Николай Гульбинский  |
| Имидж партии – это не только красивые и постоянно обновляемые билборды.
Фото Reuters |
«Единая Россия» возникла в конце 2001 года под влиянием прагматической необходимости. В Государственной думе третьего созыва фракция «Единство» насчитывала 83 депутата, «Отечество – Вся Россия» (ОВР) – 52 депутата, близкая к ОВР депутатская группа «Регионы России» – 47 депутатов, депутатская группа «Народный депутат» – 55 депутатов. В то же время во фракцию КПРФ входили 82 депутата, а в ее «филиал» – «Агропромышленную группу» – 43 депутата. Вследствие этого расклада сил на первом этапе лидеры «Единства», находившиеся с ОВР в остром конфликте, были вынуждены вступить в чисто тактическое соглашение с коммунистами, с тем чтобы поделить с выгодой для себя думские комитеты.
Между тем по мере работы Госдумы противоречия между «Единством» и ОВР постепенно сглаживались; по существу, речь шла о двух отрядах правящей бюрократии, все более консолидировавшихся вокруг избранного в 2000 году президента Владимира Путина. Отсюда закономерно возникла идея объединения с целью формирования парламентского большинства и создания «партии власти».
От непримиримой оппозиции – к «конструктивному сотрудничеству»
Создание «Единой России» и формирование нового парламентского большинства позволило членам партии получить подавляющее число комитетов в Государственной думе и обеспечить устойчивую законодательную поддержку инициативам президента и правительства.
С точки зрения эффективности работы парламента это был значительный шаг вперед. Государственные думы двух предыдущих созывов находились в непримиримой оппозиции к президенту Борису Ельцину и постоянно балансировали на грани открытого конфликта с ним, чреватого непредсказуемыми последствиями. Это обстоятельство, разумеется, крайне негативно сказывалось на принятии законов: депутатам было попросту не до того; все их силы отнимало политическое противостояние.
С формированием нового парламентского большинства законотворческий процесс упорядочился и стал эффективнее. Законы по судебно-правовой, налоговой, пенсионной реформе, по реформе денежного довольствия военнослужащих Вооруженных сил, а впоследствии – по созданию рынка доступного жилья и другие вносились пакетами. Заметно оживилась и работа ряда комитетов Госдумы. В то время, да и позднее, депутаты от «Единой России» не боялись вступать в острую полемику с представителями правительства не только по конкретным законопроектам, но и по социально-экономической политике в целом. Правда, на одном из закрытых совещаний с руководством фракции «Единая Россия» министр финансов Алексей Кудрин заметил примерно следующее: «То, что мы будем делать, – то и будет позицией вашей партии». Так, несмотря на сопротивление «Единой России», правительство упразднило в 2003 году региональные дорожные фонды (федеральный дорожный фонд был ликвидирован еще в начале 2001 года) и тем самым ввергло дорожную отрасль в глубочайший кризис. Впоследствии «Единой России» удалось добиться их восстановления, но время было упущено.
Лидеры «Единой России» той поры с воодушевлением говорили и о «конструктивном сотрудничестве» между президентом и парламентом. Такому сотрудничеству и в самом деле мог бы позавидовать любой из президентов США, которым, как правило, приходится преодолевать ожесточенное сопротивление Конгресса по любому вопросу внутренней политики, доходящее порой до полной обструкции президентских инициатив.
Предвыборная программа «Единой России», утвержденная 20 сентября 2003 года, выглядела современной, демократичной, либеральной и социальной. В ней ставилась задача «срочно воссоздать наукоемкие производства, определяющие позиции и перспективы страны в ХХI веке», добиться в 2008 году безвизового обмена между Россией и странами ЕС, окружить Россию «поясом дружбы», защитить СМИ от давления коммерческих структур и органов власти.
В программе говорилось: «Пенсионеры, ветераны, инвалиды, многодетные семьи обретут уверенность в завтрашнем дне. Ученые, люди творческих профессий найдут приложение своим талантам на Родине. Власть приблизится к гражданам, будет работать в интересах общества. Россия займет достойное место среди развитых стран мира».
На парламентских выборах декабря 2003 года «Единая Россия» получила 37,57% голосов, однако с учетом проведенных ею депутатов-одномандатников численность ее фракции в Госдуме составила 223 депутата.
