Машина для голосования

Упоминание Владимира Путина и Дмитрия Медведева в контексте «Единой России» на федеральном ТВ и в прессе с 1 января 2008 года по 1 июня 2017 года. График предоставлен информационно-аналитической системой «Медиалогия»

«Единая Россия» (ЕР) вот уже полтора десятка лет безраздельно доминирует в партийно-политическом пространстве страны. На ее позиции не влияют ни экономические неурядицы, ни коррупционные скандалы и подпорченный имидж, ни периодическое появление потенциально опасных конкурентов. Кажется, это положение вещей со временем не меняется, а только становится все более прочным – результаты прошлогодних думских выборов показали, что у поддержки ЕР есть, оказывается, резервы для значительного роста. Которые она использовала по полной.

Ставить это заслугой самой партии власти, сильно напоминающей малоэффективную бюрократическую структуру, как-то не принято. Чаще лидерство ЕР объясняется деградацией и беззубостью парламентской оппозиции, административным и финансовым ресурсом, ну а в первую очередь – поддержкой со стороны популярного президента Владимира Путина. Хотя, наверно, было бы неправильно совсем не замечать, что по уровню партийной организации ЕР на голову превосходит всех конкурентов. А, например, звучащие иногда критические замечания об отсутствии у партии собственного идеологического лица и программы, ее полной несамостоятельности в принятии решений и выполнении всех без исключения указаний власти не слишком обоснованны – зачем ей все это нужно, если и без этого она раз за разом выигрывает выборы?

Ставка на безусловное лидерство ЕР давно является сознательно выбранной стратегией Кремля. В разгар кризиса 2009 года тогдашний куратор внутренней политики в администрации президента Владислав Сурков выразил удовлетворение тем, что «одна партия у нас доминирует, потому что, если бы мы входили в зону турбулентности в более разболтанном состоянии, было бы хуже». Власти согласились бы с этой точкой зрения и сейчас. На последнем съезде ЕР партию называли «ядром» поддержки президента (правда, уже наряду с Общероссийским народным фронтом – ОНФ) и даже «машиной для голосования» (без уточнения, что имеется в виду – то ли для голосования избирателей, то ли для голосования избранных депутатов – но понятно, что в поддержку президентского курса). При этом помощь партии со стороны Владимира Путина имеет свои пределы. Он нередко прямо агитирует за нее, но при этом его личный рейтинг куда выше рейтинга ЕР – его авторитету ассоциации с ЕР скорее вредят, чем помогают, поэтому он всегда оставляет в отношениях с ней некий зазор. 

Путин, бывало, возглавлял партию и ее предвыборный список, но никогда не был ее членом. Более того, именно период, когда председателем ЕР был самый популярный политик страны, в одном ряду с партией чаще упоминался не он, а тогдашний президент Дмитрий Медведев. 

Так или иначе, побеждать без путинского ресурса единороссы до сих пор не научились, что хорошо было заметно во время предвыборной кампании в прошлом году. Еще одна примечательная вещь заключается в том, что за последние 10 лет партия упоминалась в СМИ в контексте двух лидеров страны больше всего во время работы «тандема», когда оба его участника не скрывали, что делают ставку именно на ЕР. А пиком стал предвыборный 2011 год – очевидно, из-за принимавшихся в тот момент решений о будущем кандидате власти на президентских выборах. Прошедший в сентябре того года без преувеличения исторический съезд ЕР запомнится объявлением о президентско-премьерской рокировке: «Предлагаю, чтобы список «Единой России» на выборах в Государственную думу Российской Федерации 4 декабря текущего года возглавил действующий глава государства Дмитрий Анатольевич Медведев. Считаю, что это поднимет авторитет партии и обеспечит ей ожидаемую и честную победу», – заявил Путин. Медведев не остался в долгу: «С учетом предложения возглавить список партии, заняться партийной работой и при удачном выступлении на выборах моей готовности заняться практической работой в правительстве я считаю, что было бы правильно, чтобы съезд поддержал кандидатуру председателя партии Владимира Путина на должность президента страны».

Правда, кулуарность этого решения вкупе с отчетливо советской стилистикой партийного собрания стали последними каплями, спровоцировавшими часть общества на бунт против ЕР. Напомним, тогда стал популярным тезис «Кто угодно, кроме партии власти». Результаты думских выборов и последовавшие за ними массовые выступления «белоленточников» показали, что у протеста есть весомый потенциал, а у ЕР накопился значительный антирейтинг. По большому счету эти факторы никуда не делись и поныне.

Почти все последующие годы упоминаемость Путина и Медведева в контексте ЕР шла по нисходящей. Параллельно все более прочные позиции занимал ОНФ, а «крымский консенсус» сделал различия между партией власти и парламентской оппозицией несущественными. Лишь в предвыборном 2016-м Путин опять четко обозначил свои партийные предпочтения, что в совокупности с «засушенной» явкой, низкой активностью соперников и технологиями выборов в одномандатных округах (где традиционно преимуществом обладают представители власти) позволили единороссам сформировать колоссальное большинство в Госдуме.

ЕР в очередной раз подтвердила свой статус главной политической силы страны. Однако вряд ли она стала вызывать больше симпатий в обществе, скорее дело в высочайшей популярности президента и отсутствии серьезной альтернативы в лице других партий. Не раз хоронившийся социологами протестный потенциал, как показывают резонансные антикоррупционные расследования и митинги последних месяцев, уронившие рейтинг лидера ЕР Дмитрия Медведева, тоже сохраняется в наличии и ждет повода, чтобы выплеснуться на улицы.