться нашим сельским товаропроизводителям на отсутствие государственного финансирования нет нужды. Просто не все правильно понимают помощь государства, сетуя на то, что за рубежом она больше. Но помощь выражается в строительстве дорог, линий электропередач, газопроводов, линий телефонной связи и т.д. У нас в России это не принято считать помощью. Наш крестьянин хочет все получить деньгами, тракторами и комбайнами, а еще лучше – зерном и мясом, чтоб, не выращивая, сразу продавать.
Мы должны признаться себе в том, что это действительно так, что все рассказы о беспримерном труде сельских тружеников – не более чем вымысел «генералов» от сельского хозяйства. На самом деле нас много живет на селе, а продукции производим очень мало. Наш потенциал должен быть многократно больше. И все это от плохой организации и отсутствия современных технологий. Отсюда безденежье, дороговизна нашей продукции по сравнению с конкурентами, а потом не можем ее реализовать, потому что дорогая и зачастую некачественная или низкосортная. А от этого и безработица. А от безработицы – пьянство, а пьянство переходит в праздность, лень, дальнейшее скотство деревенской действительности – кражи, ссоры, убийства, самоубийства, беспризорность, сиротство старых и малых... В селах и городах России проживает 37 млн человек, и еще 29 млн человек проживает в малых городах (недогородах). Так сложилась ситуация, что в основном эти территории остались вне внимания десятков глобальных проектов.
Надо признать, что мы остановились в своем развитии и нужен какой-то толчок к решению проблемы, а ситуация действительно непростая – классные специалисты из Камышлова, Ирбита и Талицы уехали или работают вахтовым методом на «северах». Молодые сельские парни, отслужившие в армии, работают в основном охранниками в Екатеринбурге и Тюмени, ведь в деревнях устроиться на работу негде. Та сельская молодежь, которой повезло стать студентами вузов или колледжей (техникумов), в будущем не имеет шансов найти место приложения своим способностям. Как только будет положено начало развитию, как только начнут строиться предприятия и осваиваться новые технологии, тогда перестанут покидать нашу землю молодые и здоровые семьи. Как только появится надежда на обустройство привлекательной жизни, в села вернутся ушедшие, и тогда земля станет нужной для крестьян, тогда и продаваться она не будет.