Последующий период стал для партии золотым временем: стремительно росли цены на нефть, а вместе с ними – ВВП и доходная часть бюджета, повышались зарплаты и пенсии, продвигались «приоритетные национальные проекты», направленные на обеспечение граждан доступным жильем, модернизацию систем образования и здравоохранения, развитие сельского хозяйства. Все это способствовало росту популярности партии власти и позволяло многим гражданам закрывать глаза на постепенное сворачивание политического плюрализма.
Важнейшую роль играло и то обстоятельство, что партия позиционировала себя как политическая сила, твердо и последовательно поддерживающая политику президента Владимира Путина.
На выборах декабря 2007 года, проводившихся исключительно по партийным спискам, «Единая Россия» получила уже 64,3% голосов и соответственно 315 мест в Госдуме. Важнейшим фактором этой победы явилось то обстоятельство, что во главе предвыборного списка единороссов стоял президент Путин.
Экономический кризис 2008–2009 годов отрицательно сказался на популярности партии – на выборах декабря 2011 года ее результат составил 49,32% голосов и соответственно 238 мест в Госдуме. В какой-то мере это было связано еще и с тем, что во главе избирательного списка единороссов на этот раз находился новый лидер партии – Дмитрий Медведев, имевший репутацию либерала, однако на новом посту объявивший себя консерватором.
Как и в предыдущих случаях, речь шла об официально объявленных результатах выборов, которые политические оппоненты «Единой России» систематически и безуспешно оспаривали. Правда, после выборов 2011 года протест едва не перерос в цветную революцию. Как всегда бывало в истории, несостоявшаяся революция породила жесткую реакцию на нее.
На выборах сентября 2016 года «Единая Россия» получила 54,2% голосов по партийным спискам и 343 места в Госдуме с учетом 203 депутатов-одномандатников. Этот сокрушительный успех во многом был обусловлен разочарованием избирателей в оппозиционных партиях, не способных, да и не желающих выступать в качестве реальных конкурентов правящей корпорации. Во многих округах кандидаты от этих партий только вяло имитировали предвыборный процесс, не решаясь ни на какую содержательную критику своих оппонентов из «Единой России».
«Граждане, Отечество в опасности!»
Безоговорочное многолетнее доминирование «Единой России» на политической сцене постепенно оборачивалось негативными тенденциями. Во-первых, снижалось качество законотворческого процесса. Примером может служить бесконечная эпопея с модификацией закона о государственных и муниципальных закупках – 94-ФЗ, который стал причиной как потери колоссальных бюджетных средств, так и низкого качества исполнения госзаказов, прежде всего – в области дорожного строительства.
Во-вторых, в партию стали вступать или переходить все те, кто желал сделать политическую карьеру или так или иначе поучаствовать в процессах управления на различных уровнях. Членство в других партиях такой возможности не сулило.
Таким образом, в рядах «Единой России» и даже среди ее депутатов в Государственной думе оказались люди самых
 |
| За годы существования «Единой России» в ее рядах оказались люди самых различных идеологических предпочтений.
Фото с сайта www.er.ru |
различных идеологических предпочтений. Это могли быть и бывшие коммунисты из КПРФ, и либералы из «Демвыбора» и СПС, и социал-демократы из «Яблока», и центристы из «Нашего дома – России», и лидеры различных мелких партий, не имевших никаких шансов пробиться в Государственную думу, и эксцентричные самовыдвиженцы.
Не удивительно, что депутаты Госдумы, придерживающиеся различных идеологических взглядов и ценностей, попытались объединиться в соответствующие клубы и платформы. Этот процесс проходил крайне медленно. В апреле 2005 года возник либерально-консервативный «Клуб 4 ноября», который сразу же обнародовал свой сенсационный манифест, где говорилось: «Сегодня политическое развитие страны характеризуется усиливающимся наступлением на либеральные ценности со стороны влиятельных политических сил, располагающих мощными властными ресурсами. Усиливается административное давление на бизнес. Все громче звучат призывы к пересмотру итогов приватизации. В стране ухудшается инвестиционный климат. Судебная реформа не смогла обеспечить главный результат – подлинную независимость суда. Широко известны многочисленные случаи административного давления на средства массовой информации, особенно в регионах. Есть все основания опасаться за судьбу институтов гражданского общества в России. Аресты адвокатов по делам их доверителей – такого страна не помнит со времен 1937 года. Волна законопроектов, исходящих в том числе и от наших коллег по партии, направлена, по сути, на ограничение прав и свобод граждан… Спекулируя лозунгами укрепления государства и борьбы с терроризмом, бюрократия рвется к тотальному господству… Эти негативные тенденции в обществе крайне опасны».
В числе прочих этот документ подписали Георгий Боос, Дмитрий Зеленин, Павел Крашенинников, Александр Лебедев, Андрей Макаров, Михаил Прусак, Константин Косачев, Виктор Плескачевский, Владимир Плигин, Владислав Резник, Александр Хлопонин, Михаил Мень.
Сегодня логично поинтересоваться, действительно ли данные подписанты полагают, что с тех пор ситуация с гражданскими правами и свободами в нашей стране изменилась к лучшему? А если нет, то почему никто из них не выступает с аналогичными заявлениями?
Помимо «Клуба 4 ноября», преобразованного в феврале 2013 года в Либерально-консервативную платформу «Единой России», оформились и другие платформы – Социально-консервативная и Государственно-патриотическая. Однако независимо от принадлежности к той или иной платформе практически все единороссы поддержали известные судьбоносные решения, которые, собственно говоря, и сформировали нынешний общественно-политический климат и определили положение России в современном мире.
«Потребны дела великие»
Тем не менее «Единая Россия» раз за разом предпринимала попытки сформулировать некую идеологию, приемлемую для всех ее членов независимо от принадлежности к партийным платформам. Одно время таковой стала изобретенная Владиславом Сурковым экзотическая концепция суверенной демократии. Однако наиболее емкая и содержательная из таких попыток принадлежит нынешнему спикеру Госдумы Вячеславу Володину. В статье, опубликованной 12 марта 2010 года, он писал: «Нашей идеологией было и остается постепенное, спокойное и уверенное развитие страны, постоянное производство и накопление улучшений. В социально-экономической сфере – это накопление социальной справедливости в рыночной экономике. В развитии общества – это накопление творчества, инноваций, морали и ценностей, человеческого и социального капитала. В политике – это накопление демократии и доверия к политическим институтам и процедурам и в первую очередь к выборам».
Здесь, однако, возникает несколько вопросов. Понятно, что когда в стране не свирепствует чума и не бушует гражданская война, в ней что-то строится, развивается, создается, возникают и накапливаются какие-то улучшения. Эти улучшения можно перечислять очень долго, как это делал, например, лидер «Единой России», премьер Дмитрий Медведев в своем последнем отчете в Государственной думе: создано столько-то лабораторий, на столько-то процентов повысились урожаи зерновых и выросло поголовье свиней, построен ледокол «Виктор Черномырдин», открыто столько-то сельских школ и провинциальных театров. Но важно другое: какова динамика развития России в сравнении с другими развитыми странами: преодолеваем ли мы отставание от этих стран или оно углубляется? Если верно последнее, значит, мы закладываем основу для еще более обвального отставания, ибо в условиях жесткой конкуренции ресурсы, в том числе человеческие, стремительно перемещаются к странам-лидерам, что мы и наблюдаем в виде новой волны эмиграции из России. И это соотношение имеет не только виртуальное (разного рода международные рейтинги вроде Doing Business), но и конкретное измерение: темпы роста ВВП, доля высокотехнологичной продукции на мировых рынках, качество систем образования и здравоохранения, развитость инфраструктуры.
Не менее существенным является вопрос о том, в какой мере Россия вписывается в те мировые тренды, которые определяют будущее человечества. Важнейшим из них является разворачивающаяся перед нашими изумленными взорами четвертая промышленная революция – роботизация, «интернет вещей», создание искусственного разума, биотехнологий и новейших методов лечения, разработка альтернативных источников энергии и многое другое. И здесь совершенно очевидно, что за время, прошедшее с публикации статьи Вячеслава Володина, отставание России от развитых стран по всем перечисленным позициям углубилось. И это отставание уже не преодолеть посредством постепенного «накопления улучшений». Необходим прорыв. В противном случае Россия откатится на обочину истории и превратится в сырьевую страну-лузера вроде Венесуэлы, озлобленную на передовой мир и крайне опасную. Здесь уместно вспомнить манифест «Единой России» 2003 года, где говорилось: «Наступило время, когда потребны дела великие». Но где же они? Любопытно, что в отчете премьера Дмитрия Медведева сам термин «четвертая промышленная революция» не упомянут ни разу.
Ценности, которые не на словах, а на деле продвигает «Единая Россия» – умеренность, постепенность, почтение перед авторитетами, «нежелание пробивать лбом стену» (по выражению одного из ее лидеров), вступают в радикальное противоречие с качествами, востребованными на новом этапе научно-технического прогресса – дерзостью, креативностью, презрением к устоявшимся авторитетам, готовностью идти по пути проб и ошибок. Можно ли представить, чтобы в эту партию вступили Илон Маск, Билл Гейтс или Сергей Брин, если бы они жили в нашей стране?
Какую демократию мы «накопили»?
Другой аспект, о котором писал Вячеслав Володин, – «накопление демократии» и доверия к политическим и общественным институтам, прежде всего к выборам. Это действительно важнейший аспект, поскольку без доверия общества к власти никакие радикальные преобразования невозможны. Но о каком накоплении демократии можно говорить, если ни одна политическая партия даже отдаленно не способна конкурировать с «Единой Россией» и ни один оппозиционный кандидат – с действующим президентом Путиным? Выборы, результат которых известен заранее, вызывают все меньший интерес у населения: участие в них становится уделом лиц, тотально зависимых от государства, и самих государственных чиновников.
В результате возникла весьма опасная ситуация, когда в стране остается всего два политика в подлинном смысле этого слова – сам Владимир Путин и лидер несистемной оппозиции Алексей Навальный. Как известно из школьного учебника обществоведения, политика – это отношения между людьми по поводу завоевания и удержания власти. Владимир Путин власть получил и желает ее удержать. Алексей Навальный желает ее завоевать. Прочие номинальные участники политического процесса, будь то Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский, Сергей Миронов или Григорий Явлинский, к завоеванию власти не стремятся, играя роль потрепанных декораций в системе «имитационной демократии».
Победы, которым никто не рад
«Единая Россия», при всех своих впечатляющих успехах, на выборах так и не смогла завоевать то, что Антонио Грамши называл «культурной гегемонией».
Во всех странах партия власти имеет своих горячих поклонников среди уважаемых экспертов и пользующихся доверием общества журналистов. Можно ли сказать нечто подобное о «Единой России»? Впрочем, здесь проблема скорее в наличии в России таких экспертов и журналистов.
Наконец, «барометром» общественных настроений во все времена была молодежь. Можно ли отыскать достаточное количество молодых людей, которые считали бы, что быть членом «Единой России» – это модно, круто, престижно? И не случайно молодежные движения «Единой России» вроде «Молодой гвардии», мягко говоря, популярности не обрели, но зато оказались вовлеченными в серию скандалов.
В целом «Единая Россия» не стала правящей партией в полном смысле этого слова. Реальная власть в стране принадлежит правящей корпорации – президенту Путину и его ближайшему окружению – людям, не занимающим никаких постов в «Единой России». В то же время председатель высшего совета «Единой России» Борис Грызлов реальным политическим влиянием не обладает.
Не вызывает сомнений, что Владимир Путин выставит свою кандидатуру на пост президента на выборах 2018 года. Захочет при этом официально опираться на «Единую Россию»? Вряд ли. Скорее всего он будет позиционировать себя как «президент всех россиян», не связывая себя с одной партией.
Иной вопрос, что он будет делать после избрания. Если, как утверждают его непримиримые критики, цель Владимира Путина заключается в том, чтобы удерживать власть до бесконечности и при этом ничего существенно не менять, то лидеры «Единой России» могут спать спокойно. Но в том случае, если президент решит, что у России еще есть шанс вписаться в четвертую промышленную революцию и для этого необходим технологический прорыв, в том числе в области политических и социальных технологий, ему понадобится какая-то совсем иная политическая сила. Дело в том, что «Единая Россия» слишком прочно связала себя с идеологией консерватизма, не слишком понимая при этом, что именно она собирается «консервировать». Между тем единственная плодотворная идеология современного мира – это идеология прогресса, основанного на новейших достижениях технологической революции и гуманистических ценностях.
